Sam Kean. The Icepick Surgeon. Murder, Fraud, Sabotage, Piracy, and Other Dastardly Deeds Perpetrated in the Name of Science. New York: Little, Brown and Company, 2021. Contents
Сэм Кин достает одного за другим скелеты из стерильных медицинских шкафов, констатируя, что производство научного знания далеко не всегда осуществляется с чистыми руками. Вроде бы подспудно это и так всем понятно, но осведомленность эта сродни посещению отхожего места: все знают, что на свете есть фекалии и человек имеет к ним какое-то отношение, но заострять на этом внимание как-то не принято. Кин, однако, считает, что человечеству не лишне напомнить, какой ценой были сделаны те или иные научные открытия.
Скелет, сколько тебе лет?
Скелет ирландца Чарльза Бирна, обладавшего ростом 2,31 метра, был доступен посетителям анатомического музея Королевской коллегии хирургов Англии с 1799 года. Похороны затянулись на два века стараниями именитого медика, шотландца Джона Хантера.
В XXI веке спор о судьбе останков гиганта, очень напоминающий публичную дискуссию о том, «надо ли хоронить Ленина», возможно, все-таки закончится — кости положат в свинцовый гроб и упокоят на морском дне, как того хотел покойный.
Началось же все с того, что еще при жизни Бирна, обладавшего избыточным ростом из-за опухоли гипофиза, фанатично преданный анатомии Хантер предложил ему завещать свое тело медицине (ведь Бирн выступал за деньги на ярмарках, одетый в гигантские манжеты с оборками и огромную треуголку). Но Чарльз Бирн отказался продолжать играть эту роль в анатомическом театре после смерти и завещал своим друзьям похоронить его в море.
Чарльз Бирн долго не жил. Его физиологические особенности вызвали артрит и сильные головные боли, и, как пишет Сэм Кин, великан стал анестезировать себя алкоголем. Он довольно скоро спился и умер в двадцать два года (в июне 1783 года). Все это время хирург Хантер следил за ним и даже нанял шпиона, который ходил за Бирном от паба к пабу. В конечном итоге Хантер подкупил гробовщика за 500 фунтов стерлингов (по нынешнему курсу это 50 000 долларов) и тело Бирна в гробу подменили соответствующей по весу брусчаткой.
«Как ни странно, он (Джон Хантер — Авт.) никогда не препарировал Бирна. <...> Вместо этого он сосредоточился на кипячении тела, чтобы сохранить скелет. Для этого он использовал огромный медный чан, снимая жир, как суп, и выбирая гигантские кости».
Наши сети притащили мертвеца
Анатомы получили право вскрывать тела повешенных преступников для научных исследований только в 1752 году. Но подопытных тел все равно не хватало, поэтому некоторые медики обращались к похитителям трупов. Это была организованная преступная группировка, занимавшаяся разграблением могил, — «воскресители», как их еще называли, а также «мужики-мешки».
Женщины, впрочем, к этому неблагодарному занятию тоже были причастны — их нанимали в качестве шпионок, наблюдавших за домами призрения и больницами (хотя это уже была «работа на уровне» — менее искушенные промышляли в братских могилах, заполненных телами нищих).
«Мужики-мешки» подкупали или опаивали сотрудников кладбищенской администрации, аккуратно раскапывали свежую могилу, на которую их навели шпионки и вскрывали гробы — редко целиком, чаще отламывая лишь часть крышки. У покойника чаще всего уродовали лицо (чтобы не опознать), а также, как заверяет Сэм Кин, не брали украшения или иные ценные предметы покойника, а выбрасывали их, поскольку присвоение чужого имущества было бы более тяжким преступлением. Нет, де-юре за осквернение могил полагалось тюремное заключение, но, как отмечает автор книги, де-факто правоохранители «часто смотрели в другую сторону». В отличие от общественности, зачастую устраивающей линчевание — грабителей могил нещадно били, а одного даже пытались заживо похоронить в могиле, которую он только что вскрыл.
