Жюльет Каз. Кабинет редкостей — анатомических, медицинских и жутких. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2024. Перевод с французского Е. Самусенко. Содержание. Фрагмент
Волос в чашке моей воды
Что может быть нелепее большого пальца ноги, взятого самого по себе, вопрошал Жорж Батай.
Наша телесность амбивалентна для нас же самих. С одной стороны, она к нам ближе некуда, с другой — нечто странное и даже чужеродное.
Буддолог Эдвард Конзе вслед за древними мудрецами советовал начинать исследовать телесность с вызывающего отвращения волоса, попавшего в чашку с водой или пищей. Затем можно переходить к медитации на другие отвратительные аспекты человеческого тела — можно живого, но лучше мертвого. Аспектов таких громадье, но в повседневном опыте мы научились их не замечать.
Если говорить о мудрецах XXI века, то один из передовых «темных философов» современности Бен Вудард льет воду все на ту же мельницу. В своем сентиментальном труде «Динамика слизи» он описывает стремление дистанцироваться от основы всякого биологического как от омерзительного и непристойного. От «слизи, ила, грязи и прочих форм мути, кишащей порождающей потенциальностью». То есть от той «глины», из которой нас в некотором смысле вылепили.
Книга Жюльет Каз также представляет собой попытку рассказать о неприглядной стороне телесности. Антроподермические книжные переплеты и инкрустированная человеческими останками мебель, «людские зоопарки» и воровство трупов, посмертные маски и постмортемы, протезы для инвалидов войны и украшения из волос мертвецов. По каждой из названных тем можно было бы написать несколько томов, однако Каз собрала их всех под одной обложкой небольшой (меньше 200 страниц), но при этом обильно иллюстрированной книжки.
Людские зверинцы
О некоторых героях работы Жюльет Каз мы ранее рассказывали. Например, про Саарти Баартман (Готтентотскую Венеру) из Южной Африки. Из-за особенностей телесной конституции ее выставляли напоказ обнаженной сначала в «людских зоопарках» Лондона, а затем продали дрессировщику, который продолжил ее гастроли вместе со своим зверинцем в Париже и других французских городах.
Саарти Баартман прожила 26 лет — полных страданий и унижений даже по меркам рабыни. Но и после смерти ее тело не оставили в покое. Французский зоолог и анатом Анри Бленвиль (кстати, именно он придумал термин «палеонтология») производил вскрытие покойной. После тело Готтентотской Венеры поспешил раздобыть для изучения основатель сравнительной анатомии Жорж Кювье. Все эти события происходили в 1816 году, но вплоть до 1974-го скелет, мозг и другие части тела Баартман экспонировались в парижском Музее человека. Вернуть останки на родину женщины и захоронить их и вовсе удалось лишь в 2002-м. Хотя еще в середине 1990-х президент ЮАР Нельсон Мандела официально обращался с соответствующей просьбой к французскому правительству.
Кстати, не будет лишним напомнить, что последний человеческий зоопарк организовали в Брюсселе уже во второй половине XX века — в 1958 году. Не исключено, что свидетели тому еще живы.
«Русалки», химеры и мужская «беременность»
Впрочем, в Европе популярностью пользовались и другие ивенты: в той же Бельгии, а также во Франции просвещенному обывателю демонстрировали «русалок» — правда, уже не живых, а их чучела. Но выставки такие проходили на ура.
Вокруг экспонатов разгорались дискуссии ученых-натуралистов. Выдвигалась гипотеза, что «русалки» могли быть промежуточным эволюционным звеном между человеком и каким-то его дальним предком.
На самом деле все было намного проще — лишь ловкость рук и талант таксидермиста. На рубеже XVIII-XIX веков изготовлением чучел таких существ занимались в основном в Японии. В ход шли трупы обезьян, большой рыбий хвост (например, карпа), папье-маше и металлическая проволока. На выходе получалась «русалка» весьма «упоротого» вида — и совсем не похожая на ту, что описывал Ганс Христиан Андерсен. Но люди верили.
Кстати, современные колдуны-ученые тоже создают химер — но уже живых. Так, в 2023 году в Китае из двух обезьян собрали одну. Родился детеныш, 67% клеток которого получили из ДНК другой обезьяны: мозг, легкие, сердце, печень, ЖКТ и другие органы — всего 26 различных типов тканей.
