Захар в пургатории

Захар Прилепин. Некоторые не попадут в ад: роман-фантасмагория. М.: Издательство АСТ, 2019

Новая книга Прилепина — это отчет о его пребывании на войне, что шла, идет и, увы, еще долго будет продолжаться на территории Донбасса. Отчет, искаженный некоторой долей художественности и максимально запутанный во времени. По ходу книги Прилепин примеряет на себя несколько масок. Перечислим их.

Маска первая: Хлестаков


Меня зовут Захар, и я крутой. Меня называет братом глава непризнанной республики Захарченко, а он Батя и почти бог. Меня называет братом Эмир Кустурица, а он величайший режиссер на свете, и он равен богу. Про меня знает сам Император. Он сидит у себя в Кремле и знает про меня. Кремлевский Император — это гораздо круче, чем какой-то бог. Я пил за одним столом с Моникой Белуччи, самой красивой женщиной во всех ста тысячах галактиках, а потом даже не захотел сфотографироваться с ней. Я же крутой. На меня объявили охоту все украинские спецслужбы. Я едва не стал главой всея Донецкой Народной Республики. Я король инфоповодов. Меня знают и уважают во всем мире.

То, что герой этой книги напоминает (немного) читателям Хлестакова, было Прилепиным предсказано. Он прямым текстом пишет про «сорок тысяч курьеров», которые отправляются в путь, стоит только Захару захотеть.

Маска вторая: Мюнхгаузен

Хлестаков просто хвастается, Мюнхгаузен накаляет и зашкаливает. Герой не просто крут, он запредельно крут. В него моментально влюбляется красивая и влиятельная дама. Его батальон косит врагов. Его бойцы — все как на подбор герои и сверхлюди. Наконец, в книге упоминается чернокожий наемник, который воюет на стороне Украины. Удивительно живучий миф, который то тут то там встречается в воспоминаниях и новостных сводках средней достоверности, но за которым никогда не следует подтверждений.

Сравнение с Мюнхгаузеном Захаром тоже было предсказано. Ближе к концу книги, когда вдруг выясняется, что Прилепин вот-вот станет начальником всея ДНР, он произносит монолог, который прекрасен сам по себе, но еще и напрямую отсылает как минимум к фильму Захарова (сколько захаросодержащих имен и фамилий выходит, а?):

«Как только вступлю в должность — а это случится уже завтра утром, — введу диктатуру, легализую пиратство, браконьерство на территории соседних стран и дуэли, вплоть до артиллерийских. По поводу дуэлей: если товарищ в опасности, допускается размещение дружеского снайпера в кустах. Женщин в течение суток соберем и выселим за пределы республики: жить будем по принципу Запорожской Сечи. Донецкие рестораны официально переименую в полевые кухни армии ДНР. На второй день объявим войну всем странам на букву... на букву-у-у... Ладно, вместе с утра решим, на какую букву. Ничего не забыл?».

Маска третья: Свидетель от Украины на мифическом Гаагском процессе

Украинские СМИ давно мечтают о Гаагском трибунале, который, по их скромному мнению, должен будет стать новым Нюрнбергским. На той, украинской, стороне этот роман прочтут с большим вниманием. Хотя добывать его придется контрабандным путем, ведь романы Прилепина там внесены в самые черные списки. Если власти в Киеве запрещают книги Тима Скоренко и Андрея Шарого, то новейший роман Прилепина (которого украинские СМИ называют исключительно террористом) наверняка был объявлен преступным еще на уровне замысла. Но если украинские патриоты нарушат все правила и все-таки прочтут книгу Прилепина, то они обнаружат много чего интересного. Тут и признание в соучастии в убийстве 11 солдат — в книге описано, как в блиндаж украинской армии попала ракета. Тут и описания того, как именно устроено внешнее управление ДНР из Москвы. Тут, наконец, имеется оформленный как свидетельские показания рассказ о донецкой армии. Так вот: товарищи! Тигру в клетку мясо не докладывают, а вооруженными силами ДНР (народной милицией) командует российский генерал:

«Сейчас расскажу про секрет, который давно не секрет. Ополчение было разделено на две части: армейский корпус и гвардия Главы. <…> Корпусом командовал армейский генерал, явившийся из одной соседней северной страны. Возможно, генерал был уже на пенсии, кто знает, кто знает. Скажем, добрые люди посоветовали ему дослужить здесь, добрести к законному покою, креслу-качалке, собаке у кресла, соседским детям, подглядывающим за грозным дедом в щель забора, тяжеловесным и немного скучным мемуарам: всю правду не опишешь, постоянно не хватает яркого мазка кистью, сведенных счетов с одной штабной сукой, последнего смертного откровения. Комкоры время от времени сменялись. На смену одному являлся другой, тоже, наверное, пенсионер — хотя по виду и не скажешь».

Сдал всех Захар. Теперь все всё знают. Ляпнул и не подумал. Но на самом деле подумал и нет тут никакой случайности. Рассказывая про генералов, Прилепин надеется связать ДНР и Россию круговой порукой. Один из самых переводимых на иностранные языки российских писателей заявляет: войсками в ДНР (а значит, в ЛНР) командует российский генерал. Мы с ними, а они с нами.

