Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Александр Ливергант. Агата Кристи: свидетель обвинения. М.: Редакция Елены Шубиной, 2023. Содержание. Фрагмент
Многолетний главред «Иностранки» Александр Ливергант знает английскую литературу, любит английскую литературу и, что главное, умеет увлекательно рассказывать об английской литературе для самой широкой аудитории. Скажем, если вы не поклонник сатирика Вудхауса, то с его биографией, недавно написанной Ливергантом, стоит ознакомиться хотя бы ради пресловутого сюжета о сотрудничестве писателя с нацистами и ради того, чтобы узнать, насколько эти обвинения справедливы. То же самое можно сказать и о новой книге Александра Яковлевича, центральным персонажем которой стала Агата Кристи: к детективному жанру можно быть равнодушным, но любить его и не требуется, чтобы получить удовольствие от описания жизненного пути самого растиражированного автора остросюжетной прозы XX века.
На страницах книги Ливерганта создательница изощренных детективов, или «триллеров», как их называли современники, предстает в образе, максимально противоположном тому, который, вероятно, мог возникнуть у поклонников Агаты Кристи. Это неуверенная в себе и очень ранимая женщина, болезненно переживающая любые неудачи — писательские и бытовые; описывая в книгах самых изощренных лжецов, сама она патологически доверчива; литературная слава не приносит ей удовлетворения: во-первых, приходится писать много и через силу, а во-вторых — свои бестселлеры она чем-то выдающимся не считает.
Многочисленные неврозы Агаты Кристи достоверно объясняют одно из центральных событий ее жизни — таинственное и непостижимое исчезновение, случившееся в декабре 1926 года, когда писательница ушла из дома в неизвестном направлении и объявилась лишь через две недели, сведя с ума поклонников, журналистов и подписчиков всех ведущих газет Англии. Стараниями прессы, а затем биографов Агаты Кристи этот инцидент оброс множеством слухов, домыслов и апокрифических сведений, призванных стереть границу между жизнью писательницы и ее книгами. Известно, что уходу из дома предшествовала ссора с мужем Арчибальдом, который сообщил супруге о намерении развестись и жениться на его новой возлюбленной Нэнси Нил. Странные действия Агаты Кристи стали поводом для самых смелых спекуляций: так, согласно одному из живучих мифов, она собиралась имитировать свое убийство и выставить любовницу мужа виновной в преступлении, чтобы ее благополучно повесили.
Ливергант детально реконструирует дни и события, последовавшие за исчезновением детективщицы, и приводит все основные версии, так или иначе объясняющие инцидент. Однако, будто следуя законам жанра, он деконструирует все яркие, но отдающие эзотерикой версии, чтобы дать рациональное объяснение того случая: писательница состояла в, как сейчас сказали бы, абьюзивных отношениях с мужем, которого любила всем сердцем, но который перестал отвечать ей взаимностью, что и довело ее, по всей видимости, до нервного срыва. В изложении Ливерганта этот эпизод жизни Агаты Кристи заканчивается самым печальным образом:
«Арчибальд Кристи приезжает в Харрогейт и в сопровождении Макдоуэлла входит в отель „Харрогейт-Хайдро“. Его проводят в кабинет менеджера отеля миссис Тейлор, где сообщают о живущей в гостинице миссис Терезе Нил, чье сходство с супругой полковника не подлежит сомнению. Это известие застает Арчи врасплох: он заметно нервничает, в ожидании миссис Нил садится в холле в углу и прикрывается газетой. Через несколько минут он видит, как в холл — в вечернем платье, завернувшись в белую шелковую шаль, — спускается его жена Агата Кристи. Агата подходит к мужу, и, когда полковник вскакивает ей навстречу, протягивает ему руку для поцелуя и говорит: „Добрый вечер! Меня зовут Нил, миссис Тереза Нил“».
