Соломон Лурье. Письмо греческого мальчика. М.: Детская литература, 1978
В отечественной научно-популярной литературе для детей не так много книг не потеряли актуальность к XXI веку. Одна из них — «Письмо греческого мальчика» Соломона Лурье. Эта маленькая работа совмещает в себе два жанра: очерк о работе археологов и историков и художественный рассказ о жизни ребенка в Египте в начале нашей эры. Исторической беллетристики и введений в предмет для старшеклассников существует немало, а такая сбалансированная работа для младших школьников — буквально одна.
Соломон Яковлевич Лурье (1891—1964) — советский филолог-классик и историк науки. Его большие работы, например «Антисемитизм в древнем мире» и «История античной общественной мысли», забыты, но при этом его статья «Теория бесконечно малых у древних атомистов» до сих пор известна философам. С точки зрения публикаций наибольший успех ему принесли научно-популярные книги, рассчитанные на школьников: собственно «Письмо греческого мальчика» и «Заговорившие таблички», вышедший в 1960 году очерк о Микенах и расшифровке линейного письма Б. Менее известны другие его очерки об античности для детей — «Неугомонный» о древнегреческом поэте Архилохе и «Путешествие Демокрита».
Книга «Письмо греческого мальчика» с подзаголовком «Рассказ для детей о Древней Греции и Египте» появилась в 1930 году в ленинградском «Госиздате». Лурье решил попробовать силы на поприще детской литературы и отнес набросок истории Самуилу Яковлевичу Маршаку, который работал тогда консультантом журнала «Еж». Маршак уговорил ученого расширить очерк до небольшой брошюры, рассчитанной на младших и средних школьников. У Лидии Чуковской в книге «В лаборатории редактора» цитируется письмо Маршака, написанное в начале 1960-х. В нем он приводит что-то вроде дайджеста работы с автором и что из этого вышло: «Совет заменить сомнительную и недостоверную беллетристику маленьким научным исследованием, которое бы велось на глазах у читателя. Почему известно, что мальчик жил в Египте? Почему же он пишет по-гречески? Чем занимался его отец? Какова была обстановка дома, где жил мальчик? Какая погода была в тот день, когда он писал письмо? На все эти вопросы можно найти точные ответы, образец такого исследования (или расследования) — „Золотой Жук” Эдгара По. Лурье только отчасти (к сожалению) принял советы редакции. А если бы принял полностью, книга получилась бы на славу. Ведь письмо-то было подлинное. Зачем же нужен суррогат беллетристики?»
Суррогатом беллетристики Маршак называет, вероятно, второе издание «Письма», появившееся в 1936 году. Из брошюры оно превратилось в небольшую книгу. В ней нашлось место эпизодам, в которых юного героя решительно погружают в проблематику классовой борьбы и народно-освободительного движения в Древнем Египте, а заодно превращают в борца за мирный и созидательный труд разных народов. Впрочем, есть там и ошеломительный пассаж, который стоит процитировать целиком: «В то время особенно строго следили за застольными разговорами. Специальные шпионы наблюдали за гостями, и о каждом свободном слове, произнесенном на пиру в пьяном виде, доводилось до сведения римских властей. Доносили не только о каждой сколько-нибудь подозрительной речи, но даже о том, кто при этом кивнул головой, сочувственно улыбнулся или вздохнул. Всех этих людей ждала потом ссылка или еще похуже». Может быть, конечно, в таком виде книгу больше не переиздавали из-за ее низкой художественности, а может быть, из-за не слишком завуалированного описания духа времени. Кстати, этот удивительный эпизод происходит в александрийском доме ученого еврея по имени Феодор Лурий, которому постоянно приходится лавировать между властями, то есть римлянами, соплеменниками и всеми остальными. Такая неудобная прозрачность тоже наверняка потребовала от автора существенной переработки текста.
