Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Махшид Амиршахи
مهشید امیرشاهی
Имянаречение
اسم گذاری بچه سیمین
Перевод Евгении Никитенко*Переводчик благодарит Софию Лахути за ценные советы и замечания.
Перевод выполнен по изданию:
مهشید امیرشاهی. بعد از روز آخر. تهران: امیر کبیر، 1394 (2015).
Аннотация
Махшид Амиршахи
«Имянаречение» (1969) — второй из переведенных нами рассказ о Сури, девочке-подростке из состоятельной тегеранской семьи. Об авторе этих историй, Махшид Амиршахи, мы уже говорили ранее, в аннотации к переводу ее рассказа «Интервью».
Название рассказа, публикуемого ниже, говорит само за себя: в нем Сури сообщает своей подруге о том, как многочисленные члены ее семейства собрались вместе, чтобы выбрать имя еще не рожденному сыну ее старшей сестры, Симин. И конечно, чуть не перессорились.
К выбору имени в Иране действительно подходят очень ответственно. При этом разнообразие имен, из которых можно выбирать, чрезвычайно велико. Ребенка можно назвать традиционным мусульманским именем: в честь одного из пророков, кого-либо из шиитских имамов или иных почитаемых фигур (например, Хейдар, «лев» — по почетному прозванию первого шиитского имама, Али б. Абу Талиба, зятя пророка Мухаммада; Захра, «сияющая», — по прозванию Фатимы, дочери Пророка) или тем или иным благозвучным словом, встречающимся в Коране. Можно выбрать для малыша исконно иранское имя — например, в честь одного из героев иранского эпоса, изложенного в поэме Фирдоуси «Шахнаме». Часто детей называют в честь богатырей Ростама и Сама, мифических царей и царевичей Фаридуна, Манучехра, Сияваша и Сиямака, доисламских правителей Ирана и членов их семей — Парвиз, Ширин. Однако поэма Фирдоуси огромна — ее русский перевод занимает шесть томов, — и далеко не все ее действующие лица известны иранцу, не имеющему специального образования или особенного интереса к родной старине.
«Шахнаме» и Кораном список источников для выбора имен, конечно, не ограничивается. Помимо литературных произведений и исторических сочинений, в него входят и просто благозвучные слова. Для девочек часто подбирают имена, ассоциирующиеся с красотой, благочестием, нежностью и мудростью, для мальчиков — с силой, храбростью, достоинством и умом.
Многие родители стремятся выбрать для своих детей имена, которые будут сочетаться между собой: начинаться на одну букву или слог, рифмоваться, иметь сходные значения. Например, можно встретить семьи, в которых у всех дочерей цветочные имена, или семьи, в которых в состав имен детей входит слово «бех» — «благой, лучший»: Бехназ, Бехруз, Бехдад, Бехзад — Обольстительная, Счастливый, Лучший дар, Благородный.
В Иране, как и в любой другой стране, мода на имена меняется. Эти изменения зависят в том числе и от политической ситуации: так, в эпоху правления Резы Пехлеви (шах с 1925 по 1941 г.) в моду вошли имена, ассоциировавшиеся с величием доисламского Ирана. Сторонники победившей Исламской революции, разумеется, предпочитают давать детям имена, связанные с религией.
* * *
Ты бы знала, какой поднялся галдеж, когда они принялись выбирать имя для сына Симин*Симин в переводе с персидского значит «серебряная, цвета серебра». Традиционно в персидской поэзии этот эпитет используется при описании кожи красавца или красавицы, светлой и сияющей.! Каждый талдычил свое. Дядя Ардашир*Ардашир — имя основателя династии Сасанидов (III–VII вв.). Рассказ о нем включен в «Шахнаме» Фирдоуси., мамин брат, который уже устал тыкать всем в нос своей «европейской образованностью», для разнообразия решил обставить остальных и по части персидского. Покряхтел, попыхтел — и набрал для младенца имен из «Шахнаме» Фирдоуси. А имена-то какие: Хафтвад, Фаршидвард, Арджасп, Агрирас, Азадсарв. Я таких и не слыхала никогда. Из похожих мне попадался только Артаксеркс. Так что я сказала:
— Дядя Ардашир, так не пойдет.
— Что не пойдет?
— Ну вот как можно произнести, — говорю, — «Артаксеркс, садись на горшок»?
— Какой еще Артаксеркс? Вечно ты лезешь со всякой чепухой.