А некоторые такие преступники могилы даже не трогали. Они отправлялись, скажем, в богадельню или в больницу, где при смерти и в беспамятстве кто-то умирал, притворялись его родственником, плача и заламывая руки. Когда же они получали тело «дяди» или «двоюродной бабушки», то тут же продавали его анатому. А некоторые разыгрывали и такую схему: через час после продажи трупа в дверь анатома стучался разъяренный незнакомец, называя себя истинным родственником умершего (на самом деле «мужик-мешок») и грозясь подать в суд. Тело возвращали, после чего его перепродавали другому анатому. Бывали и вовсе анекдотичные случаи: трупом притворялся живой человек, пытавшийся сбежать после того, как его оставят в медицинской лаборатории на ночь, а заодно и прихватить с собой что-нибудь ценное.
«Большинство анатомов презирали <...> „мужиков-мешков” <...> Напротив, вульгарные манеры Хантера сделали его большим любимцем грабителей могил. В его величественном доме даже был второй, менее приличный черный ход, предназначенный только для „воскресителей”; он выходил на переулок, и в два часа ночи они подкрадывались и выгружали свой ночной „улов”. Как вспоминал один из студентов, комнаты в задней части его дома были пропитаны трупным запахом».
Джон Хантер сделал десятки анатомических открытий, включая слезные протоки и обонятельный нерв. Он руководил первым искусственным оплодотворением и первым применил электричество для запуска останавливающегося сердца. Он также составил карту развития младенцев в утробе матери и современную классификацию зубов.
«Одержимость Хантера приняла две формы. Во-первых, он любил анатомию как таковую, а не только человеческую анатомию. Он расчленил тысячи животных — вырезал <...> „яички воробьев, яичники пчел и плаценту обезьяны” <...> Во-вторых, Хантер рассматривал анатомию как способ реформирования медицины, которая в ту эпоху лишь на словах обращала внимание на такие вещи, как наблюдение и экспериментальное исследование. <...> Хантеру же было важно знать не только, как части тела связаны между собой, но и отличие разных тканей на ощупь, на запах и даже на вкус. Однажды он описал желудочные соки трупов как „соленые или солоноватые”. Он пошел еще дальше и сообщил, что „сперма... если ее подержать какое-то время во рту... дает ощущение тепла, наподобие пряностей”. Хантер даже препарировал и пробовал на вкус египетскую мумию».
Война токов
Изобретатель Томас Эдисон и его команда убили током сорок четыре собаки, шесть телят, двух лошадей и одного слона. При участии Эдисона также состоялась первая в истории казнь на электрическом стуле, которую пропагандировали как наиболее «гуманную» (вышло ровно наоборот). Все это делалось в рамках Войны токов — это был, как сказали бы сегодня, спор хозяйствующих субъектов.
«В 1880-х Эдисон придумал убийственную идею: подключить города к электричеству. В то время жители большинства больших городов ходили под натянутой над головами паутиной из проводов. В основном это были телеграфные провода и дуговые токоприемники, обслуживающие предприятия. Эдисон задумал провести электрические провода <...> в жилые дома. <...> Была только одна проблема: его разработки основывались на постоянном токе».
Один из главных недостатков постоянного тока — его дороговизна. Эдисону пришлось бы строить электростанции каждые несколько кварталов, поскольку они не работали на большом расстоянии от источника тока. Несколько миль — и они становились бесполезными. Напротив, для подачи переменного тока достаточно было одной станции, которая могла обслуживать небольшой город. Кроме того, для систем питания постоянного тока нужны толстые и дорогие медные провода, для переменного тока — нет.
Главным конкурентом Томаса Эдисона в Войне токов был предприниматель Джордж Вестингауз. После изобретения Николой Теслой в 1888 году асинхронного двигателя (первого подходящего двигателя для переменного тока) стало понятно, кто в этой войне побеждает, а кто проигрывает.
Кстати, молодой Тесла недолгое время работал инженером у 37-летнего Эдисона. Невротичный сербский эмигрант, постоянно мывший руки чистоплюй, панически боявшийся персиков и жемчужин. И ни разу не изысканный Эдисон, в запачканной одежде, всегда с грязными ногтями, о котором газетчики писали, что он был похож на владельца сельского магазина, спешащего за черносливом.
Эдисон к тому же был любителем специфического юмора — он, например, любил подключать аккумулятор к металлической раковине (ток был под малым напряжением) и ждал, когда кто-нибудь воспользуется умывальником. А весной 1885 года Эдисон поручил Тесле заняться модернизацией отдельных элементов генератора постоянного тока и обещал заплатить 50 000 долларов. Тесла выполнил поручение, изрядно потрудившись. Но, когда пришел за деньгами, то услышал от Эдисона, что он «не понимает американского юмора». Разве можно себе представить, что кто-то заплатит такие огромные деньги за эту работу? Так они и расстались. А через три года, повторимся, Тесла изобрел первый двигатель для переменного тока, выдвинув конкурента бывшего работодателя вперед.
