5 книг о том, чем занимается приматология

С этой работы стоит начинать знакомство с приматологией. Книга была опубликована в 1971 году на английском, и с тех пор ее перевели на 48 языков, включая русский.
Начну издалека: в середине XX века знаменитый британский палеонтолог Луис Лики вел раскопки в Олдувайском ущелье (Танзании), где вместе со своей не менее знаменитой женой Мэри Лики нашел важные останки австралопитеков и homo habilis. На тот момент об эволюции человека, а особенно наших ближайших родственниках — человекообразных обезьянах, — было известно гораздо меньше, чем сегодня. Лики пришла в голову идея: послать по исследователю к каждому виду больших человекообразных обезьян, т. е. к шимпанзе, бонобо, гориллам и орангутанам. Первой посланницей стала его секретарь Джейн Гудолл. Она была молода, не имела специального образования, однако страстно мечтала изучать обезьян и уговорила Лики отправить ее в Танзанию к шимпанзе.

До Гудолл шимпанзе никто не изучал. Можно сказать, вся приматология с нее и началась, и сегодня она — самый известный полевой биолог в мире. В книге она рассказывает, как долгие месяцы каждый день вставала и шла искать обезьян. Однако обезьяны прятались и убегали, и Гудолл бродила по горам в одиночестве. И лишь постепенно они стали подпускать ее все ближе и ближе, и Гудолл наконец стала их наблюдать.

Гудолл сделала ряд важнейших открытий. Во-первых — шимпанзе пользуются инструментами и даже могу их создавать. Тогда это была сенсация, Луис Лики писал, что следует пересмотреть определение человека (это уже сейчас известно, что они умеют много чего другого, даже более крутого). Во-вторых, Гудолл опровергла устоявшееся мнение, что шимпанзе — вегетарианцы. Обнаружилось, что они едят мясо, устраивая групповую охоту — например, на колобусов.

По мере наблюдений Гудолл поняла, что у шимпанзе есть характеры, эмоции, что они могут радоваться, грустить, что они обнимаются и целуются, то есть похожи на людей гораздо больше, чем считалось. Поначалу биолог и вовсе говорила, что шимпанзе — лучшая версия человека. Потом выяснилось, что это не совсем так. Шимпанзе не сильно отличаются от человека ни в худших, ни в лучших своих качествах. Например, у них есть инфантицид — когда самцы убивают детенышей от других самок, убивают престарелых альфа-особей и т. д. Об этом сходстве и рассказывает книга.

Книгу, вышедшую в 1983-м, написала Дайан Фосси, вторая из «ангелов Луиса Лики» (всего он нашел трех посланников — точнее, посланниц, — на исследование бонобо ему не хватило денег и времени). Фосси познакомилась с Лики во время своего путешествия по Африке — американка интересовалась человекообразными обезьянами и эволюцией человека. Исследователи договорились, что Фосси отправится в Руанду изучать горных горилл, но сначала ей пришлось встретиться с Гудолл, чтобы освоить навыки наблюдения.

В приматологии есть понятие «приручать обезьян», то есть давать время, чтобы они привыкли к человеку. Фосси рассказывает, как долго ходила за гориллами, потом стала имитировать их действия: жевала листья, производила звуки, которые гориллы издают, чтобы демонстрировать подчинение, — и эти огромные и небезопасные обезьяны приняли ее в семью. Фрагмент, где одна из горилл протягивает наконец женщине руку, всеми цитируется.

В отличие от работы Гудолл эта книга еще и о взаимодействиях с местными жителями. Фосси устроила настоящую войну с браконьерами, собственноручно разрушала их ловушки. При этом она совершенно не учитывала особенности локальных сообществ, их экономическое положение и вела себя настолько непримиримо, что поговаривают о ее психической нестабильности. Ее карьера биолога была непродолжительной — всего 20 лет. Фосси убили, по всей видимости, именно браконьеры. Как бы то ни было, она встретилась с горными гориллами, их было 240 особей. Сейчас их около 1 000 — в том числе благодаря и усилиям Фосси.

Автор — американский приматолог, нейроэндокринолог, профессор Стэндфордского университета и известный популяризатор науки. Как ученый он специализируется на стрессе: изучает физиологические ответы на стресс, его влияние на мозг у животных и человека.

