Джордж Сондерс. Линкольн в Бардо. М.: Эксмо, 2018. Перевод с английского Григория Крылова
Вера Котенко, телеграм-канал Книгиня про книги
Сондерс раньше писал только рассказы и повести. Это важно, потому что с первым романом в такой форме (некоторые читатели в соцсетях пишут, что все бросили на второй же странице и вообще, что это было, я ничего не понял) сразу попасть в высшую лигу — удача чистой воды. Более того, Сондерс — второй американец подряд, получивший Букеровскую премию, от чего у некоторых бывших лауреатов случились приступы язвительности. Более того, Сондерс вот так запросто отнял победу, например, у Пола Остера с его романом «4321», хотя, казалось бы.
Да и тема-то, собственно, какая?
Внешняя катастрофа у Сондерса — Гражданская война в США. Внутренняя, локальная катастрофа — смерть ребенка. Связующее звено — шестнадцатый президент США Авраам Линкольн, оказавшийся в эпицентре этих двух событий.
Сондерс выстраивает сюжет из коротких заметок из несуществующих и существующих документов, книг или газет, воспоминаний разных людей, знающих (или не знающих) президента лично. Им вторят голоса обитателей бардо, буддийского междумирья, промежутка между тем миром и этим. Сондерс — практикующий буддист, куда он еще мог «поселить» своих героев?. Они еще не поняли, что мертвы, им кажется, что это временная остановка, и они вскоре вернутся к своей привычной жизни. Среди них появляется новенький — мальчик Вилли, который и вовсе отказывается уходить «наверх», потому что боится не встретиться больше со своим папой. Папа мальчика — президент Авраам Линкольн — то ли один из величайших президентов США вообще (об этом твердят одни источники), то ли тот, чей период правления должен вспоминаться со стыдом и позором (об этом говорят другие). Папа страдает. Страдают здесь вообще все.
Голоса людей, оказавшихся в бардо, звучат едва ли не хором, и здесь Сондерс делает что-то похожее на то, что до него уже сделал Эдгар Ли Мастерс в своей «Антологии Спун-Ривер» — собрании эпитафий с кладбища выдуманного города Спун-Ривер. Он не переписывает историю, но воссоздает ее заново, и кажется, ответ на вопрос «есть ли жизнь после смерти» для Сондерса вполне очевиден — какая-никакая, но есть. Подумай о том, как ты жил и что скажешь у тех самых ворот «туда». Как можно отпустить того, кого очень любишь. Как вообще можно жить, когда по твоей вине умирает бесконечное число человек?
Ответов здесь нет. Сондерс рассказывал, что задумка романа появилась у него, когда он впервые увидел склеп, где был временно похоронен сын Линкольна. «У меня в голове спонтанно возник образ, объединявший Мемориал Линкольну и Пьету», говорит он. По сути, у него вышел свой мемориал, литературный.
Оценка: 7/10
Владимир Панкратов, телеграм-канал «Стоунер»
Будь Сондерс не писателем, а сценаристом в кино, его сценарии точно становились бы лучшими на всех фестивалях. И короткая его проза, и крупная — это мастер-класс по созданию нестандартных ситуаций; порой непонятно вообще, как такое может прийти в голову. Нестандартное у него и само устройство текста: фрагментарность, покалеченная хронология, десятки рассказчиков; условно говоря, рассказ о горящей спичке может начаться с того, как призрак этой спички вспоминает свою прошлую жизнь, еще в бытность деревом.
В романе, получившем Букера, идет речь о cыне президента Линкольна, который и по сюжету, и в нашей реальности умер в детстве. Ребенка помещают в склеп и еще несколько дней отец скорбит по мальчику, посещая его по вечерам. Главное действие как раз в этом склепе и происходит: дух сына Линкольна видит горечь отца и никак не может полностью покинуть свое тело, чтобы переродиться в каком-то другом. Это пограничное состояние как раз и называется «бардо» в буддистских учениях. В то же время в склепе собирается целая толпа других духов, которые наблюдают за Линкольнами и ждут, чем же все кончится; каждый из них находится в бардо по разным причинам. Авторского текста тут вовсе нет: о происходящем вокруг склепа мы узнаем из обрывков газет, писем, дневников и книг, половина из которых выдуманы.
Проблема в том, что при таком большом количестве «голосов» сложно разобрать каждый конкретный. Представьте, что вы на суде, на месте свидетеля стоит сразу десять человек, которые по очереди произносят по одному предложению, а вы при этом пытаетесь еще и ознакомиться с материалами дела. Для такой прозы не может быть «средней» оценки: вы или влюбитесь в нее, либо ничего не поймете и устанете.
Кому читать: всем и каждому; это все равно что прокатиться на американских горках — хотя бы раз попробовать стоит.
Оценка: 8/10
Виктория Горбенко, телеграм-канал КнигиВикия
Экспериментальный роман Джорджа Сондерса «Линкольн в бардо» неожиданно получил Букеровскую премию в 2017-м, а потом достаточно быстро был переведен на русский язык. Такая оперативность и удивительна, и восхитительна. По форме это сложно устроенный, фрагментированный, полифоничный текст. Он состоит из обрывочных реплик многочисленных действующих лиц, практически не вступающих в диалоги, но активно перебивающих друг друга. Здесь слышны голоса священников и распутников, богатых белых дам и поруганных рабынь, павших воинов и бездомных пьянчуг. Когда герои ненадолго умолкают, им на смену приходят выдержки из газетных статей, мемуаров, исторических книг — реальных и вымышленных. Казалось бы, множество рассказчиков должно помочь сложить максимально полную картину событий, но на самом деле они пребывают в постоянном конфликте. В зависимости от смотрящего меняется и цвет, и полнота луны, и внешность президента. Истина у Сондерса всегда проносится мимо, она неуловима и обтекаема.
