Антикопирайт, или «Попросту моральный террор»

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

Журнал alternative требовал у издателей Беньямина отчета в неточностях уже сделанных публикаций — а также скорейшего издания текстов и писем из архива и предоставления свободного доступа в этот архив для исследователей. Франкфуртская партия отбивалась от нападок слева всеми доступными способами. Развернуто ее позицию в прессе высказал ученик Адорно Рольф Тидеманн, написавший для 46-го номера журнала Das Argument (1968) статью под ядовитым заглавием: «О „конфискации“ Вальтера Беньямина, или Как у нас шпыняют филологию» [1]. В ней он не слишком уступал по резкости выражений своим оппонентам из левого лагеря — который Тидеманн, правда сказать, даже не готов был признавать левым: политическая позиция журнала alternative представляла, по его мнению, «шутовскую форму лево-оппортунизма, безуспешно пытающегося блокироваться с филологией».

Любые упреки в адрес франкфуртских публикаторов Тидеманн отвергал с негодованием. Адорно, вычеркнувший фразу о гражданской войне из статьи Беньямина в журнале Das Argument, не сделал ничего дурного: ведь он обосновал требуемое сокращение, кроме прочего, тем, что «эта фраза, из-за того, что пресловутое превращение войны в гражданскую в Германии не состоялось, звучит пыльно и анахронично».

Все, что журнал alternative имеет сказать о «Париже времен Второй империи у Бодлера», с точки зрения Тидеманна, тоже нерелевантно. «Если это, — писала Хайзе об „отброшенной версии“ эссе, — как может понять любой читатель, должно означать, что отбросил эту версию Беньямин, то это вводит в заблуждение». «Так как это, — отвечает Тидеманн, — означает ровно то, что должен понять любой читатель, даже и Хайзе, едва ли оно кого-то может ввести в заблуждение».

Таким тоном непререкаемого филологического авторитета Тидеманн расправляется (или же делает вид, что расправляется) и с остальными аргументами своих противников. Франкфуртские издатели, говорит он, и так уже сами планируют опубликовать «Париж времен Первой империи...», и упрекнуть их тут не в чем. Что касается других ненапечатанных работ, то их публикация требует столько сил и столько времени, что нельзя требовать их мгновенного появления. В отношении двухтомника корреспонденции Беньямина, к которому предъявлялись претензии в неполноте, то «несомненно, предпочесть стоило бы полное издание писем. Требовать его, однако, не вправе никто там, где речь идет о письмах, адресованных к до сих пор живущим лицам или их упоминающих. Вымогать такое издание путем неавторизованных публикаций — как пытается делать это alternative — попросту моральный террор».

Конечно, продолжает Тидеманн, издательская деятельность его самого и его коллег небезупречна: в ней случаются неточности и ошибки. Однако «„с манипуляциями архивом“ или „затиранием марксистско-материалистической стороны“ Беньямина эти ошибки имеют столько же общего, как метод Хайсенбюттеля и журнала alternative с наукой и критикой, — стало быть, вообще ничего».

Дальнейшая дискуссия быстро принимала все более карнавальные формы. За публикацию статей и писем Беньямина без разрешения Теодора Адорно Тидеманн, Адорно и Унзельд потребовали у журнала alternative компенсацию в размере 50 немецких марок за каждый текст (сумму не космическую, но болезненную), так как журнал «ведет полемику против издателей Беньямина безо всякого знания предмета, исключительно в целях прибыли и публичности» [2]. Гонорар следовало перевести в правозащитный отдел «Республиканского Клуба» — одного из органов левой оппозиции. Посыл был вполне недвусмысленным: товарищи левые активисты, займитесь настоящим делом. Журнал alternative в ответ издевательски перепечатал письмо с этими требованиями целиком в своем следующем, втором номере, посвященном Беньямину (59/60, 1968). А вот добавить к этой перепечатке копию двух кратких отповедей Тидеманна и Адорно, вышедших в прессе, в сопровождении собственных комментариев не вышло. Из Франкфурта принудительно остановили полемику, пригрозив иском за перепечатку; журнал в итоге перепечатал лишь пустые заголовки, без текстов, вслед за которыми подробно изложил ситуацию.

Хильдегард Бреннер готовилась к судебному процессу. Иск от франкфуртцев подан в итоге так и не был — но скандал привлек к себе внимание широкой публики. Как с некоторым изумлением обнаружил в начале XXI века один из непосредственных участников событий, профессор Хельмут Летен: посвященные Беньямину выпуски alternative с интересом читал даже человек, максимально далекий от основной аудитории этого левого студенческого журнала — восьмидесятилетний Карл Шмитт, оставивший в них множество рукописных пометок [3].

