Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Pajtim Statovci. Bolla. New York: Vintage Books, 2022. Translated from the Finnish by David Hackston
Признаться, я слабо себе представляю, что получится, если скрестить творчество Булгакова, Кафки, Пруста и одного из Мураками, но именно так американский писатель и редактор HarperCollins Ракеш Сатьял охарактеризовал прозу молодого (32 года) финского автора Пайтима Статовчи. На счету последнего уже три романа, за которые он получил внушительное количество литературных наград и восторженное внимание западной прессы. Его дебютная книга «Моя кошка Югославия», написанная в стилистике магического реализма, стала пусть и небольшой, но сенсацией, а вторая — «Пересечение» — удостоилась Национальной книжной премии за переводную литературу.
Статовчи родился в 1990 году в Косово и в возрасте двух лет вместе с родителями переехал в Финляндию. Он изучал сравнительное литературоведение в Университете Хельсинки (обладатель степени магистра искусств), а также сценарное мастерство в Высшей школе искусств, дизайна и архитектуры Университета Аалто. Статовчи, похожий на манерного галериста из какого-нибудь буржуазного Кнокке, не боится сложных и взрывоопасных тем, охотно препарирует их на письме, снабжая его сюром и всяческой чертовщиной. Возможно, поэтому своей любимой книгой он называет «Мастера и Маргариту».
Третий роман писателя «Болла» — история любви сербского врача Милоша и албанского студента Арсима на фоне резни в Косово, устроенной режимом Слободана Милошевича. Молодые люди, воспитанные в атмосфере абьюзивного семейного патриархата, встретились в кафе и мгновенно оказались в водовороте личного и запретного. Арсим, мечтающий стать писателем, женат на молодой девушке, которую не любит, бьет и от которой ждет ребенка. Милош штудирует ночами учебники по хирургии. В Приштине вот-вот начнется война. Кажется, ничто в мире не может сблизить этих двух людей, но, подхваченные воображением писателя, они доводят друг друга до эротического обморока.
Когда Ратко Младич вводит войска в город, Арсим вместе с семьей уезжает в неназванную европейскую страну, а Милош отправляется на фронт. В следующий раз они встретятся через девять лет. За плечами Арсима будет сложная жизнь в эмиграции, полулюбимые дети, уютно сверстанный женой быт, тюремный срок из-за неудачной попытки свидания с несовершеннолетним юношей и депортация обратно на родину. А Милош, получивший серьезные ранения, станет узником-пациентом приштинской психушки, где содержатся в жутких условиях бесхозные сербы. «Он похож не на живое существо, чье тело — оплот для мысли и действия, а на пустую птичью клетку, вещь, забытую в шкафу, сломанные часы, игрушку, чьи батарейки умерли».
Роман образуют три пересекающихся текста. Один — рациональный и методичный репортаж Арсима, другой — дневник Милоша, чей исповедальный полусознательный бред записан в импрессионистической технике, а третий — вольная интерпретация албанского мифа о демоне, в честь которого и названа книга.
Болла — драконоподобное существо со змеящимся телом, которое спит целый год. В день Святого Георгия оно просыпается, сканирует взглядом мир вокруг себя и пожирает человека, которого видит. Демон в книге символизирует страхи, с которыми живут и не могут расстаться главные герои. Это страх войны, страх запретной и осуждаемой любви, страх быть самим собой, страх эмиграции и страх возвращения.
Арсим размышляет: «...Я думаю, что лучше бояться чего-нибудь, чем не бояться... Ты должен бояться кулаков своего отца и бежать к матери на руки, и, когда тебе больше не нужно бояться отца и бежать к матери, ты боишься заболеть или испытывать боль, боишься сыпи и инфекций, микробов, бактерий, боишься глубоко уснуть, ты боишься властей, дорожного трафика, того, что лампа упадет с потолка ночью, ты боишься всего, всего, точно так, как боялся своего отца... Тот, кто воспитан в страхе, никогда не научится жить без него».
