Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Майкл Гиллен. Поверь и увидишь. Путь ученого от атеизма к вере. М.: Альпина нон-фикшн, 2025. Перевод с английского Вячеслава Ионова. Содержание
Фигура автора
В научно-популярной литературе информация об авторе обычно сводится к перечислению некоторых фактов из биографии: академические достижения, ученые степени, выступления на популярных медийных площадках. В книге «Поверь и увидишь» личность автора определяет не только то, что будет сказано и о каких фактах нам поведают, но и то, к каким выводам в конце концов нас приведут. В автобиографических вставках Майкл Гиллен порой описывает весьма личные переживания, например свою встречу с «огромной полупрозрачной человекоподобной фигурой», тепло и мягкость которой он ощущал физически. Наверное, так и должно быть, когда речь идет о чем-то метафизическом, о том, что мы не можем увидеть или к чему прикоснуться, но можем (вроде бы) почувствовать, а потом постараться описать.
Майкл Гиллен родился в «строгой семье пятидесятников». «Мой отец и оба деда были пасторами. <...> Когда я рос, моя семья каждый день ходила в церковь». Все знакомые ждали, что впоследствии он тоже станет пастором. Однако Майкл Гиллен с детства «был предан науке, а не служению церкви» и до встречи с будущей женой в университете и совместного чтения Библии считал себя атеистом. Об этом важно помнить, осмысляя изложенный в книге «путь ученого к вере».
Еще маленьким мальчиком автор мечтал попасть в науку. Что отличает людей этой профессии? Прежде всего — любопытство. Им интересно узнавать что-то новое, ставить эксперименты, делать открытия, докапываться до истины. Взявшись за изучение Вселенной, Майкл Гиллен не мог не столкнуться с вопросами о происхождении жизни на Земле, существовании внеземного разума, законах, на основании которых функционирует вообще все вокруг. Поскольку точных и однозначных ответов на них не было, это лишь раздразнило любопытство ученого, лишив его покоя до тех пор, пока они не будут найдены.
Когда же он принялся читать Библию (не из научного интереса, а чтобы больше времени проводить с девушкой, которая ему нравилась), ее недосказанность, отсутствие четкой доказательной базы и зыбкость суждений подтолкнули его к более кропотливому изучению Писания.
Религия предлагала пусть и не идеальные, но все же относительно выверенные ответы на волновавшие его вопросы. Поначалу он, конечно, не воспринимал их как истину, а относился к ним скорее как к гипотезам, которые надо проверить и подтвердить или опровергнуть. Но постепенно Майкла Гиллена затягивало все больше: «[Новый Завет], подобно квантовой физике, не тривиален <...> и несет в себе нечто глубинное. По этой и другим причинам Новый Завет захватил меня так, как не захватывала ни одна другая священная книга».
Нужно принять во внимание и то, что автор — настоящий сорвиголова. Работая в 1989 году на телевидении, он освещал произошедшее в Сан-Франциско землетрясение магнитудой 6,9, стоя на краю разлома, у самого его эпицентра. В 1991 году в Кувейте Майкл Гиллен делал репортаж про войну в Персидском заливе, говоря в камеру на фоне «адских пожаров на нефтяных скважинах». Наконец, он стал первым журналистом, спустившимся к «Титанику», где едва не погиб. Тогда же, когда чуть не распрощался с жизнью, он пережил «Божье присутствие», о чем потом не раз рассказывал.
Итак, что же мы имеем? Ученый с пытливым умом, храбрый, иногда даже безбашенный, увлеченный квантовой физикой и астрономией, готовый на многое ради того, чтобы получить ответы на интересующие его вопросы (или ради впечатляющего репортажа), но при этом родившийся и воспитанный в строгой религиозной семье. Этот образ необходимо держать в уме, чтобы понять путь, который он описывает в книге.
Что такое вера?
«Вы — человек верующий, — безапелляционно утверждает автор. — Вера — не призрачная игра воображения или суеверие, а самая настоящая сила природы, подобно электромагнетизму и гравитации». Это то, что будет доказываться на протяжении всей книги и, как ни странно, докажется.
Вне зависимости от нашей приверженности тому или иному образу мысли (атеистическому, научному, религиозному) каждый из нас действительно человек верующий. Мы верим, что таблетки помогут нам, и благодаря этому возможен эффект плацебо. Или в то, что микробы существуют, хотя мало кто видел их своими глазами. Но еще несколько веков назад об их существовании даже не подозревали, а причиной болезней считали гнев Бога, дисбаланс четырех гуморов или, например, миазмы.