Невозможность почувствовать твердую почву под ногами уравнивает читателя с героями романа — покойниками, не желающими признавать себя таковыми, а потому застрявшими в промежуточном состоянии между жизнью и смертью — в лимбе, чистилище или, как это предпочитает называть Сондерс, бардо. Термин заимствован из тибетского буддизма, но автор дерзко миксует элементы разных верований со странной эзотерикой, поэтому рассматривать роман с точки зрения одной религии бессмысленно. Он беспощаден в своей синкретичности и скорее представляет собой общее размышление о принятии своей смертности, сложности признания ошибок и шансах на искупление.
Мистическое и религиозное у Сондерса тесно переплетается с историческим и общечеловеческим. В США идет Гражданская война, на дворе 1862 год, армия Севера терпит оно поражение за другим, Авраам Линкольн еще не стал одним из самых почитаемых президентов США. На данный момент он вызывает массу недовольства: слишком велики человеческие потери, а военные перспективы северян сомнительны. Чтобы поднять боевой дух, чета Линкольнов дает пышный прием в Белом доме. В это время наверху умирает от брюшного тифа их младший сын Уилли. На первый взгляд кажется очевидным, что именно его пребывание в бардо дало название роману. Но важнее то, что в промежуточном состоянии находится и сам президент. Он разрывается между государственным долгом и семьей, вынужденной стойкостью и глухой скорбью, жалостью к погибшим и решимостью в разрушении цепей. Поэтому Линкольн в заглавии именно тот, который сразу приходит на ум, а бардо, если верить буддистам, может означать и состояние между рождением и умиранием. То самое, в котором все мы сейчас находимся.
Кому читать: любителям витиеватых постмодернистских конструктов и истории США.
Кому не читать: тем, кто считает, что содержание отделимо от формы и должно быть в приоритете.
Оценка: 6/10
Евгения Лисицына, телеграм-канал greenlampbooks
«Линкольн в бардо» — хорошая проверка читательских навыков, однако это не означает автоматически, что роман нужно любить в обязательном порядке. Не слишком большой объем обманчив, так как читать придется совсем не так, как нас учили в школе, а это с непривычки дело небыстрое. Даю подсказку: аудиокнига совершенно бесполезна и способна взбесить до белого каления. Удобнее и проще всего читать, прыгая по тексту, как блоха. Сначала определите, кто говорит или пишет тот или иной фрагмент (очень часто это обозначение спрятано в конце, а не начале кусочка текста, отсюда и прыжки), потом смело его изучайте. Запоминать все полторы сотни персонажей необязательно, ключевых вы и так не пропустите. Второстепенных героев, коих большинство, воспринимайте как человечков на картине Босха: всматривайтесь, только если они необычайно заинтересовали. В целом же можно их слушать, как бесконечный потусторонний гул голосов с отдельными вкраплениями полувнятных историй. Наша жизнь фрагментарна, текст Сондерса фрагментарен, мир вообще фрагментарен и несовершенен, тут ничего не поделаешь.
Как лучше в данном случае интерпретировать не совсем понятный нам «бардо»? Лимб? Не совсем то. Затык? Грубовато. Скорее, это подвешенное состояние, когда ты не можешь никуда двигаться, но при этом сам себя туда загнал. На самом деле в бардо находятся сразу два Линкольна, но это уже должен понять сам читатель. Линкольн, которого мы помним по урокам английского в школе и американским фильмам, — в символическом подвешенном состоянии, которое усугубляется горем по сыну и чувством вины не только за его смерть, но и за страдания многих других людей. Ведь это еще не Линкольн-победитель, а сомнительный лидер, отправляющий своих последователей на бойню. Второй Линкольн — его сын, малыш, который находится в бардо настоящем (если можно так выразиться). Его держат не только собственные сомнения, но и чужие эмоции, и это тоже очень важно. Иногда мы загоняем в бардо своих близких, желая совсем иного.
Остальные персонажи иллюстрируют идею подвешенности и пагубности такого состояния. Большинство из них не принимают реального (или, если хотите, ирреального) положения вещей, врут сами себе и не могут смириться не то что с собственной гибелью, но даже с более мелкими вещами. В итоге чем больше сомнений, тем более мутное чудовище замещает их личность.
Чтобы двигаться дальше и не лежать бесконечно в затхлом застойном болоте, нужно принять себя со всеми косяками, слабостями и провалами. Принять не значит обязательно простить, достаточно не лгать самому себе и не оправдывать любые неудачи внешними обстоятельствами. Мы в ответе за самого себя, и если отказываться от своего я, притворяясь кем-то другим, то так и останешься болтаться в непонятном, извращенном ложью состоянии, как сами знаете что в проруби.
Эту книгу стоит прочитать всем, кто не боится бросить вызов собственным читательским способностям и низвергнуть с пьедестала заученные каноны анализа текста. А любить при этом роман, как я уже сказала, совершенно необязательно.
Оценка: 8/10
Общая оценка: 7,25/10
* * *
Напомним о других книгах из длинного списка премии «Ясная Поляна» в номинации «Иностранная литература»:
Ойген Руге «Дни убывающего света» — 8,2/10
Вьет Тхань Нгуен «Сочувствующий» — 8/10
Сьёун «Скугга-Бальдур» — 7,6/10
Джулиан Барнс «Одна история» — 7,4/10
Селеста Инг «И повсюду тлеют пожары» — 7/10
Эка Курниаван «Красота — это горе» — 6,6/10
Ли Сын У «Тайная жизнь растений» — 5,4/10
Энн Пэтчетт «Бельканто» — 5,4/10