Эмиграция для Статовчи — не обретение рая, не расставание с пауками прошлого, но долгое и мучительное сближение с новой идентичностью. К детям Арсима школьные учителя относятся с особым пониманием, не наказывают их за хулиганские поступки, как других сверстников. Статус беженцев дает им некоторые привилегии, хотя они, в отличие от родителей, никогда не жили в Албании. Это сочувствие бесит Арсима и его жену, требующих от учителей равного к их детям отношения.
Главный герой, начисто лишенный воли, живет лишь в силу той инерции, которая осталась у него после переезда. Недоевропеец и отутюженный прошлым албанец, он может лишь раствориться в автоматизированном быту. Это не слишком похоже на биографию самого автора, рассказавшего в одном из интервью, что видел много арсимов и решился описать этот трагичный типаж.
«И когда перепуганный человек теряет возможность расстаться со страхом, то страх трансформируется: вот сосед с более просторной парковкой, потому что это его страна; вот человек с собакой кивает в твою сторону и косо смотрит, проходя мимо, потому что ты иностранец; вот продавец, глядя на купленные тобой сэндвичи по заниженной цене, вздыхает не от скуки, а потому что ты незваный гость, поступающий нечестно по отношению к остальным; вот менеджер мотает головой не от раздражения, а потому что ты не понимаешь инструкции на их языке».
«Болла» — очень мрачная книга, герои которой, прибитые по рукам и ногам трагичными обстоятельствами, как к кресту, не способны извлечь свою жизнь из-под обломков. Они как будто и не очень стараются это сделать — так принимали злой рок древние греки. Лишь однажды герои пошли навстречу своим желаниям, невзирая ни на какие запреты, но и эта связь оборвалась, напоровшись на лезвие войны, и осталась в памяти одного и беспамятстве другого чем-то очень сладким и горьким. В разговоре с писательницей Октавией Брайт Статовчи говорит, что существует настолько горький опыт, от которого человек не может оправиться.
Я прочитал довольно много интервью с писателем, он детально проговаривает все идеи и месседжи, заложенные в книге. И этот жесткий конструкт, лишающий героев даже подобия воли и подчиняющий их исключительно страху, кажется слишком искусственным. Безусловно, война — это зверь, расчеловечивающий все на своем пути, все мы сейчас свидетели этого кошмара. И в какие дебри частного и коллективного психоза нас это в итоге приведет, мы можем только догадываться. Но я вижу, как люди сражаются за свою свободу, как ломают свое настоящее ради неизвестного будущего и уезжают; как остаются и сопротивляются подступающему удушью.
У каждого свой рецепт «боллауталяющего» средства. Самый неправдоподобный вывих писательской фантазии — любовь между сербом и албанцем — самый интригующий. Хочется хотя бы на миг вообразить себе, что между людьми, распоротыми конфликтом, может вспыхнуть хоть что-то еще, кроме ненависти. Это в самом начале война кажется чем-то жутким и нереальным — но очень скоро все ее участники и свидетели оказываются крепко в нее вшиты. Она слишком близка, груба и реальна. Может, именно поэтому и хочется во всей ее сутулой реальности разглядеть что-то нереальное и вселяющее надежду. Вот что Милош как-то сказал Арсиму:
«Мечты следуют за ложью, которую мы говорим сами себе, я буду доктором, я буду доктором, я буду доктором, я повторял это снова и снова и был так возбужден, я буду доктором, и таким образом моя ложь обретала плоть, и человек, оставленный за пределами этой лжи, человек, о котором я думал, что это я, оставался все дальше и дальше в прошлом, я буду доктором, я буду доктором, однажды я приехал сюда и поступил в университет, я буду доктором. И сейчас я стану доктором, только представь себе, я действительно скоро стану доктором... Однажды ты станешь писателем и будешь публиковать книги. Скажи это».