Ученым тоже не чужда вера. Только подумайте: свет — это одновременно и частица, и волна; электрон может оказаться на новом уровне, не перемещаясь. «Квантовая физика явно нелогична», — пишет Майкл Гиллен. Но «все же не абсурдна», добавляет он. Ученые верят в нее, используют ее уравнения для вычисления сложнейших вещей и максимально точно предугадывают с ее помощью результаты различных процессов. В отличие от объектов, которые рассматривает классическая физика и к которым мы с вами привыкли, объекты квантового мира недоступны для визуального или тактильного восприятия. Хотя совершенно точно существуют.
В 1964 году физик Питер Хиггс предположил существование «частицы Бога», придя к таким выводам на основе вычислений. Но обнаружить и доказать это получилось лишь в 2012 году. Когда об этом объявили официально, Хиггс прослезился, а кадры с тем моментом облетели мир. В 2013-м ученый получил Нобелевскую премию за свои предсказания, сбывшиеся почти полвека спустя.
Но так везет далеко не всем, и кто-то уходит из жизни, так и не получив признания и доказательств своей правоты. Некоторые и вовсе расплачиваются жизнью, как, например, Джордано Бруно, говоривший о том, что Земля вращается вокруг Солнца, когда это противоречило общепринятому мнению. Тем не менее многие ученые продолжают придерживаться своих выводов, верить в них и надеяться, что когда-нибудь их смогут подтвердить.
«То, во что вы верите, определяет то, как вы воспринимаете жизнь, других людей и окружающий мир.
Когда веришь — видишь».
Три мировоззрения, два мышления
На вере основано мировоззрение. Оно складывается из того, «что вы считаете истиной, на идеях и чувствах, которые невозможно рационально обосновать».
Во введении автор предлагает сделать «диагностику мировоззрения» и при необходимости провести его настройку или даже капитальный ремонт, уверяя, что после этого «вы уедете с большим, красивым, новым, основанным на истине мировоззрением». Он обещает, что книга поможет сделать его «эффективным», таким, которое «будет верно служить вам в жизни, особенно в трудные времена». Впрочем, Майкл Гиллен обозначает и альтернативный вариант: вы можете бросить читать прямо сейчас, но тогда «будете довольствоваться своим старым, заезженным мировоззрением». Добродушная провокация? Или скрытое наставление?
Для тех, кто все же продолжил читать, автор выделяет три типа мировоззрения — атеистическое, научное и христианское — и сравнивает ответы, которые они дают на следующие вопросы:
- Существует ли абсолютная истина?
- Существуют ли истины, которые нельзя доказать?
- Создана ли Вселенная для жизни?
- Уникальны ли люди?
- Является ли свет особенным?
Какое из двух мировоззрений — атеистическое или христианское — ближе всего к научному? По мнению большинства, наверное, первое. Но Майкл Гиллен утверждает обратное. И не просто утверждает, но приводит аргументы в пользу этой точки зрения, подробно объясняя, почему так, и даже рисуя для наглядности таблицу (в конце концов, он все-таки ученый да еще и в hard sciences, то есть в тех науках, где данные поддаются четким измерениям, переменные хорошо контролируются, а полученные результаты можно представить в виде математических моделей).
Автор также выводит два типа мышления: обычное, способное принять и усвоить тривиальные истины, и транслогическое. Согласно первому, есть суждения истинные, а те, что противоречат им, ложные. Транслогическое же мышление готово мириться с парадоксами, категорически неприемлемыми для обычного. И только это может привести к глубинным истинам.
Что же это за истины? И зачем к ним приходить? Ссылаясь на физика Нильса Бора, автор отвечает, что глубинные истины — это те, противоположность которых тоже является истиной (а не ложью, как в привычной нам аристотелевской логике). И приводит пример: «Квантовый вакуум — это одновременно и ничто, и все». Физики поймут. Остальным, видимо, придется принять на веру.
Квантовая физика, с одной стороны, состоит сплошь из парадоксов, а с другой — выходя за пределы осознаваемого нами мира, прекрасно в нем работает. Возможно, именно это и натренировало мышление Майкла Гиллена, подготовив его не только к принятию глубинных истин, но и к путешествию по миру трансцендентного, к построению убедительных доказательств на зыбкой почве богословия.
Здесь можно вспомнить о том, что автор рос в религиозной семье. Хотя он и говорит, что детские впечатления от церкви у него не самые приятные, все мы, как известно, родом из детства. Возможно, начало пути к Богу все-таки было положено тогда, когда Майкл Гиллен еще толком не осознавал себя, но почва для будущего мировоззрения уже формировалась.