Все это никак не помогло Агате Кристи вернуть супруга: вскоре пара развелась (виновной в глазах общества той эпохи, разумеется, стала женщина), а писательница еще долгие годы не могла забыть любимого мужа. В душевное равновесие она смогла прийти лишь благодаря новым отношениям и путешествию по Ближнему Востоку — полагаю, нашему читателю будет любопытно узнать, что во время тура по Ираку и Сирии писательницу занесло и в сталинский СССР, где ей, впрочем, «запомнились разве что бакинские нефтяные вышки, дешевая черная икра <...> и утомительная, длившаяся три дня поездка из Баку в Батуми».
Однако, пожалуй, самое ценное в биографии Агаты Кристи, написанной Александром Ливергантом, как ни странно, не многочисленные подробности жизни и переживаний героини, а убедительное воссоздание культурного фона, в котором существовали книги английской писательницы.
Так, удивительно складывалась публичная судьба Эркюля Пуаро. Сейчас у большинства из нас бельгийский детектив ассоциируется с его экранным воплощением, созданным Дэвидом Суше: небольшого роста, полноватый, но элегантный эксцентрик с ироничным блеском в глазах. Таким его, собственно, и видела Агата Кристи — но не все остальные. Когда по романам о Пуаро начали ставить спектакли и снимать кинофильмы, режиссеры непостижимым образом наделяли этого персонажа гиперсексуальными чертами — из сыщика он неизменно превращался в героя-любовника, предельно далекого от образа из книг. Доходило до откровенно комичных ситуаций: «На обложке сборника рассказов „Подвиги Геракла“, выходивших первоначально в журнале Strand, красуется Эркюль Пуаро в чем мать родила — как Гераклу, собственно, и положено».
Примечательно и то, что Пуаро очень долго не удавалось выйти на американский рынок — по ту сторону Атлантики многословный сыщик навевал на читателя скуку. Все изменилось после Второй мировой войны, когда произошел бум спроса на остросюжетную литературу: жизнь у людей была тяжелой, а детективы были отличным и доступным развлечением для впавшей в депрессию публики — тиражи Агаты Кристи, особенно в дешевых изданиях, стремительно растут и в итоге доходят до своих нынешних показателей.
Наконец, важнейшая часть книги Ливерганта — эпилог, в котором доходчиво объясняется, почему именно Агата Кристи заслужила славу величайшего автора детективов и одного из ключевых обновителей этого крайне консервативного жанра со своими жесткими правилами и законами. Неукоснительно следуя всем принципам создания «триллера», Агата Кристи одновременно совершает революцию, которая по прошествии десятилетий может ускользать от читателя, воспринимающего как должное то, что когда-то было сенсацией.
Речь в данном случае не только о формальных аспектах ее книг, хотя созданный Агатой Кристи «герметичный детектив» в самом деле изменил мир жанровой литературы. Ливергант указывает, что главным в традиционных детективах является «момент истины». Конечно, он наступает на последних страницах каждого произведения Агаты Кристи, но при этом не является самоцелью, и даже самая неожиданная развязка ее романов всегда будет предсказуема с точки зрения общепринятой морали: добро и разум восторжествуют, зло и порок будут наказаны. По мнению Ливерганта, подлинная причина успеха Агаты Кристи кроется не в бесспорном умении создать увлекательный сюжет, по ходу которого читатель не раз будет обманут (и получит удовольствие от этого обмана), но в том, что лучшие ее романы — это действительно хорошо написанная проза: «В литературном пространстве наивной, поверхностной, увлекающейся Агату Кристи никак не назовешь: она, как и ее сыщики, прозорлива, наблюдательна, сдержанна, остра на язык. У нее, как говорил Свифт, „каждое слово на своем месте“».
В книге «Агата Кристи: свидетель обвинения» тоже есть свой «момент истины», переворачивающий повествование с ног на голову. На пике этого момента Александр Ливергант предлагает прочитать или перечитать те книги своей героини, которые никак не относятся к остросюжетной литературе: «Неоконченный портрет», «Приезжай расскажи, как ты живешь», «Вдали весной», «Автобиография». Если верить Ливерганту, в этих книгах есть все, за что обычно любят традиционную английскую литературу, и нет ничего, за что ее можно недолюбливать. А у нас вряд ли найдутся основания не верить Александру Яковлевичу.