— Так ваши имена, — говорю, — все похожи на Артаксеркса.
— Девочка, не говори ерунды. Эти имена — исконно персидские, они приводятся в «Шахнаме».
— Я знаю, только...
— Ты знаешь?! — спрашивает дядя, высокомерно так.
Как это я забыла, что в разговоре с дядей лучше ничего не знать. Честно говоря, я только догадывалась, что он выискал имена у Фирдоуси. Просто заметила, что он в последние дни брал полистать «Избранное из „Шахнаме“» и при этом беззвучно проговаривал отдельные слова.
Я сделала вид, будто мне интересно, и смиренно спросила:
— А что означают имена, которые вы назвали?
Дядя Ардашир расправил плечи и по каждому имени дал основательные разъяснения, чтобы мне, дурехе, стало понятно.
— Да, Фаршидварда или Агрираса, или... — кто у них был третий? — никто и пальцем не тронет. По именам ясно, что все трое — каратисты.
Мама бросила на меня взгляд, означающий «Бога ради, прикуси язык». Ханум-джан*Ханум-джан, буквально «дорогая госпожа», — ласковое обращение к бабушке. не поняла, что такое «каратист», но улыбнулась мне — одними глазами. Что бы я ни вытворяла, Ханум-джан всегда мне улыбается. Я хотела рассказать ей про каратистов, но дядя спросил:
— Ты уроки-то выучила, прежде чем лезть в дискуссии?
С ним всегда так: если не может придумать достойного ответа, то пытается каким-нибудь вопросом поддеть собеседника. Я ответила: «Да, выучила» таким тоном, чтобы он понял — даже если и не выучила, его это не касается.
Одно достоинство у дяди все-таки есть: его легко вывести из себя. Это очень успокаивает. Может, он и задал бы мне взбучку, но возможности не представилось: дядя Хосейн*Хосейн — таково персидское произношение имени третьего шиитского имама, Хусейна б. Али (626–680)., папин брат, так разошелся в попытках придумать имя малышу, что дяде Ардаширу пришлось вмешаться. Дядя Хосейн, в отличие от маминых братьев, еще не понял, что каждый желающий выглядеть лощеным «европейцем» должен в первую очередь чтить иранскую старину. Поэтому все предложенные им имена были исконно европейскими. Очень мило, что ему непременно надо было назвать и английский, и французский вариант:
— Жорж или Джордж, Джон или Жан...
А я подумала: «Альфред и полный бред». Ну скажи мне, кто так называет детей? Хорошо, что на выдумки дяди Хосейна можно даже не реагировать — эта его галиматья говорит сама за себя. Один дядя Ардашир так не думает — он же считает своей обязанностью каждому разъяснить, что к чему.
— Ни в коем случае, — сказал дядя Ардашир. — Не Жорж и не Джордж. Что это за глупости?
— Так назовите его Мамад-Али Джафар, — огрызнулся дядя Хосейн, — чтоб, когда поедет за границу, все смеялись и коверкали его имя.
— Пусть попробуют посмеяться, — сказал дядя Ардашир. — И произносить научатся, чтоб им ослепнуть. Не придумывайте. Над вашим покорным слугой почему-то никто не смеялся. И я всех научил выговаривать свое имя правильно.
— Вы же говорили, что вас там звали Джимом, — сказала я.
Дядя Хосейн весь расцвел, а дядя Ардашир покраснел от гнева, — но тут Ханум-джан перевела разговор на другую тему. Вернее, вернула его к тому, с чего все началось.
— Назовите его в честь деда, деточка, — сказала она.
Тетя Фахри*Фахри — «горделивая, достойная», имя арабского происхождения без отчетливых религиозных коннотаций. — та с самого начала хотела, чтобы ребенка назвали в честь ее отца. В общем, стало жарко. Из-за какого-то имени устроили такой переполох, что садись да любуйся. В конце концов, как следует накричавшись, решили открыть Коран и выбрать имя оттуда. Я не поняла, чья была идея, но вышло так, что Коран раскрыл дядя Ардашир.
Он пробежал взглядом по странице сверху донизу, а потом снизу доверху. И провозгласил:
— Выпала сура «Йусуф»*Йусуф — один из наиболее почитаемых пророков в исламе, соответствует библейскому Иосифу. Его именем названа двенадцатая сура Корана, излагающая историю этого пророка, которая в Священном писании названа «прекраснейшим из сказаний»..