В наиболее известном современному читателю виде «Письмо греческого мальчика» появилось в издательстве «Детская литература» в 1978 году (пятое издание). «Письмо» сделали частью старой, еще детгизовской серии «Маленькая историческая библиотека». Сама по себе серия была неровной и нерегулярной. Сначала в ней выходили биографические очерки, например о Суворове (автор — С. Григорьев) и об участнике установления Советской власти в Казахстане Амангельды Иманове (И. Рахтанова), рассказы о победах русского оружия («Битва при Гангуте» О. Ровинского и «Полтава» Г. Шторма) и о ключевых событиях новейшей истории («Штурм Зимнего» Л. Савельева,). Затем к ней добавляли самые разные тексты: вполне взрослую «Оборону Царицына» А. Н. Толстого и детскую повесть В. Яна «Никита и Микитка», воспоминания о Ленине Н. К. Крупской и Г. Кржижановского, беллетризованные биографии М. В. Ломоносова и художника Василия Тропинина.
В пятом издании «Письма» текст Лурье полностью очищен от партийной линии и классовой борьбы. И это идет скользящей между жанрами истории только на пользу. Книга открывается подарком неожиданного гостя — американского профессора-археолога. Подарок этот — кусочек папируса. После экспозиции автор обращается к материалу и времени создания этого папируса, демонстрируя основы работы историка с источниками. Затем в эпистолярной главе от имени профессора-дарителя читателю устраивается короткий, но глубокий экскурс в особенности египетской археологии и папирологии. За ним идет рассказ о русском и греческом алфавитах, после чего читатель вместе с писателем приступают непосредственно к разбору письма слово за словом. Выясняется, что короткое — всего 16 строчек — послание было написано ребенком по имени Феон («почти то же, что „Феденька”», пишет Лурье). Оказывается, что даже в таком маленьком тексте можно разглядеть характер автора: упрямого, обидчивого, смышленого. Трудно представить читателя, которого бы не расположили к себе угрозы сына отцу: «Если не хочешь повести меня с собою в Александрию, не напишу тебе письма и говорить не буду с тобой и не скажу „будь здоров” тебе больше». Узнать детский каприз в древнем тексте — это удовольствие, читателю-школьнику почти не знакомое: напомним, первые издания «Письма греческого мальчика» вышли еще до открытия берестяных грамот маленького новгородца Онфима в 1956 году.
После разбора письма Лурье устраивает читателю экскурсию в эллинистическую Александрию, преподносит краткий урок палеографии и вновь прибегает к эпистолярному жанру: он сочиняет ответное письмо американскому профессору, в котором содержится художественный рассказ об одном дне из жизни ребенка в египетской провинции. Рассказ этот короток, несентиментален и содержит шутки, понятные школьнику любой страны и эпохи («Читай на самом верху справа. Кто прочтет, тот обезьяна»). Какова элегантность замысла: менее чем на полусотне страниц Лурье умещает эпистолярную повесть о письме и письменности!
Прелесть детлитовскому изданию добавили оформитель Н. Мунц и художник Б. Белов. На первой странице читатель видит сфинксов, что лежат на Университетской набережной Невы. Тут же рассказывается, как автор водил американского профессора «по всем замечательным местам Ленинграда», и египетская тема сразу оказывается связана с советской (и российской). В книге много иллюстраций, отчасти стилизованных под египетские фрески, но никогда не переходящих грань между напоминанием и притворством. Это точно соответствует духу книги.
Академик Вяч. Вс. Иванов очень ценил книгу Лурье и называл ее «сверхувлекательной» и «изумительной», угадавшей его будущее. Наверняка таких благодарных читателей у «Письма греческого мальчика» было очень много, даже если они не стали лингвистами мирового уровня. Пусть их (читателей) будет еще больше.
P. S.: Письмо Феона — настоящее. Оно хранится в Бодлеанской библиотеке Оксфордского университета. Посмотреть на него можно здесь.