Тогда Эдисон занялся черным пиаром. Он начал дискредитировать переменный ток, заявляя на каждом углу, что он, в отличие от постоянного, смертельно опасен, а потому его нельзя использовать в быту и промышленности. Эдисон собрал тогдашние независимые СМИ и сообщил, что в подключенном к переменному току доме любой металлический предмет может убить его обитателя — дверная ручка, ключ, перила, осветительные приборы. Почему? Да потому что переменный ток будет подаваться при высоком напряжении (про то, что это напряжение будет понижено до менее опасного уровня внутри дома, Эдисон промолчал).
Но одних слов было мало, поэтому вскоре вместе со своим последователем, инженером-электриком Гарольдом Брауном, Эдисон начал устраивать показательные убиения животных, демонстрируя смертоносное воздействие переменного тока. Собак заманивали на металлическую пластину, подключенную к генератору мощностью более 1000 В, предлагали попить водички. Таким образом были убиты и дворняги, которых излавливали и за мелкий прайс доставляли экспериментаторам люди без определенного рода занятий. И сеттеры, терьеры, сенбернары и бульдоги. Потом потребовалось убить теленка, потом еще одного, потом лошадь...
В 1903 году с помощью переменного тока казнили цирковую слониху Топси (она затоптала дрессировщика, который издевался над ней на фоне алкогольной деменции). Это запечатлели с помощью тогдашнего ноу-хау — кинематографа. И ведь не прошло и десяти лет, как в 1896 году в Париже показали «Прибытие поезда» братьев Люмьер, а человечеству уже понадобилось запечатлеть на кинопленку смертоубийство.
Третий рейх и его прикладная биология
«Запрет на курение. Органическое земледелие. Пища без красителей и консервантов. Что общего у этих оздоровительных начинаний? Их инициировали нацистские врачи. Конечно, это не то, о чем мы обычно думаем, когда речь заходит о Третьем рейхе. <...> Нацисты были одержимы чистотой и опасались, что сигареты, обработанные пищевые продукты и пестициды загрязняют тела немецких граждан. <...> Затем они распространили эту одержимость „чистотой” с конкретных человеческих тел на общее политическое тело и стали одержимы „очищением” общества <...> Как однажды сказал заместитель фюрера Рудольф Гесс: „Национал-социализм — это не что иное, как прикладная биология”».
Впрочем, если говорить, например, о евгенической стерилизации, то это было не эксклюзивным проектом Третьего рейха, а типичной европейской практикой. Не говоря уже о «человеческих зоопарках», последний из которых состоялся в Брюсселе в 1958 году («Горький» писал о практиках «расчеловечивания» — там далеко не только про нацистов).
Если же вернуться в Третий рейх, то, как пишет Сэм Кин, многие эксперименты над людьми согласно тогдашнему законодательству было запрещено проводить над животными. «Но в отличие от обезьян, собак и лошадей, евреи и политические заключенные не пользовались правовой защитой».
Поэтому в них стреляли отравленными пулями (чтобы проследить путь яда от раны по кровеносной системе), заражали туберкулезом (чтобы опытным путем создать вакцину), пересаживали конечности без анестезии (совершенствовались в трансплантологии), впрыскивали в глаза химикаты (чтобы узнать, изменится ли их цвет), втирали опилки и стекло в открытые раны (чтобы посмотреть, как это будет влиять на заживление).
В Дахау с июля по сентябрь 1944 года медики Третьего рейха пытались выяснить, можно ли приспособить для питья морскую воду. Для этого они отобрали 90 цыган и давали им пить лишь ее. Подопытные вылизывали пол после мытья шваброй, стараясь уловить хоть каплю пресной воды. Также узников концлагерей помещали в резервуары с ледяной водой, чтобы проследить последствия гипотермии (переохлаждения) и найти эффективный способ восстановления.