Скептики живут по принципу: «Увижу — поверю». Автор же проповедует обратное: «Поверь и увидишь». Он приводит слова Иисуса, который своим появлением убедил Фому, скептически настроенного ученика, что действительно воскрес после казни: «Ты поверил, потому что увидел Меня. Блаженны невидевшие и уверовавшие». И в своих размышлениях о космосе автор задает вопрос: «Разве можно надеяться увидеть легионы вселенных где-то в туманной дали, если мы не можем полностью наблюдать свою собственную Вселенную?»
Майкл Гиллен не раз обращает внимание на то, что современная физика не демистифицировала мир, а, наоборот, «на порядки увеличила нашу осведомленность о глубоких, поражающих воображение тайнах Вселенной». Стоит признать, что принцип «Поверь и увидишь» и впрямь является в науке вполне рабочим и сегодня.
Но этот же принцип может сыграть и злую шутку, приведя к ложным (пусть и желанным) корреляциям. Например, размышляя об уникальности света, автор находит схожие черты в науке и христианском мировоззрении:
- Наука: «При соединении всех цветов света получается белый цвет»
- Христианство: «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы»
Это напоминает высокую корреляцию количества разводов с потреблением маргарина в США с 2000 по 2009 год. Но насколько эти два явления на самом деле взаимосвязаны?
А вот суждение, с которым, пожалуй, даже не хочется спорить: «Тот, кто не готов поверить в то, что может оказаться истиной, не будет даже пытаться выяснить, истина это или нет. Он так и будет пребывать в неведении». Если не принимать идею о том, что есть нечто, невидимое нашему глазу, неслышимое нашему уху, не пытаться обнаружить это нечто, чтобы затем узнать о нем побольше, то вряд ли наука смогла бы двигаться вперед и совершила бы все свои открытия.
О слабых местах науки
Сложность трактовки религиозных текстов заключается в том, что их можно по-разному интерпретировать, а также в высоком уровне абстракции и многочисленных условностях. Более того, у Библии даже нет единого перевода. Только на английском языке, согласно Американскому библейскому сообществу, существует 900 версий. Разумеется, будут возникать споры.
Язык науки старается свести к минимуму вероятность множественных интерпретаций. Но сами эксперименты неидеальны и могут давать противоречивые результаты. Например, даже для простого измерения температуры воздуха необходимо решить, каким инструментом пользоваться (ртутным термометром или цифровым), где проводить измерения (у асфальта, который нагревается, или у воды, где холоднее) и множество других вопросов. Все это будет влиять на полученные данные, а значит, и на результат эксперимента.
Так, Майкл Гиллен пишет, что «психологи делают грандиозные выводы о природе людей — молодых, старых, богатых, бедных, сельских, городских, образованных, необразованных, черных, желтых и белых — на основе изучения в основном белых оплачиваемых добровольцев студенческого возраста».
Обладатель трех докторских степеней на реальных примерах честно рассказывает о том, насколько выводы и результаты исследований зависят от того, что ученый ожидал и хотел получить, к чему изначально склонялся. Цифры, которые приводит автор, тоже не обнадеживают. Согласно исследованию итальянского ученого Даниеле Фанелли, 72% ученых знают о «сомнительной исследовательской практике коллег», а 14% осведомлены об откровенной фальсификации данных.
О несвободе атеизма
Размышляя об атеизме, Майкл Гиллен разбирает основные постулаты, на которых зиждется этот тип мировоззрения. Во-первых, многие считают, что атеизм позволяет думать и воспринимать мир более рационально и объективно, что приближает его к научному подходу (по мнению автора, это совсем не так). Во-вторых, предполагается, что верующие люди ограничены в своем образе мысли, живут под гнетом религиозных догм, а атеисты, наоборот, по-настоящему интеллектуально свободны. Однако и этот тезис стремится опровергнуть Майкл Гиллен.
Начнем с того, что религия старше атеизма. Даже древние люди верили в высшие силы, считая, что существует нечто большее, чем они, и гораздо более сильное, пусть и невидимое. А значит, эти силы надо задабривать различными подарками, после чего к ним можно попробовать обратиться за помощью или хотя бы попросить не причинять вред. Тогда получается, что атеизм возникает как бы в противовес религии, произрастает от нее, а значит уже не свободен. Верующим нужен Бог, к которому они стремятся и обращаются за помощью. Атеистам он не менее важен — чтобы отрицать его.
Атеизм не объективен. Его проповедуют люди, которые боятся столкнуться с чем-то нелогичным, парадоксальным, но тем не менее абсолютно реальным. Этот тип мировоззрения становится спасательным кругом для тех, кто не может и не готов выдерживать противоречия мира, из которых он состоит.
Атеизм, пишет автор, — это «не свободомыслие, а узкое, зажатое мышление, навсегда запертое в рамках пяти человеческих чувств и простой логики». Тут вспоминаются строчки Уильяма Блейка:
Вам не изведать радость птиц, несущихся в полете,
Ведь вы в тюрьме своих пяти убогих чувств живете.