Маска четвертая: Писательница сентиментального жанра

Странно, конечно, говорить такое про одного из самых брутальных и мужественных (в консервативном понимании обоих терминов) писателей России, но Захар Прилепин — сентиментальная писательница для сентиментальных читательниц. До недавнего времени самым романтичным абзацем в истории современной русской прозы был вот этот фрагмент из его книги «Ботинки, полные горячей водки»:

«Мы спали. Это было самой большой нашей тайной: как мы спали. Другие тайны теперь кажутся смешными. Потом, уже в полдень, мама моей жены сказала: „Я не знала, не думала, что такое бывает”. Мы лежали лицом к лицу, переплетенные руками и ногами, щека ко лбу, живот к животу, лодыжка за ляжечку, рука на затылке, другая на позвонке, сердце в сердце. Мы так спали всю ночь, из ночи в ночь, месяц за месяцем. Если бы нас решили разорвать, потом бы не собрали единого человека».

И вот рекорд побит — в палате мер и весов появился новый эталон:

«Семья у меня красивая, сыновья ничего так, жена прекрасна, а дочери вообще не люди, а нечто сотворенное из неги, лазури и цветочной пыльцы. И глаза приделаны к этому».

Романтически настроенные девочки бросают книгу на диван и блаженно зажмуриваются. Если вы думаете, что я сейчас издеваюсь над Захаром или над читательницами, то je suis та самая романтично настроенная девочка.

Маска пятая: Яойщик

Роман насквозь пропитан густым гомоэротизмом. Тут всю книгу мужчина восхищается другими мужчинами, их силой, красотой, молодостью или, наоборот, мудрой зрелостью. Особенно, конечно, стоит отметить взаимоотношения автора и главы ДНР Александра Захарченко. Сцена первой ночевки героя у лидера непризнанной республики напрямую отсылает к первой совместной ночи Анастейши Стил и Кристиана Грея в «Пятидесяти оттенках серого». Разве что автор рецензируемой книги в десятки, а то и сотни раз талантливее Э. Л. Джеймс.

Ну да, тут очень много от жанра яой — это такие японские комиксы, где мальчики влюблены в мальчиков, в основном латентно и невербально. То, что этот прием использован для рассказа о войне, прямо-таки подвиг автора, который, как мы помним, самый брутальный и мужественный литератор современности (по-прежнему — в консервативном понимании обоих терминов). И да, яой очень нравится девочкам. И снова Прилепин предсказывает такую трактовку. Ближе к концу книги он, описывая свои отношения с Лимоновым, честно сознается:

«Кроме прочего, я его любил».

Маска шестая: Гений

Это великая книга. Возможно, лучшее, что написал Прилепин. И лучшее, что написано на данный момент о том аде, в который погрузились две области на востоке Украины. Хорошо, лучшее на русском языке. Не важно, кому вы сочувствуете в этой войне, — Прилепин все равно гений, который нашел нужный стиль непрерывно путающегося в хронологиях и событиях рассказчика, который описывает бесконечную мясорубку.

Разве не гениален человек, написавший «водка возникла и смотрела на стол недвижимым, змеиным, ледяным приглядом»? Ну ладно, Прилепин так уже много лет пишет, по-набоковски оживляя неживое и используя несовместимые с существительными эпитеты. Но, честно: «Некоторые не попадут в ад» — вершина творчества Прилепина. Вернемся лет на десять назад, в те времена, когда Захар был молод и — одновременно уже и еще — нигде не воевал. Его тексты состояли из подражания классике (ранний Толстой или средний Платонов), разбавленного личным опытом и собственным взглядом. Потом Прилепин стал взрослым, ушел в свободное плавание, писал сам по себе, его за это любили и не любили.

«Некоторые не попадут в ад» — Захар снова молодой. Он путается в показаниях. Он так и не может определиться: убивал он или нет. Он не может выдержать в единой стилистике больше двух страниц. Он придумывает нечто потрясающее вроде процитированного выше пассажа про водку (ничто так не квалифицирует русского литератора, как литературное взаимодействие с водкой) или идеи, что бойцов противостоящих его батальону солдат Вооруженных Сил Украины надо называть неизменно «наш несчастный неприятель». И этот простенький прием мил, ужасен, страшен и восхитителен единовременно. Все это нужно, чтобы погрузить читателя в хаос и смятение.

Рецензируемая книга, наверное, должна была стать ответом на вопрос «Какого хрена Захарушка туда поперся». Ну да, без него Донецкая народная республика загнулась бы быстрее. Но в итоге он лишь продлевает агонию. Жители Донбасса в 2014-м хотели в Россию, хотели независимости, хотели поторговаться с Киевом, хотели добыть себе немного власти. А были, конечно, и патриоты Украины. Чего жители Донецка и Луганска точно не хотели, так это оказаться там, где они находятся сейчас, — в буферной зоне, в вечном чистилище, в непонятном статусе, в вечной агонии, на линии фронта. И, увы, Прилепин все 380 страниц занимается поддержанием этого непонятного статуса. И он честен: в книге можно найти и хвастовство (как его все в Донецке любят и поддерживают), и намек на сложности — в машину Захара стреляют из ружья, он сталкивается с упреками.

Рассказ о войне состоит из восторженных описаний будней в тылу и на фронте, но Захар не описывает ни одной успешной операции. Его батальон должен добыть языка (спойлер: не добывает) или перейти в наступление (спойлер: не переходит). Относительно успешен лишь сам Захар на ниве пиар-уколов. То есть потроллить Украину получилось, но никаких других результатов нет. Да и быть не могло.

Что мы имеем в сухом выхлопе? Крупный русский прозаик съездил в лихую непризнанную республику и пришел в восторг от местного атамана. Что типично в общем-то для русских прозаиков. У атамана не было запаха (дословная цитата), и ему так понравилась жена прозаика, что он наполнил ради нее аквапарк (дословное описание). Но все хорошее когда-то кончается, и прозаик понял: сейчас в лихую непризнанную республику придет Москва и все зальет бетоном. Прозаик хотел спасти атамана, но не смог. Книга прекрасна. Действительность ужасна.