За секретной дверью

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

Анастасия Строкина. Сны Бонго. Иллюстрации Анастасии Николаевой. М.: МИФ, 2025. Для младшего и среднего школьного возраста

Правитель Пурпурного леса, кабан Вупер, объявляет охоту на загадочного празверя Зубагайла. В качестве награды удачливому охотнику Вупер обещает самую безопасную волшебную поляну, где мечтают поселиться многие животные. За поимку Зубагайла берутся и хитрые лисы, и терпеливые кроты, заключившие союз с медведями. Не остается в стороне отважная камышовая кошка Сильвестра со своими закадычными друзьями: старым ежом, трусливой летучей мышью и броненосцем Хотото. Хотото, увлеченному астрономией, не слишком интересно ловить Зубагайла, но по иронии судьбы именно он с ним встретится и узнает неприятную тайну, которую до поры нельзя доверять никому. Другая коллизия разворачивается в саванне вокруг древнего баобаба, дающего небывалую силу тому, кто знает нужное заклинание. Рогатый ворон Абубакарр пытается отыскать заветные слова, пока неподалеку пасется одинокий буйвол Броневые рога, преследуемый младшим братом, и бродит слон Бонго, чья мечта — однажды увидеть настоящий снег.

«Сны Бонго» Анастасии Строкиной в жанровом отношении находятся где-то посередине между иронично-философскими текстами Тоона Теллегена и приключениями в духе «Книги джунглей» Радъярда Киплинга. Герои тут могут быть противоречивыми, иногда кажутся смешными или трусливыми, но неизменно вызывают сочувствие. В свою очередь, благие намерения некоторых персонажей, которым они искренне следуют, порой в действительности оказываются не такими уж и благими.

Анастасия Строкина известна как автор сказок на грани с притчами, и это далеко не первая книга писательницы подобного рода. В сборнике сразу чувствуется манера повествования, знакомая ее преданным читателям, но тем не менее присутствуют и новые образы, и трогательные находки — например, замечательная «лесная нежность», установившаяся между старым ежом и пожилой мышкой.

«Понял Зубагайл, что никто уже не посмотрит в его глаз, никто не назовет его добрым человеческим словом, никто не расчешет его спутанную шерсть, в которой гудят пчелы. Тогда он поднял Ирма и стал расти, расти, пока не сделался высоким, как корабельная сосна. А потом он ушел и унес с собой Ирма. И никто никогда его с тех пор не видел. Времени прошло столько, что если бы минуты были каплями, то набрался бы целый океан. Все и забыли про странного празверя, кроме потомков кабана Розарио.

Из поколения в поколение в кабаньем семействе передается страх перед Зубагайлом. И при одном только упоминании его имени все кабаны гневаются и готовятся к войне. Потому что празверь Зубагайл, этот вернейший друг Ирма, знает то, что не должен знать ни один обитатель леса. И если правда однажды станет явью, тогда власти кабанов в Пурпурном лесу наступит конец. А пока время для правды не пришло и нужно подождать».

Светлана Лаврова. Любовь в стране Уайледу. Сезон 1. Иллюстрации Ксении Первушевой. М.: Самокат, 2025. Для среднего и старшего школьного возраста

В некоей альтернативной реальности Индия не объединилась, на ее территории существуют сразу несколько независимых государств, самое необычное из которых — страна Уайледу. В ней запрещены, якобы в силу непоправимого вреда для кармы, романтическая любовь и все, что с любовью связано. Кроме того, каждый подросток для профилактики должен полгода провести в тюрьме. Тюремный режим, правда, на первый взгляд мягок: кормят вкусно, ритуальные праздники и долгие прогулки разрешены, вдобавок сокамерники и сокамерницы часто становятся лучшими друзьями на всю жизнь. Так что школьница Реми не слишком расстраивается, когда наступает ее черед отправиться под суд, чтобы затем стать заключенной. Соседки производят на нее приятное впечатление: смешная деревенщина Сарти, заботливая Ракша, таинственная интеллектуалка Олле. Единственное, что вскоре начинает волновать Реми, это мальчик Дхатар, от которого, в отличие от других одноклассников, не приходят письма. Ни одной весточки. Почему? Может, его тоже посадили в тюрьму и они вот-вот встретятся на прогулке? Дни незаметно становятся тоскливыми и тревожными, пока Реми тщетно убеждает себя, что ей нет никакого дела до Дхатара.

Повесть об осознании первой влюбленности в мире, где чувств принято избегать, погружает читателя в экзотичную и слегка безумную атмосферу, а элементы магического реализма здесь соседствуют с антиутопическими чертами. Побег из тюрьмы, причудливые субкультуры, разумные слоны, тайные мистические течения — «пилотный» текст в модном формате книжного сериала у писательницы и нейрофизиолога Светланы Лавровой вышел интригующим и оригинальным.