Сначала Сапольски занимался животными в неволе, а потом решил выйти в поле — в Африку. Тогда он был еще студентом. Выучил суахили и отправился в 1987 году в Кению собирать материал для диссертации, изучая павианов.

Павианы, в отличие от шимпанзе, не являются нашими ближайшими родственниками, однако больше похожи на нас социальной организацией. Они живут большими группами, где много самцов и самок, при этом один самец и одна самка часто образуют временную пару, где самец защищает самку от других самцов.

В результате исследований Сапольски выяснил, что источники стресса можно разделить на физические и психологические. Физические — это, например, нападение хищника, а психологические связаны с социальными взаимодействиями. Приматолог понял, что у человека в современном мире источник хронического стресса почти всегда психологический. С павианами — та же ситуация, поскольку они живут в местности, где хищников не много, и стресс они в основном создают взаимодействиями между собой. Измеряя уровень кортизола, Сапольски обнаружил, что у подчиненных особей он постоянно повышен, потому что им приходится бороться за еду и самок.

При этом его книга лишь наполовину о павианах, наполовину она — о масаях, егерях заповедника, коррумпированных чиновниках, буднях постколониальной Африки в целом. Пишет он увлекательно и весело: например, Сапольски дал павианам библейские имена, от чего повествование местами читать без смеха невозможно.

На момент написания книги (она вышла в 2006 году) авторы работали на кафедре Высшей нервной деятельности в МГУ, где изучали поведение и мышление животных. Я люблю эту обзорную работу — возможно, потому что это первая книга про обезьян, которую я прочла. Она короткая, написана простым языком и дает множество разнообразных сведений по истории изучения мышления животных и сопутствующим вопросам.

Собственно, кто такие «говорящие» обезьяны? Это человекообразные обезьяны, которых научили общаться с человеком с помощью языков-посредников. Идея научить обезьян говорить возникла, когда их стали содержать в неволе, проверять тестами их когнитивные способности и выяснили, что они достаточно умны. Однако многообразные попытки научить животных речи практически ни к чему не привели. Одна человекообразная обезьяна после долгого обучения научилась кое-как произносить два-три односложных слова, не более. В конце концов ученые догадались: дело не в том, что обезьяны плохо соображают, а в том, что их гортань физиологически не приспособлена под подобную деятельность. Они используют два основных языка посредника: язык жестов, разработанный на основе амслена — американского языка глухонемых, и йоркиш — абстрактные значки-идеограммы.

В книге есть трогательная книга о знаменитой самке шимпанзе Уошо, которая не только выучила несколько десятков «слов», но и стала их комбинировать, использовать в переносном смысле. Например, слово «грязный» она сама стала употреблять в качестве ругательства. Благодаря таким собеседникам исследователи пришли к выводу, что шимпанзе могут говорить на уровне двухлетних детей. Это также прорыв в понимании человекообразных обезьян.

Последняя книга не совсем обычна. Я выбрала ее в силу личных чувств: недавно я перевела ее на русский. Эта книга по приматологии в широком смысле, то есть не только про обезьян, но и про человека. Я надеюсь, она выйдет в этом году в издательстве Corpus — скорее всего, под названием «Парадокс добродетели», — но на английском ее можно прочесть уже сейчас.

Автор — известный представитель первого поколения приматологов, у них с Джейн Гудолл был один научный руководитель. Эта работа посвящена эволюции агрессии. По наблюдению Рэнгхема, в человеческой природе заключен парадокс: с одной стороны, в повседневных взаимодействиях друг с другом мы очень миролюбивы и спокойны; с другой — ни у одного вида животных, кроме человека, столько индивидов не погибает в результате межгрупповых стычек.

Рэнгхем делит агрессию на два типа: реактивную — это ответ на страх, стресс, она у человека понижена; и проактивную — это холодная, спланированная, предумышленная деятельность. Ученый рассматривает динамику этих типов агрессии, сопоставляя людей с шимпанзе, другими животными, нашими непосредственными предками — австралопитеками и так далее. Полученные данные исследователь объясняет эффектом самоодомашнивания человека. Поскольку самые агрессивные, доминантные особи уничтожались сообществом, у людей произошло снижение реактивной агрессии, повышение коммуникативности и способности к кооперации — и одновременно повышение проактивной агрессии.