А у дедушки было то ли двенадцать, то ли шестнадцать имен, и как раз одно из них — Йусуф. Так и порешили, что ребенка назовут Йусуфом, и на этом все успокоились.
Если бы Коран раскрывал не дядя Ардашир, а кто-нибудь другой, он непременно стал бы требовать, чтобы малыша назвали Артаксерксом. Но сура выпала ему, и теперь он хорохорился так, как будто он — сам Пророк, и суру «Йусуф» ниспослали ему лично.
Муж Симин, стоявший рядом с дядей, с чувством произнес:
— Ох, Симин, и повезло же нам. Если б выпала не двенадцатая сура, а вторая, пришлось бы нам назвать сына Коровой. Вот бы мы намучились!
— Не смеши меня, — сказала Симин. — Мне тяжело смеяться.
А я задумалась над тем, откуда мама взяла наши имена — Симин, братца и мое. То есть не братца, а Сасана*Сасан — зороастрийский жрец, живший во II-III вв. нашей эры, дед Ардашира, основателя династии Сасанидов; именно по его имени династия получила свое название. Рассказ о нем включен в «Шахнаме».. Мне досталось самое дурацкое — Сури! Ну разве можно быть Сури при моей внешности? Если кому-то, кто меня в жизни не видел, сказать, что меня зовут Сури, «алая роза», он сразу решит, что я румяная пышечка, глаза голубые, локоны золотые и ниспадают на плечи. Была одна девочка — когда я ходила в первый класс, она была в четвертом. Не помню, как ее звали, но вот она могла сойти за Сури. Ну что им, полегчало от того, что они назвали Сури такую серо-бурую козявку, как я? Все ради того, чтобы звать меня Сури-Сверчок. Мне нравится, что Ханум-джан зовет меня просто Сверчушкой, без всяких Сури. Вот так-то. Но мое имя еще ничего, а вот у бедняжки Можи... Ее полное имя — Можган, «ресницы», а ресниц-то ей Бог и не дал. Две-три штуки, конечно, имеются, — торчат из ячменей, как колья. В общем, будь я на ее месте, я бы очень стеснялась своего имени. Одно хорошо — она несоответствия не замечает.
В общем, не знаю, откуда родители берут эти дурацкие имена. Но вряд ли все они так утруждаются, как Симин. Назовут как-нибудь — да и успокоятся, наверное. Наверное, и мама так поступила. Я ее спросила:
— А ты наши имена откуда взяла?
— Ниоткуда, — говорит.
— Но как так вышло, что нас назвали Симин, Сасан и Сури?
— Если бы я назвала твоего брата Рамином*Рамин — главный герой средневековой любовно-романтической поэмы «Вис и Рамин» Фахр ад-Дина Гургани., ты была бы Насрин*Насрин — популярное «цветочное» имя, жонкиль..
На свой вопрос я ответа не получила.
— А если бы у тебя было еще двое детей, как бы ты их назвала?
— Если бы родились девочки, и вас звали так, как сейчас, то Сусан*Сусан — популярное «цветочное» имя, лилия. и Сара*Сара — «чистая», имя супруги пророка Ибрахима., — сказала мама, ни на секунду не задумавшись. — Если мальчики, то Сохраб*Сохраб — имя героя «Шахнаме», сына богатыря Ростама. и Сиямак*Сиямак — имя героя «Шахнаме», сына первого человека и первого царя Кеюмарса. Был убит сыном Ахримана, духа зла и разрушения.. Если бы вас звали Симин, Рамин и Насрин, — то Парвин*Парвин — персидское название созвездия Плеяд., Афшин*Афшин — титул правителей Уструшаны, государства на территории Центральной Азии, существовавшего в VI–IX вв. и что-то в этом духе.
— Но почему?! — спросила я.
— Как же, либо каждое имя начинается с буквы «син», либо все имена рифмуются между собой.
— Ого! Вот это выкрутасы.
Кажется, мама считала, что ее идея была выше всех похвал, так что мое «вот это выкрутасы» ее задело.
— Слава Богу, ты была последней. Еще бы пару таких, как ты, — и я давно отправилась бы на тот свет.