«Следующий раздел, „Права и обязанности заключенных“, был поживее. Оказывается, у Реми в тюрьме столько прав — умотаться! И на еду, и на питье, и на сон, и на воздух, и на мытье под душем, и на порку, и на медитацию, и на исполнение любых обрядов, кроме... каких? Ага, кроме поклонения богам, связанным с физическим явлением, запрещенным Законом No1.

А обязанностей всего три: соблюдать порядок в камере, слушаться надзирателей и не думать о физическом явлении, запрещенном Законом No1. Реми, конечно, сразу о нем, то есть явлении, подумала, но быстро перестала.

Дальше шел раздел „Практические советы начинающему узнику“, и вот тут уже стало совсем интересно.

— „Пункт 14. Если во время медитации в камеру зайдет корова...“ Что? Это в переносном смысле корова? — удивилась Реми. — Как в камеру на третьем этаже может зайти корова?»

Мамико Сиотани. Чердачное привидение. Иллюстрации автора. М.: Поляндрия, 2025. Перевод с японского Ирины Батуевой. Для дошкольного и младшего школьного возраста

Мраморный бюст стоит рядом с загадочными геометрическими фигурами, в ящике стола прячется мышь, а нарисованный на коробке цитрусовый фрукт зловеще скалится. В иллюстрациях этой книги мрачноватые детали контрастируют с округлой застенчивостью сверхъестественного героя, и в результате японскому автору-художнику удается не самая тривиальная задача — создать добрую сказку с готическим антуражем, но не как в «Семейке Адамс» и тем более не как в «Каспере».

Привидение, которое умеет уменьшаться, летать и делаться невидимым, спокойно живет на чердаке, но опасается выбираться за его пределы, пока однажды на чердак не начинает приходить девочка. Привидение пытается напугать девочку — сначала бросает на нее платок, затем залезает в пустой пакет... Однако девочка продолжает заглядывать на чердак, и тогда привидению ничего не остается, кроме как самому спуститься в дом, чтобы ночью предстать перед ней в своем подлинном обличье. Как ни странно, на лице девочки вместо ужаса вспыхивает любопытство. Она приглашает привидение спускаться к ней почаще, чтобы они могли вместе играть.

Прагматика сюжета этой книги, казалось бы, очевидна: перед нами история, рассчитанная на то, чтобы помочь ребенку преодолеть ночные страхи. Но есть существенный нюанс. Книжка-картинка Сиотани не комедийна. Непохожа она и просто на милую сказку. Она говорит о привычке к одиночеству и прежде всего подчеркивает страх самого привидения, которое боится покинуть комфортное, обжитое место. Хотя обстановка, в которой живут и девочка, и призрак, объективно жутковата, даже в такой тревожной атмосфере получается отыскать повод для радости, более того — разделить ее с кем-то принципиально отличным от тебя.

Наталья Евдокимова. Конец света. Иллюстрации Александра Уткина. М.: Абрикобукс, 2025. Для среднего школьного возраста

Не новинка, но заслуживающее отдельного упоминания переиздание повести Натальи Евдокимовой «Конец света», когда-то получившей премию имени Владислава Крапивина, да и без всяких регалий — одного из выдающихся текстов российской детской литературы 2010-х. Книгу о вселенной, которая устроена по принципам странного компьютерного квеста, отчасти можно охарактеризовать формулой «Виктор Пелевин для детей». При желании в «Конце света» нетрудно отыскать художественное осмысление концепции симулякров, есть тут и мотив перерождения одного мира в другой. В то же время перед нами не просто типичная постмодернистская зарисовка по мотивам «Матрицы» или романов того же Пелевина. Прежде всего это трагикомичная новелла о дружбе и прощании с детством. О том, как быть с тем безрадостным фактом, что почти все в нашей жизни рано или поздно исчезает безвозвратно, уходя в прошлое.

Люди в «Конце света» обеспечены самым необходимым и в основном заняты тем, что добывают валюту под названием кю, которой расплачиваются за использование особых возможностей — «режимов». Один режим регулирует аппетит, другой позволяет летать или весь день иметь идеальную прическу. Закадычные приятели, подростки Ностик и Фет, как и все, зарабатывают кю. Способы заработка тут тоже разные. Кто-то прыгает на специальных площадках, кто-то ищет в лесу орехи, но набрать таким образом много кю у школьников, конечно, не получается. Тем временем вот-вот наступит очередной конец света, а значит, все пространство вокруг и привычные правила поменяются. Ностик и Фет помнят предыдущий мир. Кажется, там жилось труднее, чем сейчас, но отчего-то туда, в ту уютную заснеженную деревню, временами так хочется вернуться. Какой будет очередная обновленная жизнь? И что делать, если грядущий конец света — последний?