Высокий уровень химеризма можно было оценить даже по внешнему виду новорожденного — у него светились пальцы, также были отчетливо заметны пятна флуоресценции на других участках кожи. Это «светящиеся» плюрипотентные клетки, которые колдуны-ученые использовали на ранней стадии развития эмбриона.
Правда, обезьяну усыпили через десять дней после рождения — у химеры была дыхательная недостаточность и в целом несовместимое с жизнью здоровье.
А еще в Китае пытались воплотить идею мужской «беременности», объединив кровотоки крысиных самцов с самками — чтобы снабжение гормонами было одинаково для каждого. Самцам пересадили матку от другой крысы, а обоим — по эмбриону. Получилось, что самец и самка, будучи единым телом, забеременели как бы одновременно. Из 562 эмбрионов, имплантированных 46 самцам, выжили и родились всего десять крысят. Во всех случаях матка принадлежала самке, а сама беременность протекала исключительно под воздействием женских половых гормонов, выделяемых организмом самки. Как-то не очень похоже на мужскую «беременность», честно говоря...
Потерянные лица
В прошлом году трансплантологи впервые пересадили глаз и почти полностью новое лицо пациенту, пережившему удар током 7200 вольт. Он потерял нос, губы, передние зубы, левую щеку и подбородок, левый глаз и часть левой руки. Восстановить зрение пересаженного глаза, правда, пока не получилось, но лицо по лоскутам собрать удалось.
Чтобы достичь таких высот лицевой хирургии — одного из самых сложных направлений в медицине, — потребовались знания и умения многих поколений врачей. Особенного опыта в этом отношении медики набрались в Первую мировую войну с ее новыми видами оружия (пулеметы, гранаты, техника заградительного огня), радикально изменившими характер лицевых ранений. Как отмечает исследовательница в области военной истории Камилла Арле Варга, произошла стремительная индустриализация войны: до 75% ранений были вызваны артиллерией. И чаще всего это были очень тяжелые травмы. Медикам приходилось восстанавливать не только кости и мягкие ткани, но и работу дыхательного, жевательного и глотательного аппаратов.
При этом получившие такие увечья довольно часто сталкивались с остракизмом и со стороны родных, и со стороны государства: во Франции 10–15 тыс. искалеченных участников боевых действий даже не получали военную пенсию. Лишь в 1921 году создали Союз инвалидов с ранениями лица и головы: его участники называли друг друга gueule cassée (франц. «свороченная рожа»).
В числе gueule cassée был и французский математик Гастон Жюлиа, которого мы упоминали в другом нашем материале, рассказывая о фракталах.
Книги из человеческой кожи
Эта практика зародилась в Европе на рубеже XVIII-XIX веков. Занимались этим по большей части медики — из-за доступа к трупам. Материал для антроподермических фолиантов, как правило, брали из богаделен и моргов — это была кожа бедняков, сумасшедших, а также тех, чьи тела не были востребованы родственниками.
До наших дней дошли, например, экземпляры книг «Заметки о сохранности и нарушении девственности» (De integritatis & corruptionis virginum notis) и «Судьбы души» (Des destinées de l’âme). Для их переплета парижский врач-библиофил Людовик Булан собственноручно подготовил кожу со спины женщины, умершей в психбольнице. «Если внимательно присмотреться, можно рассмотреть поры», — добавляет рукописный комментарий добрый доктор.
Другой пример — предсмертная исповедь разбойника Джеймса Аллена из Массачусетса. В поучительном сочинении 1837 года подробно описываются его детство и юность, переход от взлома магазинов к разбойным нападениям, содержатся слова раскаяния с воззванием не повторять криминальные подвиги. Текст под диктовку записывал начальник тюрьмы, так как сам автор грамотой не владел.
Как уже можно догадаться, исповедь преступника вышла под обложкой, обтянутой его же кожей. Но уникальность этого случая в том, что это было сделано якобы с согласия Аллена — такова была его последняя воля. Кажется, это единственная книга, кожу для переплета которой кто-то пожертвовал добровольно.
Впрочем, Саарти Баартман на судебных разбирательствах, которые имели место между ее путешествием из Лондона в Париж (это было в 1810 году, а рабство в Англии отменили в 1807-м), тоже заявляла, что играла роль Готтентотской Венеры абсолютно добровольно. Всю свою жизнь.