Philip Matyszak. Forgotten Peoples of the Ancient World. Thames & Hudson, 2020. Contents
Историки уже много десятилетий обсуждают, что делать с так называемой популярной историей: той, по которой студенты не учатся и не сдают экзамены и которую «серьезные» ученые считают развлекательной и часто дилетантской. Итальянский историк Арнальдо Момильяно называл ее уделом «праздного класса, равнодушного к религиозной полемике, не интересующегося грамматическими тонкостями и жаждущего сильных эмоций, чтобы уравновесить собственное мирное и безопасное существование». Момильяно утверждал, что одержимый неукротимой любовью к знаниям «антиквар спас историю от скептиков, хотя и не писал ее». Но это — высоколобый, академический ракурс исторической науки, а ведь есть же еще и та дисциплина, которую преподают детям в школе: та, на которую жалуются учителя, потому что дети ее плохо учат, и та, на которую жалуются школьники, потому что она скучна и требует зубрежки.
Учителям истории наверняка доводилось наблюдать, как часто класс расслаивается на три группы: на тех, кто историю любил и теперь любит еще больше, на тех, кому все это невыносимо скучно, и на тех, кто, может быть, и заинтересовался бы, но изнемог под тяжестью перечислений. Ничего удивительного: посмотрим, к примеру, на прекрасный (без иронии!) учебник А. А. Вигасина, И. С. Свенцицкой и Г. И. Годера. На странице 90 авторы перечисляют «три великих царства в Западной Азии»: Ассирию, Лидию и Мидию. Из перечисленных царств Мидия будет упомянута еще трижды в пределах трех страниц, Лидия — раз пять, но исключительно в связи с царем Крезом. Авторов можно понять: невозможно не упомянуть эти государства, но написать о них больше не получается — школьная программа, тем более для пятого класса, не резиновая. А тем временем дети чахнут: кто все эти народы и страны, зачем они? Противоречие между содержанием учебника и интересом к нему школьника, надо полагать, неразрешимо: способности к запоминанию и удержанию информации у всех людей разные, да и интересоваться историей никто не обязан. Те, кому действительно интересно узнать больше о Лидии и Мидии, отправятся на поиски дополнительной литературы или даже поступят на исторический факультет. Последних ждут полки и шкафы специальной литературы и профессиональных журналов. А что же делать первым? Читать популярную историю.
Спору нет, под это расплывчатое определение могут попасть и невыносимые дилетантские сочинения, авторы которых преисполнены чувства собственной важности и желания транслировать свое мнение. Но популярную историю вовсе не обязательно пишут неспециалисты. По счастью, ей занимались и занимаются знатоки. Одна только небольшая книжечка С. Я. Лурье «Письмо греческого мальчика» наверняка направила на исторические факультеты сотни ее преданных читателей. А другим она не дала поверить, что история — это скучно.
Возможно, не всем читателям этой заметки нужно представлять Филипа Матышака (Philip Matyszak) — английского популярного историка античности, автора почти трех десятков книг: от приключенческих исторических романов до путеводителей по древним городам. На русский язык переведены, по крайней мере, четыре его книги: «Древние Афины за пять драхм в день» и «Древний Рим за пять денариев в день», а также «Древняя магия: от драконов и оборотней до зелий и защиты от темных сил» (на редкость неудачный вариант подзаголовка, у Матышака он звучит примерно как «Практическое руководство по сверхъестественному в Греции и Риме») и «Греческие и римские мифы: От Трои и Гомера до Пандоры и «Аватара» (и здесь подзаголовок — выдумка издателей, в оригинале это «Путеводитель по классическим сюжетам»). Помимо этого, Матышак написал «неофициальные руководства» («Unofficial manuals») по легионерам и гладиаторам, биографию Митридата, историю династии Юлиев-Клавдиев и т. д.
Одна из любимых задач Филипа Матышака — заполнение пробелов в знаниях обычного читателя. Например, в книге «Враги Рима» («The Enemies of Rome: From Hannibal to Attila the Hun» Thames & Hudson, 2004) семнадцать глав, каждая из которых посвящена одной исторической личности. Кого навскидку вы назовете? Ганнибала, Югурту, Митридата, Верцингеторига, Клеопатру и Атиллу? Спартака и Арминия? А кто же остальные? Вот тут Матышак приходит на помощь тем из нас, кто плавает в римской истории, но не сдается: он напоминает о предводителе лузитан Вириате, Филиппе V Македонском, парфянском царе Ороде II, пальмирской царице Зенобии, готе Аларихе и остальных героях, войны с которыми трепали и Республику, и Империю не меньше, чем конфликты с карфагенянами и гуннами, но которые почему-то оказались менее ценны для матери-истории.
