Пола Хокинс. В тихом омуте. М.: АСТ, 2017. Перевод с английского В. Антонова
Скажу честно, мне очень понравилась «Девушка в поезде». Не потому, что это был уж какой-то выдающийся детектив, а потому, что это, в первую очередь, был нормально сделанный детектив. С бережной оглядкой на всю британскую традицию жанра. С соблюдением всех детективных правил. И с принципиально новой героиней, которая всю эту традиционность и старомодность немного оживила.
Структура детектива, как и любого жанрового романа, вещь чрезвычайно упрямая. Упрямая в том смысле, что она есть, она существует в определенном виде и автору от нее никуда не деться. Можно сколько угодно придумывать детективу разные красивые оболочки и новые интерпретации — «в моем романе убийца будет краснодеревщиком без эмпатии и левого глаза, а заодно мы с вами поговорим о проблемах югославской мафии в Стокгольме», — но это все не будет детективом, если вы в центр проблем югославской мафии и одноглазых краснодеревщиков не спрячете хорошо сработанную загадку, не придумаете ей элегантное решение и не дадите читателю на руки ровно столько ключей, сколько и сыщику.
Так вот, в первом детективном романе Хокинс все это было. Во втором романе Хокинс с этим уже проблемы.
Сюжет «Тихого омута» и простой, и сложный. Одна женщина писала книгу о странных смертях, связанных с местным водоемом. Потом эта женщина умерла — прямо в этом же водоеме. В городок приезжает ее сестра, которая ненавидит в этом городе примерно все, и покойную сестру тоже. Ну и, как положено, выясняется, что ей придется вспомнить прошлое, поиметь дело с кучей чужих секретов и заодно как-то наладить отношения с племянницей, которая находится в состоянии острого подросткового возраста.
Чрезмерная полифоничность романа, за которую Хокинс больше всего упрекали критики — мол, не справилась, не смогла написать с десяток разных голосов, по очереди рассказывающих историю, — как раз не самое плохое, что есть в романе. Многоголосье здесь, конечно, очень условное: ну, нужно Хокинс рассказать подробно о том, что в разные годы творилось в маленьком городке, вот она и перекидывает повествовательную нить от одного человека к другому. От местной готической бабки-гадалки к недавно приехавшей в город женщине-полицейскому. От слизнеподобного учителя к перепуганному маленькому мальчику. Странно ждать от персонажей-функций какой-то тонкости, за тонкостью это вам к Прусту надо. Проблема тут в другом. До середины романа Хокинс явно писала большой и продуманный детективный, к сожалению, роман. Об этом говорит и большое количество участников действия, и старательно выписанная атмосфера городка, и флэшбеки, и отрывки из книги о странных утоплениях, которую писала умершая женщина. К сожалению, потому, что роман сейчас всякий писатель из себя выстругать может, а ты поди-ка напиши хороший детектив.
Написать хороший детектив в этот раз для Хокинс оказалось гораздо сложнее. Где-то с середины романа все, что Хокинс очевидно хорошо продумала и простроила, начинает слипаться в пластилиновый сюжетный ком и поиски убийцы дальше идут буквально по следующей схеме: «Но тут лиса бежала, а может, не бежала, а может, это страус злой, а может, и не злой». Действие настолько ускоряется, что становится рваным и схематичным, не действие, а план-конспект. Не очень понятно, что заставило Хокинс бросить любовно продуманную историю на полпути: может, поджимали сроки; может, не хватило сил развязать все завязанное — но факт остается фактом. То, что читатель должен был угадывать из полунамеков и тщательно разбросанных в первой половине книги подсказок, в конце книги автор буквально швыряет ему в лицо. Развязка наступает внезапно, как спойлер. Некогда объяснять, убийца — дворецкий.
С другой стороны, написать дельный второй роман после оглушительного успеха первого еще мало кому удавалось, а тут, несмотря на заваленную конструкцию, все равно виден огромный потенциал Хокинс как хорошего детективного писателя. И если «В тихом омуте» — чтение вполне достойное, но совершенно не обязательное, то какой-нибудь четвертый-пятый роман Хокинс, скорее всего, снова поразит нас не меньше «Девушки в поезде».
Рут Уэйр. Девушка из каюты № 10. М.: АСТ, 2017 Перевод с английского М. Стрепетовой
Как автор детективов Рут Уэйр хороша всем, кроме одного, а это самое одно, как назло, очень важное. Все ее детективные истории (их пока всего три, но паттерн уже прослеживается) начинаются с каких-то совершенно неправдоподобных завязок. И это не то неправдоподобие, которое можно встретить, скажем, у Агаты Кристи, у которой женщина в полночь вбивает гвоздь в лестницу, а огромная брошка с инициалами на ее халате отражается в зеркале. Это как раз еще можно списать на вполне понятный идиотизм начинающего преступника.