Слова поэта вполне согласуются с мыслью Майкла Гиллена об ограниченности нашего физического восприятия. И если мы будем судить о мире только по тому, что можем увидеть или потрогать, то явно не познаем его во всей полноте. Недаром эти же строки служат эпиграфом к книге Эда Йонга «Необъятный мир», рассказывающей о том, насколько многомерна наша реальность и сколько всего нам недоступно, если пытаться воспринять ее глазами (а также ушами, носами и другими сенсорными системами).
В итоге атеизм выглядит как бунт, но исходящий не изнутри в стремлении к каким-либо ценностям, а направленный прежде всего на кого-то извне.
Непростые вопросы
Вряд ли вопрос о вере в Бога можно назвать простым, однако далеко не для всех он является основополагающим. Чего нельзя сказать о некоторых других вопросах, более практичных и «приземленных», которые, однако, намного серьезнее влияют на нашу жизнь. Например, вопрос о том, где проходит граница наших иллюзий и самообмана, после которой они не просто кажутся наивными, а создают угрозу благополучию и связям с другими людьми. В качестве иллюстрации автор приводит интервью, в котором репортер спрашивал студентов о том, как они бы отреагировали, если бы он, белый мужчина с голубыми глазами, вдруг представился женщиной, ребенком или китайцем. Ответы молодых людей были вполне снисходительными: «А мне без разницы» или «Молодец, будь таким, какой ты есть!»
Это может показаться милым или даже быть воспринятым как уважение к чужому самоопределению, но Майкл Гиллен тут же приводит другой пример. Защита Джозефа Гобрика, 45-летнего педофила, строилась на том, что он «искренне считал себя маленькой девочкой и просто реализовывал свое право в соответствии с Первой поправкой к Конституции США». Готово ли общество закрывать глаза и на это, оправдывая преступников? Судья, к счастью, оказался нетерпимым к подобным «иллюзиям» и назначил мужчине вполне реальный срок.
Касается автор и другого, не менее актуального сегодня вопроса самоопределения и почти что смысла жизни (хотя прямым текстом не говорит об этом). «Амбициозные мечты, — пишет Майкл Гиллен, — являются мощными мотиваторами не только для самого мечтателя, но и для всех, кто находится в его орбите». Но мечты рождаются внутри нас. Предназначение же дается Богом. И это, пишет ученый, «нечто гораздо более грандиозное». Для наглядности он вводит дихотомию гео- и гелиоцентрического мировоззрения. Мечта, какой бы альтруистической она ни была, относится к первому, «земному», более узкому типу. Предназначение же «исходит из небесной сферы и требует широкого гелиоцентрического мировоззрения». Разумеется, они с мечтой не всегда совпадают, поэтому иногда приходится делать выбор. Как найти свое предназначение? «Целенаправленно искать его», — отвечает автор. Но не ограничивается этими словами и раскрывает их дальше в тексте.
От пути автора к пути читателя
Примирит ли эта книга религию с наукой? Вряд ли. У религии с наукой давние и весьма непростые отношения, напоминающие скорее отношения хищника и жертвы, в которых они порой меняются местами. Зато это вполне согласуется с идеей эволюции и вынуждает обеих развиваться, продолжая искать ответы на все более сложные вопросы. Как антилопа, научившаяся бегать быстрее гепарда, заставляет хищника увеличивать скорость, чтобы догнать свою жертву, а затем сама вновь и вновь наращивает темп. И так до бесконечности.
Убедит ли эта книга поверить в Бога? Тоже вряд ли. Все же автор достаточно пристрастен (так, он не сдерживается и прямо называет Иисуса «самой влиятельной фигурой в истории человечества»), а значит, его интерпретации не могут быть объективными. Впрочем, как и сама выборка данных.
Но вот что книга Майкла Гиллена сумеет сделать совершенно точно, так это заставить вас покопаться в своем мировоззрении и пристальнее рассмотреть его составляющие (вероятно, даже под лупой). Может, вы и не «уедете с большим, красивым, новым, основанным на истине мировоззрением», как обещает автор, но гарантированно узнаете о нем намного больше, чем до прочтения. А значит, при необходимости будете знать (или хотя бы догадываться), где искать проблему, если вдруг что-то в нем поломается и пойдет не так.
Заодно вы узнаете уйму новых интересных фактов, разберетесь в некоторых понятиях квантовой физики, снимите розовые очки относительно науки, если они у вас были, наведете резкость на жизненно важные вопросы и получите много полезной пищи для ума. А это всегда приносит свои плоды.