Я всегда немного расстраиваюсь при мысли, что огорчила маму. Хотя я знаю, что огорчается она не сильно и ворчит не всерьез. Но я не выношу ее ворчания, к тому же, я тебе уже сказала, что расстраиваюсь. Так что я не стала больше ничего говорить. Но про себя решила, что, если у меня когда-нибудь будет ребенок, я не стану называть его ни Артаксерксом, ни именем на букву «син», ни именем, заканчивающимся на «нун», ни каким-то еще именем на какую угодно другую букву. Ты понимаешь, о чем я. Я хочу сказать, что не ради этого детей называют.
Честно говоря, я не знаю, как его назвать. И у этих не спросишь. Во-первых, что они понимают. А во-вторых, в последнее время, стоит мне задать какой-нибудь вопрос, они многозначительно переглядываются: мол, пора бедняжке замуж — уже вся извелась. С ума сойти можно. Пару дней назад я сказала: «Надоело ездить на море. Давайте летом поедем куда-нибудь еще». Все тут же посмотрели на меня с видом интеллектуалов, которые, услышав «в», поняли, что речь о Вирджинии Вулф, и говорят: «Что ж, ты сейчас в том возрасте, когда все вызывает отторжение. После замужества это пройдет. Пришло время как следует обдумать твою дальнейшую судьбу». Ну вот скажи ты, Бога ради, в чем связь? Мне надоело ездить на море, ну причем тут замужество? А уж если я начну задавать вопросы о том, как назвать ребенка, — то только держись. Говорить, что я вообще не собираюсь замуж, тоже бесполезно — я пару раз пробовала. Вся женская половина семьи заявила: «Мы говорили то же самое». Даже Малихе*Малихе — «изящная, миловидная», имя арабского происхождения без отчетливых религиозных коннотаций.. Малихе мне говорит: «Я тоже утверждала, что никогда не выйду замуж». Ты только посмотри! Уж про Малихе-то я точно знаю: врет. Мне, конечно, не понять, как можно хотеть замуж за братца, — все, кто говорит, что он красавчик, тоже вруны, — но Малихе-то как раз хотела, я точно знаю.
Ну да Бог с ним. В общем, как я уже сказала, в последнее время я с головой погрузилась в тонкости имянаречения и так увлеклась, что на днях даже брат Рохсар*Рохсар — женское имя со значением «лик». это заметил. Кстати, я тебе не рассказывала — брат Рохсар недавно начал часто со мной общаться. Мама и компания, конечно, кривятся: говорят, он слишком красив. Тоже мне, придумали недостаток! Как речь заходит о братце, так все щебечут: «Много у него достоинств, но его красота — это нечто особенное!» А брат Рохсар у них зовется «бедняжка, смазлив, что аж тьфу». Мне он не очень-то и нравится, но мама и компания любят раздуть из мухи слона.
В общем, как я и говорила, брат Рохсар заметил, что я очень интересуюсь именами. Его самого, ты знаешь, все зовут Кики. Я к нему никогда по имени не обращалась — не знаю, мне почему-то сложно называть новых знакомых по имени или переходить на «ты».
Обращаясь к нему, я вставляю фразы вроде «Как вы говорили...». В общем, как-то так. А когда о нем заходит речь при Мехри и остальных, я говорю «брат Рохсар». Но на днях я его спросила: «Какое у вас настоящее имя, если вас все зовут Кики?» А он в ответ: «Почему в последнее время ты у каждого встречного спрашиваешь, как его зовут и кто его так назвал?»
Не то чтобы я не хотела отвечать на его вопрос — просто не знала, как объяснить, чтобы он понял. Так что я промолчала. В конце концов он сказал: «Мое настоящее имя — Кеюмарс*Кеюмарс — имя первочеловека и первого царя в «Шахнаме».». Но было заметно, что ему неприятно. С тех пор он мне больше не звонит. Не то чтобы я переживала — вовсе нет. Но почему-то немного скучаю. Не по брату Рохсар, нет... просто как будто что-то не так. Надо было мне хотя бы сказать ему, что Кеюмарс — красивое имя. А то он, кажется, подумал, что я над ним смеюсь. Если б я сказала, что Кеюмарс — красивое имя, он бы не решил, что я насмехаюсь. Может, я как-нибудь сама ему позвоню. Не с какой-то там целью — просто объяснить, что я не насмехалась.
Кеюмарс — неплохое имя для мальчика. Но звать ребенка Кики я никогда не буду. А если будет дочка, да еще в меня — назову ее Саранчой. Отличное имя. И со Сверчком сочетается. И маме должно понравиться, ведь оно начинается на букву «син».