Но в романах Уэйр — впрочем, будем надеяться, что дальше станет получше, потому что писательница и выдумщица она все-таки неплохая — начало всякой запутанной истории похоже на швейцарский сыр, который глядит на читателя огромными логическими дырами. В первом ее романе — «В темном-темном лесу» — женщина едет на девичник к подруге, которая а) отбила когда-то ее парня, б) которую она всегда ненавидела и в) которую она не видела десять с лишним лет. Едет, значит, в какую-то безвайфайную глушь, чтобы там, предсказуемо, огрести. Все развивается буквально по схеме из анекдота: «Водку? Теплую? Из мыльницы? Буду!» Так и тут. К черту на рога? К бабе, от которой меня тошнит? Поеду.
В завязке второго романа логики примерно столько же. Журналистка едет в пресс-тур. Роскошная яхта с джакузи и спа-салоном, владелец-миллиардер, молекулярная кухня и норвежские фьорды. Журналистке нужно взять несколько интервью и комментариев для статьи в тревел-издание, но внезапно она находит себе занятие получше. Напившись в первый же вечер до состояния слизи, она слышит какой-то странный звук из соседней каюты и сразу же — после литра алкоголя, замешанного на антидепрессантах — понимает, что это человека за борт скинули. Понимает и начинает активно расследовать убийство, забыв и про интервью, и про комментарии. Окружающие, конечно, не спешат ей верить, поэтому большая часть книги проходит в примерно таких диалогах: «Простите, мадам, но вы были в сопельки. — Ах, вы черствые, злые люди».
Однако, если оставить за скобками вопиющую неправдоподобность этого зачина и то, что детективная составляющая всей истории вычисляется примерно в первой трети книги, в сухом остатке у читателя на руках остается неплохой триллер. В какой-то момент героиня откровениями своего третьего алкогольного глаза все-таки потревожила настоящего убийцу, и вот, когда она начинает уже не тянуть детективный сюжет из воздуха, как репку, а в остросюжетном режиме бороться за свою жизнь, рассказ теряет некоторую идиотичность и становится очень бойким. «Девушку из 10 кабины» уже, разумеется, экранизируют, и, похоже, что в виде фильма это можно будет употреблять совсем безболезненно.
Джейн Харпер. Засуха. М.: АСТ, 2017. Перевод Е. Ильиной
Вот, кстати, почти хороший детектив. «Засуха» легко и быстро читается, сюжет нигде не вешается на собственных несостыковках, и даже детективная загадка придумана и исполнена довольно элегантно. Единственный минус: для хардкорных любителей детективов загадка может оказаться слишком уж простой, и тогда выйдет так, что то самое, очевидное решение, которое пришло вам в голову на середине книги, и есть разгадка.
Сюжет «Засухи» вполне классический. Аарон Фальк, полицейский и специалист по экономическим преступлениям, приезжает в родной городок, этакое пожухлое австралийское Гадюкино, на похороны друга детства. Друг, судя по всему, застрелил жену и семилетнего сына, а затем застрелился сам. Родители друга, конечно, в это не верят и просят Фалька им помочь, хотя бы, например, покопаться в бухгалтерии (друг был фермером) и посмотреть, нет ли у этой трагедии какого-то иного, не самого очевидного решения. Фальк соглашается, ну и отсюда, сразу в несколько сторон, начинает разворачиваться вполне подвижная детективная история, в которой тайны из прошлого, как водится, мешают жить людям в настоящем.
«Засуха» — хороший детектив ровно потому, почему и «Девушка в поезде». Харпер удалось достичь какого-то баланса в построении недеформированного скелета детективной истории, когда и волки сыты, и кости целы. Она очень хорошо вписывает загадку в атмосферу маленького, умирающего от засухи фермерского городка, где все жители любят друг друга сквозь зубы и в котором любая житейская мелочь раздувается до масштабов ядерного гриба. Удался Харпер и сыщик. Ее Фальк — этакий унылый честняга, не супермен, а обычный полицейский чиновник с кучей тараканов, но добрым сердцем, который делает что должно и тихонечко надеется, что когда-нибудь и ему перепадет в жизни маленькое урбанистическое счастье. И сам образ Фалька — это довольно интересная история для жанра в целом. Если, скажем, скандинавские инспекторы борются с алкоголизмом, разводом и невыносимой тяжестью бытия, а британские — очаровательно идиосинкретичны, австралиец же пытается вечно внутри себя уложить городскую Австралию (маленькую) и фермерскую (огромную), и этот конфликт города с деревней неожиданно оказывается не просто каким-то очень человеческим, но и страшно понятным.
