Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Виталий Терлецкий, Катя. Собакистан: Сад костей. СПб.: Терлецки комикс, 2024
Бытует распространенное (к слову, ошибочное) мнение, что всякая медиафраншиза признает свою художественную исчерпанность эпизодом, в котором ее герои отправляются в космос. БДСМ-киновиты Клайва Баркера очутились в межзвездном пространстве уже к четвертой части киносериала «Восставший из ада»; на том же отрезке их судьбу повторил карлик Лепрекон в исполнении Уорика Дэвиса; даже его советский коллега Незнайка завершил свое триумфальное шествие высадкой на Луну.
Стартовав на закате 2010-х как ярчайшее событие инди-сегмента российской индустрии комиксов, к середине текущего десятилетия «Собакистан» подошел в статусе целой вселенной со своими законами, ответвлениями и параллельными измерениями. В космос его киноморфные герои пока не отправлялись, хотя космос и отправлялся к ним в спин-оффе «Собакистан», вдохновленном мифом о бэби-бумерской Америке.
На этот раз сценарист Терлецкий и художница Катя вновь переворачивают собственные правила, по которым живет диктатура, изначально всеми принятая за мультяшный гибрид КНДР и Туркменистана. «Собакистан» уже был дистопической сатирой, романом взросления, кафкианской юридической драмой, однако ничто не предвещало, что очередное ответвление «Сад костей» окажется, как его жанр определили сами авторы, «псевдоисторическим хоррором» (пусть Терлецкий экспериментировал и в этом направлении, но совсем по другому поводу). Неожиданным оказался и разворот тоталитарно-ретрофутуристического сеттинга в сторону русской дореволюционной литературы.
«Сад костей» — фантазия по мотивам «Вишневого сада», который Терлецкий лихо случает с «Войной и миром», тургеневским «Дымом», булгаковской «Белой гвардией» и прочими вещами, посвященными, как нам в былые времена доступно объяснили, распаду дворянства и крупной буржуазии в условиях кризиса империализма и неизбежности рабоче-крестьянской революции.
По весне аристократическое семейство — дамы с зонтиками, интеллигент в пенсне, недоросль-корнет и их прислуга — собираются в родовой усадьбе под сенью цветущих сакур, чтобы пить чай с вареньем, грызть баранки и вести пустопорожние беседы. Является еще один отпрыск с известием: в столице революция, объединившая собак всех пород в борьбе за бесклассовое общество. Соответствующая статья в газете проиллюстрирована портретом прекрасно известного читателю «Собакистанов» товарища Дружка. После этого следует череда плот-твистов в духе раннего Сорокина, а вернее позднего Бунюэля, — их мы раскрывать, понятное дело, не станем, ограничившись лишь уже сделанным прозрачным намеком.
Вообще, новая совместная работа Терлецкого и Кати демонстрирует предельные возможности эстетического максимализма, свойственного серии книг про Собакистан. Это постмодернизм, которому настолько тесно в своей постмодерности, что он еще сильнее уплотняет собственные рамки в надежде, что они лопнут. «Сад костей» деконструирует не только общие представления о русской литературе и истории России, но и сами основания, на которых он произрос.
Безупречный, как, впрочем, и всегда, рисунок Кати в приквеле «Собакистана» отталкивается от визуальных идеалов fin de siècle: фарфорово-земляничные пастельные цвета, утонченность линий, стремящихся вверх, герои долговязы, рептильны, по-чахоточному бледны — в пику тоталитарной кряжистости хронологически последующих частей. Не меняет он тональности и тогда, когда история приобретает черты лавкрафтовского кошмара. Что бы ни творилось в «большом мире», собаки-аристократы эпохи упадка спокойны и рассудительны, бесконечно уверенные в нерушимости и, что много хуже, абсолютной справедливости своего мира — совсем как иные их прототипы из мира более реального. Даже когда революционный Апокалипсис настигает их родную усадьбу, они продолжают рассуждать в духе салонного стоицизма: «Умерли — значит, не зря. Уедем — не зря. Останемся — тоже не зря».
Холодок проходит по спине от этого пусть и напыщенного, но вроде бы безобидного замечания. Потому что слишком напоминает он слова из совершенно другого пространства и времени. В 1972 году Трумен Капоте посетил тюрьму Сан-Квентин, чтобы написать самый зловещий из портретов, выходивших из-под его пера. Его героем стал Роберт Босолей, которого все звали просто Бобби, — красавец-актер, увековеченный Кеннетом Энгером, одаренный музыкант и по совместительству приговоренный к пожизненному сроку активист культа Чарльза Мэнсона. На протяжении всего интервью Босолей повторял мантру: «Что ни происходит, все хорошо, все на свете хорошо, все — музыка» и так далее. Пока Капоте все же не вставил одно очевидное замечание:
РБ: Все, что случается, хорошо.
ТК: Война. Голодающие дети. Боль. Жестокость. Слепота. Отчаяние. Безразличие. Все хорошо?
РБ: Что это ты на меня так смотришь?
ТК: Ничего. Я заметил, как меняется твое лицо.
В графической новелле «Сад костей» лица, точнее морды, не меняются. Война, голод, жестокость — все это причиняет героям, мнящим себя жертвами, серьезные неудобства, вынуждает эмигрировать на чужбину, но все, что ни делается, в их случае и правда к лучшему. И вот тут, на последних страницах небольшого комикса, постмодернистские рамки наконец взрываются, а лоскутное повествование «псевдоисторического хоррора» складывается в теперь уже объективную реальность нашего времени. Если читатель совсем не закостенел, подобно собачьему саду, тут-то ему и станет, как говорится, не по себе.
По максимуму используя возможности комикса как медиатора, Терлецкий и Катя вновь подтверждают свое умение мастерски контролировать читательское внимание, подыгрывать ему, бросать ему сладкую косточку («вот эту аллюзию я понял, вот эту параллель я обнаружил»), чтобы затем окатить ледяной водой. Ты, любезный читатель, думал, что это все ловкая иллюзия, веселый карнавал, а нет никакой иллюзии, только действительность, пусть и в виде картинок с леттерингом.
Всякая франшиза объявляет о своей моральной исчерпанности эпизодом, в котором ее герои отправляются в космос. Хотелось бы, конечно, дожить до того дня, когда из типографии выйдет «Собакистан: Собаки в космосе» или, например, «Собакистан: Лай на Луне», ну или хотя бы «Собакистан: Псы-скелетоиды с Юпитера».
Но объективная реальность к этому пока, увы и ах, не располагает.
Будьте бдительны.