***

Журнал alternative, весьма радикальный по содержанию, по своей форме все же оставался вполне традиционным печатным органом. В обращении с текстами Беньямина ему приходилось оставаться если не на легальном, то на окололегальном поле: не зря его редакторка Хильдегард Бреннер сперва обращалась за разрешением к Штефану Беньямину, а затем всерьез готовилась судиться с Унзельдом и Адорно. К напечатанным без разрешения текстам франкфуртские публикаторы могли предъявлять юридические претензии, а затем заключать выгодные для себя сделки — как в итоге было сделано с манускриптом эссе о Бодлере. На упреки в издательской нечистоплотности можно было отвечать филологическими аргументами — как делал это за своего учителя Рольф Тидеманн. Однако такими публичными атаками проблемы франкфуртских издателей не ограничивались. К концу 1960-х текстами Беньямина заинтересовались настоящие книжные пираты, деятельность которых уже не ограничивалась никакими условностями.

Шестидесятые и семидесятые годы в ФРГ стали эпохой расцвета нелегального самиздата, или, если пользоваться классическим немецким термином, «воровской печати», Raubdruck. В политизирующейся студенческой среде быстро нарастал спрос на актуальную теоретическую и идеологическую литературу, уже изданную, но по тем или иным причинам труднодоступную. Традиционные издательства на этот спрос реагировать не всегда успевали — и за дело взялись книжные пираты. Необходимое оборудование стоило не слишком дорого и вполне могло окупаться. Популярные в студенческой среде книги тиражировались в подпольных типографиях и распространялись по заметно более низким ценам, чем официальные публикации. «В одном только берлинском подполье стоит сегодня чуть не дюжина пиратских печатных станков, выбрасывающих левую литературу тиражами от 300 до 4 тысяч экземпляров», — пугал своих читателей в 1969 г. журнал Spiegel [4]. Самоорганизованные книгопечатни носили говорящие названия: «Underground press Berlin», «Издательство Философия и революция», «Издательство „Бей Буржуазный Копирайт“» — и так далее. Они выпускали книги Адорно, Корша, Хабермаса, Вильгельма Райха и других популярных в левой среде теоретиков, на легальном рынке слишком дорогие или уже недоступные.

В 1969 году очередь дошла и до Вальтера Беньямина [5]. «Центральный Совет Социалистических Детских Лавок Западного Берлина» (название этой институции разъяснится чуть ниже) выпустил брошюру под названием «Коммунистическая педагогика. Руководство к революционному воспитанию». В нее вошли три беньяминовских текста («Игрушка и игра»; «Программа пролетарского детского театра», «Стройплощадка») в сопровождении программного предисловия и кратких комментариев политического характера.

Свою задачу издатели «Коммунистической педагогики» видели в том, чтобы — цитируя предисловие — «не отдать распространение работ Беньямина целиком в вéдение франкфуртских архивариусов-монополистов, которые в качестве адекватного медиума для продукции Беньямина рассматривают лишь филологически чистый, процветающий литературный рынок» [6]. Или — простыми словами — в том, чтобы стянуть хоть несколько текстов Беньямина из-под носа у опостылевшего Адорно. (В действительности эти тексты добыты были, конечно, не во Франкфурте, а взяты прямо из публикации журнала alternative 1968 года.) На задней обложке брошюры красовалась известная фотография. Тридцатитрехлетний Вальтер Беньямин: в правой руке папироса; левая, за кадром, оставляет некоторый простор для интерпретаций. Подпись гласила: «В правой руке — косяк, в левой руке — винтовка. Амнистию Вальтеру Беньямину!»

Вскоре после выхода этой пиратской брошюры ее, в свою очередь, целиком спиратила уже новая группа активистов. А франкфуртские публикаторы забеспокоились. Издательство Suhrkamp сразу после появления на нелегальном рынке «Коммунистической педагогики» оперативно подготовило собственный мини-сборник Беньямина под названием «О детстве, юности и воспитании», где напечатало те же тексты и дополнило их новыми, одновременно сбивая цену. Если пираты распространяли «Коммунистическую педагогику» по четыре с половиной немецких марки, то официальная книжка стоила три (как пара пачек недорогих сигарет).