Нацистские врачи держат заключенного в ледяной воде во время экспериментов по изучению гипотермии. Из книги The Icepick Surgeon, с. 161
«И вот в чем дело. По понятным причинам ни один врач после 1940-х не проводил подобных экспериментов. <...> В результате нацистские данные — единственные, которыми мы располагаем в некоторых случаях „воскрешения” людей, находящихся в экстремальных условиях. <...> Что касается гипотермии, то старая распространенная мудрость гласила, что людей следует согревать медленно, с помощью тепла собственного тела, укутывая их в одеяла или что-то в этом роде. Врачи посчитали, что такой медленный подход поможет избежать шока и внутреннего кровотечения. Но нацисты обнаружили, что <...> быстрое и активное согревание горячей водой спасло больше жизней. Так должны ли современные врачи игнорировать это открытие, зная, каким путем оно было получено? <...> Американская медицинская ассоциация заявила, что использование этих данных может быть этичным при определенных обстоятельствах — например, при условии, что нет другого способа получить информацию. И всякий, кто цитирует нацистские исследования, должен акцентировать внимание на тех зверствах, с которыми эти эксперименты были связаны».
В ходе Нюрнбергского процесса шестнадцать нацистских врачей были признаны виновными в военных преступлениях, а семеро были повешены. В результате был принят Нюрнбергский кодекс, в который вошли этические принципы проведения исследований на людях: испытуемые должны дать согласие, а врачи должны принять меры, чтобы свести к минимуму страдания и предупредить их о возможных побочных эффектах. Врачи могут проводить эксперименты на людях только в том случае, если в этом есть реальная медицинская необходимость и только если есть веские основания полагать, что эксперимент увенчается успехом.
«Последний шанс на бесплатное лечение»
Речь в этой части идет о масштабном эксперименте в Таскиги (штат Алабама, США). Целью исследования, проводимого под эгидой Службы общественного здравоохранения США (Public Health Service — PHS) с 1932-го по 1972 год, было изучение всех стадий развития сифилиса. В качестве подопытных были задействованы местные жители — афроамериканцы. Многие из них радовались присутствию людей в белых халатах, поскольку находились в беднейшем положении из-за неурожая — а тут можно было бесплатно пройти медосмотр, сделать анализ крови и даже рентген.
Исследование началось с медосмотра четырехсот мужчин-афроамериканцев, больных сифилисом. Нет, врачи не заражали их специально. Но они позволяли сифилису развиваться годами, а иногда и десятилетиями. При этом экспериментаторы даже не называли больным их диагноза (говорили, что у них «плохая кровь»), чтобы они не отправились на лечение в другое место. Но некоторые знали, что у них сифилис. Тогда их заманивали в клиники, говоря, что они могут упустить «последний шанс на бесплатное лечение». И врали, что лечение идет гладко, делая болезненную пункцию позвоночника, утверждая, что вводят лекарства.
Надо ли говорить, как развивалась жизнь подопытных в дальнейшем? Что они неминуемо заражали своих жен, а болезнь постепенно поражала их органы и ткани вплоть до сердца и мозга? При этом, повторимся, эксперимент проводился до 1972 года, хотя пенициллин впервые применили для лечения в 1941 году, а в 1950-е он в принципе стал широко доступен в медицинской отрасли (ранее стандартное лечение сифилиса включало препараты, содержащие мышьяк и ртуть, поэтому отравление тяжелыми металлами было настоящей проблемой).
Более того, в 1955 году один из врачей написал в PHS письмо, в котором утверждал, что подобные исследования «не могут быть оправданы никакими общепринятыми моральными стандартами».
«В 1969 году группа чернокожих врачей отправила в New York Times и Washington Post редакционные материалы, осуждающие это исследование, но редакторы обеих газет пожали плечами — это не выглядело заслуживающим внимания. Ученым тоже было наплевать. Врачи PHS опубликовали тринадцать статей о своих исследованиях за четыре десятилетия — и не пытались скрыть, что они делали. Например, в самой первой статье упоминается „нелеченый сифилис“. В самом деле, это, наверное, самая скандальная история в Таскиги: все было открыто для всеобщего обозрения, и никому до этого не было дела».
***
Хотя многие из историй, рассказываемые Сэмом Кином, давно не эксклюзив, а достояние масс, его книга выполняет важную функцию: напоминает, что чем дольше не проветривался погреб, тем «вкуснее» будет оттуда пахнуть, когда однажды сорвут крышку. И чем дольше вытесненную нелицеприятную правду хоронят, бальзамируют и маринуют, тем более макабрическую форму оно примет, лишь получив возможность вернуться.
Так со всем вытесненным.