Самая новая книга Матышака — «Забытые народы древнего мира» («Forgotten Peoples of the Ancient World») — преследует ту же цель: напомнить о некогда могущественных обществах, которые по прихоти истории совсем или почти совсем потерялись из виду, но чье влияние серьезным или курьезным образом дотянулось до наших дней. Географически книга ограничена Европой, Левантом, северной Африкой и Передней Азией, а хронологически XXIV веком до н. э. — VI веком н. э.
В качестве первого забытого народа Матышак выбирает аккадцев, не то чтобы совсем уж забытых, но точно оказавшихся в густой тени своих предшественников (шумеров) и последователей (ассирийцев). Если вы не очень уверены в том, что именно является настоящим граалем для археологов, то знайте: город Аккад, столица Саргона Древнего, первого царя аккадцев. Некогда сказочно богатый, Аккад был заброшен, и спорам о его местоположении нет конца. Обширное, но недолговечное государство Саргона и четырех его последователей оказалось первым в череде могучих месопотамских империй.
Каждый раздел «Забытых народов» Матышак сопровождает главкой «Эхо будущего» (название взято из английского фантастического сериала «Красный карлик»). В качестве «эха» аккадцев автор выбрал неожиданный сюжет, связывающий царя Нарам-Суэна и наглого кролика Багза Банни из мультсериала Looney Tunes. Дело в том, что Нарам-Суэн, внук Саргона Древнего, и библейский охотник Нимрод («сильный зверолов пред Господом», Быт. 10:9), правнук Ноя, — это, вполне вероятно, один и тот же человек. Так вот, в мультфильме кролик обзывает своего злополучного недруга, бестолкового охотника Элмера Фадда (или Умника), «бедным маленьким Нимродом». Отсылка к Библии прошла среди американских зрителей и их родителей практически незамеченной, и слово «нимрод» в значении «неумеха» закрепилось в английском языке и в словарях (с указанием на североамериканское значение).
Все помнят царя Хаммурапи и его законы, но мало кто с ходу сообразит, к какому народу принадлежал этот правитель (он был аморей). О законах Хаммурапи большинство из нас знает только то, что они были очень суровыми (буквально «око за око»), но тот факт, что до доказательства вины человек считался невиновным — то есть действовала презумпция невиновности, — забыт почти всеми.
Какое эхо доносится от хеттов? Первый мирный договор в истории и первое морское сражение. А от народов моря? Не поверите, но первая сидячая забастовка. Фараону Рамзесу III пришлось отстраивать заново пол-Египта после разорения, учиненного этими самыми народами моря. Попытка задержать зарплату строителям закончилась крайним недовольством рабочих, которые пришли в ближайший большой город — Фивы, — уселись во дворе храма и не ушли, пока им не заплатили.
А что там с Мидией и Лидией? От первых нам досталось слово «маг» и его производные, а от последних — волшебные истории: о царе-богаче Крезе и о скромном человеке, нашедшем золотое кольцо, превращавшее своего хозяина в невидимку. Нет, его звали не Бильбо, его звали Гиг. А, да: Мидас, конечно же, мидийцем не был, он был фригийцем. Как Гордий, о чьем узле мы так часто слышим. Освобожденные римские рабы носили шапочки на фригийский манер. У бывших рабов шапки позаимствовали французские революционеры, а у тех, в свою очередь, — с десяток латиноамериканских стран, после расставания с Испанией поместивших красный колпачок на свои гербы.
О том, что где-то в Леванте жили самаритяне, и по крайней мере один из них был добрым, слышали все. А о том, что самаритяне все еще существуют и не до конца растворились в окрестных странах и народах, знают немногие. Собаководы охотно перечислят породы из группы молоссов, включая ротвейлера и бульмастифа. Но кто помнит, что молоссы — это один из трех народов, населявших область Эпир? Что мать Александра Македонского Олимпиада была молосской царевной?
Мы читали, что римский календарь начинался в марте — тогда же, когда происходила инаугурация консулов. Но в 153 году до н. э. из-за тяжелой заграничной военной кампании было решено перенести инаугурацию на январь, чтобы новые консулы успели собрать войска заранее. Кампания велась против очередного «забытого» народа — кельтиберов.
На набережной Темзы стоит памятник воительнице Боудикке, восставшей против римлян. Кем была Боудикка? Вдовой вождя иценов, одного из кельтских племен, давно осевших в Британии (кстати, она сожгла Лондон дотла, но англичане все равно ее любят). Что осталось от ютов, которые вместе с англами и саксами приплыли в Британию? Город Кентербери.
У Матышака хватило места для готов, эфталитов, вандалов, даков, батавов и многих других. По отдельности и вместе они заполняют пустоты в нашей мысленной карте. И чем больше связей удается выстроить таким образом, тем глубже и богаче делается картина мира.