Отголосок этой истории звучит в одном из писем Петера Сонди Гершому Шолему (где заодно разъясняется и понятие «детские лавки», «Центральный Совет» которых выпустил пиратскую брошюру). «То, что Вам с госпожой Штайншейдер <...> удалось расшифровать этот автобиографический текст Беньямина [„Agesilaus Santander“], — пишет Сонди Шолему 3 мая 1969 г., — меня, конечно же, чрезвычайно обрадовало и заинтересовало. Позволите ли его как-нибудь прочесть? (Я не стану отдавать его в детские лавки. Они, кстати говоря, называются так изначально потому, что располагаются в обанкротившихся лавках, чаще всего в рабочих кварталах. Утверждается, что это антиавторитарные детские сады. Название, правда, также явно полемизирует с буржуазной тоской по природе и якобы всепроникающим товарным принципом)» [7].

Таким образом, первая пиратская публикация Беньямина представляла его как революционного теоретика, работы которого должны были фундировать эксперименты с «антиавторитарным воспитанием», весьма популярные в левой среде Западного Берлина в 1960–1970-е. Это, однако, было только начало. Всего в 1970–1980-е выйдет не меньше полутора десятка подпольных изданий Беньямина.

***

Все вышеописанное, насколько можно судить, имело непосредственный эффект на издательскую стратегию франкфуртских публикаторов. И речь не просто о том, что издательство Suhrkamp, явно стараясь поспеть за настроениями в студенческих кругах, выпускало тоненькие книжки вроде тематического сборника «К критике насилия» (1965, с послесловием Герберта Маркузе) или «О гашише» (1972). Горячий интерес к сочинениям Беньямина в студенческой среде и прямые выпады политического характера со стороны левых активистов, обвинения в «конфискаторстве» и «частном собственничестве», сыпавшиеся на Адорно с Унзельдом и Тидеманном, — все это стало одним из главных стимулов к пересмотру всего проекта собрания сочинений.

Первоначально Адорно и издательство Suhrkamp руководствовались вполне типичной логикой правообладателя. В их распоряжении находился значительный массив текстов, с которым они предпочитали знакомить читательскую публику в том объеме и в том порядке, в каком считали это нужным и своевременным. Однако выяснилось, что заметную часть публики это не устраивает, а самая радикальная ее часть видит в текстах Вальтера Беньямина не собственность правообладателей, а общественное достояние — и готова сама выпускать их нелегально. Именно это давление не в последнюю очередь заставило франкфуртских публикаторов пересмотреть программу запланированного собрания сочинений.

Протоколы дискуссий в издательстве Suhrkamp демонстрируют, как в 1968 году всего за несколько месяцев изменилась концепция будущего издания. Поначалу Адорно и Тидеманн предполагали издать новый двухтомник, в крайнем случае — трехтомник избранных текстов. Гершом Шолем, однако, категорически высказался в поддержку публикации максимально полного собрания, заявляя, что скорее готов показаться «филологическим фетишистом», чем терпеть новые упреки в конфискаторстве и цензурировании беньяминовских текстов [8].

Начатое в 1974 году издание спустя полтора десятилетия разрастется до шестнадцати томов и станет намного более полным, чем предполагалось изначально. По крайней мере на первом этапе в этом была заслуга в том числе и всех тех, кто беспощадно атаковал франкфуртских публикаторов слева, подпольно перепечатывая тексты и требуя от франкфуртцев предоставить исследователям неограниченный доступ к архиву Беньямина.

Конечно, публикаторы нового собрания не собирались публично оправдываться. «По поводу филологического аспекта полемики следует заметить, что большая часть критиков отличилась невежеством», — бушевал Тидеманн прямо в редакторском послесловии к первому тому. Однако не только состав, но и сама структура первых томов нового издания явно несет на себе отпечаток громкой полемики конца 1960-х. Читатель, развернувший комментарий к какой-нибудь из ключевых теоретических работ Беньямина в этом собрании, часто в самом его начале вместо хоть какой-то предварительной редакторской справки о времени и обстоятельствах создания текста сразу увидит огромную — на полстраницы, на страницу, на две — подборку цитат из корреспонденции Беньямина с Хокхаймером, с Шолемом, с Адорно, из которых эту информацию придется извлекать самостоятельно. Хотели писем? Получайте.

Нельзя сказать, чтобы все оппоненты франкфуртских издателей остались этим довольны. Постепенно публикующееся собрание сочинений по-прежнему подвергалось критике — часто вполне справедливой. А по следу его продолжали идти книжные пираты, выпуская свои издания или копируя франкфуртские. Самым масштабным проектом первого типа должно было стать «народное» издание корреспонденции Беньямина, готовившееся в середине 1970-х, — правда, в итоге так и не вышедшее в силу финансовых проблем. Самым масштабным проектом второго типа стала копия пятого тома собрания сочинений, посвященного проекту «Пассажей».

Вскоре после публикации этого тома была выпущена аналогичная пиратская книга; однако ее содержание несколько отличалось от официальной. В нее было добавлено несколько новых документов, не использованных редакторами собрания сочинений, в том числе несколько ранее не публиковавшихся писем, примечания с критикой издательской стратегии Тидеманна, а также едкое антифранкфуртское послесловие под названием «Фрагментирование Вальтера Беньямина, или Канонизация Макса Хоркхаймера». По мысли критиков-пиратов, именно ради второго (т. е. создания более выгодного образа Хоркхаймера как руководителя Института Социальных Исследований и Адорно как его ключевого теоретика) делалось первое (т. е. отказ от полноценной публикации в издании «Пассажей» всех релевантных мест из его деловой переписки, в том числе с Вальтером Беньямином).

Тактика критиков и пиратов, которую Тидеманн в 1968 году в статье для Das Argument определил как «вымогательство», оказалась вполне действенной. Получив доступ к до сих пор не опубликованному тексту или документу, напечатать его в несанкционированном издании и сопроводить отборной руганью в адрес теоретиков франкфуртской школы — в конечном счете означало дать официальным издателям еще один весомый аргумент в пользу того, чтобы подготовить публикацию того же текста или документа самим, уже в «филологически чистом» (как выражались пираты из «Центрального Совета Детских Лавок») виде.

***

Вторая половина XX века стала эпохой распространения в Европе и в США самых суровых норм копирайта. Логика правообладателя, ориентированного на прибыль, заставляла в любом пирате видеть коварного грабителя. На книжном рынке в ФРГ в 1960–1970-е распространялись слухи о многотысячных тиражах подпольных изданий и о гигантских выручках пиратов-коммунистов, баснословно наживающихся на чужих книгах. Паника доходила до того, что издатели для выслеживания студенческих типографий нанимали частных шпиков.

В действительности же эти типографии управлялись политически мотивированными энтузиастами, которые к текстам левых теоретиков относились как к общественному достоянию (и если некоторые из этих теоретиков, как Адорно, негодовали — то другим, как Георгу Лукачу, это могло даже нравиться). В случае с Вальтером Беньямином несанкционированные публикации текстов и полуфилологические, полуполитические атаки на официальных публикаторов стали своеобразной — боевой и карнавальной — частью научной и публичной дискуссии вокруг его творческого наследия. В результате они заметно поддержали тенденцию на историко-критический подход к тексту и максимально полноценную публикацию документов. Франкфуртским издателям приходилось действовать в условиях, когда в ответ на самую безобидную в их глазах редакторскую правку их могли снова схватить за руку бесцеремонные критики-пираты, — и в дотошно-документальном построении cобрания сочинений Вальтера Беньямина это, безусловно, чувствуется.

[1] Rolf Tiedemann. Zur «Beschlagnahme» Walter Benjamins oder Wie man mit der Philologie Schlitten fährt, in: Das Argument 46, 1968, S. 74–93.

[2] Wider den «Privatbesitz» Walter Benjamin (II), in: Moritz Neuffer. Die journalistische Form der Theorie. Die Zeitschrift alternative 1958–1982. Göttingen 2021, S. 182–200.

[3] Helmuth Lethen: Über das Spiel von Infamien // Ders. (Hg.) Unheimliche Nachbarschaften. Essays zum Kälte-Kult und der Schlaflosigkeit der Philosophischen Anthropologie im 20. Jahrhundert. Freiburg i. Br., Berlin, Wien, 2009

[4] «Laßt blühen!», in: Der Spiegel 45 (02.11. 1969), https://www.spiegel.de/kultur/lasst-bluehen-a-b860681b-0002-0001-0000-000045465006.

[5] Дальнейшее изложение во многом опирается на подробное описание пиратских изданий Беньямина, сделанное юристом в области авторского права и коллекционером Альбрехтом Гёцем фон Оленхузеном: Albrecht Götz von Olenhusen. Der Weg vom Manuskript zum gedruckten Text ist länger, als er bisher je gewesen ist: Walter Benjamin im Raubdruck 1969 bis 1996, Lengwil 1997.

[6] Eine kommunistische Pädagogik [Raubdruck]. Berlin: Zentralrat der Sozialistischen Kinderläden West-Berlin, 1969, S. 5.

[7] Peter Szondi. Briefe, hrsg. v. Christof König u. Thomas Sparr, Frankfurt a. M. 1993, S. 266 f.

[8] «So müßte ich ein Engel und kein Autor sein». Adorno und seine Frankfurter Verleger. Der Briefwechsel mit Peter Suhrkamp und Siegfried Unseld, hrsg. v. Wolfgang Schopf, Frankfurt a.M. 2003.

Первую часть этого материала читайте здесь.