«Мы бежали, задыхаясь от бега, а Фет с жаром выкрикивал на бегу:

— Понимаешь, Ност! Конец света — это не так, как сейчас! Не эти шарики, и не конец земли, это все не конец света, потому что мы продолжаемся! Конец света — это когда ты сам вдруг меняешься! Когда тебе что-то больше не интересно, и неизвестно, будет ли это интересно когда-нибудь. Конец света — когда ты сам заканчиваешься. В какой-то точке заканчиваешься, в какой-то точке начинаешься. И не можешь ничего изменить, и тебе грустно от этого, но конец света не остановить, он вырастает в тебе и действует, действует!

Я молча слушал его, и мне стало грустно.

А вокруг банка была толпа. Люди шумели, ругались, и их совсем не радовали веселые воздушные шарики.

— Я копил! — кричал кто-то. — Два года положил на это! О семье забыл!

— Лучше бы вы о семье помнили, — заметил другой.


— Вы так говорите, а сами вот же — у банка стоите!


— Потеряю эти сбережения — ничего страшного.


— Да что ж это творится-то? — кричала какая-то бабулька. — Кто же конец света в один день с закрытием банка объявляет? Совесть-то у них есть? Есть у вас совесть-то?!»

Таня Потапова. Что ест тигр? М.: Розовый жираф, 2025. Иллюстрации автора. Для дошкольного возраста

Татьяна Милякова. Прогулка. М.: Розовый жираф, 2024. Иллюстрации автора. Для дошкольного возраста

Маша Вахрушева. Кто тут не спит? М.: Розовый жираф, 2024. Иллюстрации автора. Для дошкольного возраста

При всей лаконичности и кажущейся простоте «Что ест тигр?» Тани Потаповой — настоящая книга художника. Даже у теней прорисована мимика, демонстрирующая ту или иную эмоцию, а шкодливость миролюбивого тигра-сибарита ощущается и в его округлой, обломовской фигуре, и в едва уловимых движениях усов. В свою очередь, «полосатая» цветовая тема присутствует даже там, где самого тигра нет.

Вместе с новинкой стоит упомянуть и о других книгах-картонках, недавно вышедших в той же серии. Ведь удачные образцы этого жанра попадаются не так уж часто, а во всех этих трех заметен нестандартный авторский подход к выстраиванию графической истории. В «Прогулке» Татьяны Миляковой медитативное путешествие автомобиля посреди пестрой летней природы как будто отсылает к ретромультипликации. «Кто тут не спит?» Маши Вахрушевой — юмористический ретеллинг поговорки о волчке, который придет и укусит за бочок, — почти что в формате мини-комикса изображает замученного ночными хлопотами зверя, которому волей-неволей начинаешь сочувствовать.

Объединяет все три книги в первую очередь мотив победы над страхом — с помощью шутки, игры цвета или рифмы. Дикий тигр любит есть на завтрак пломбир вместо антилопы, волк ложится спать на кресле в обнимку с рыжим котом, а дождь смывает слои грязи и возвращает настоящий цвет потерянному автомобилю. В этих художественных решениях чувствуется парадоксально сильная творческая воля, способность убедительно показать гармоничный мир, надежды на который иногда так не хватает в литературе для взрослых.

Дорота Сувальская. Таблетки для взросления. Иллюстрации Марты Рушковской. М.: Белая ворона, 2025. Перевод с польского Полины Козеренко, Ольги Чеховой. Для среднего и старшего школьного возраста

Тринадцатилетний Марек — сын некогда известного рокера, но отцовского обаяния не унаследовал. В школе Марек ниже всех ростом, из-за чего одноклассники дают ему обидное прозвище Микроб, главный задира не упускает повода для насмешек, а девочки его просто не замечают. Марек зол почти на весь класс и хочет компенсировать свою непопулярность с помощью блога, куда, впрочем, опасается писать что-нибудь по-настоящему искреннее. Однажды в комментариях к его блогу появляется анонимный пользователь под ником Маг, который умеет читать удаленные посты и подключаться к чужим снам. Когда Маг предлагает Мареку заказать специальные таблетки для взросления, тот после недолгих колебаний соглашается. И хотя таблетки действительно на несколько часов чудесным образом превращают Марека во взрослого мужчину, вскоре начинает сказываться их побочный эффект. Превращения продолжают происходить с Мареком спонтанно — в школе, дома, с приятелями, где угодно и в любой момент, доводя до серьезных проблем и без того не слишком веселые будни. Можно ли найти противоядие?

Книга Дороты Сувальской затрагивает классический набор тем, характерных для прозы о подростках: влюбленность, поиск себя, неуверенность, обида, ревность и зависть, отношения с родителями. Все перечисленное раскрывается через нетривиальный сюжет, где реализован прием «романа в романе», а фантастическое допущение не мешает психологизму. С точки зрения стиля в переводе — а может, и в оригинале — «Таблеток для взросления» встречаются спорные моменты (например, повторы или частое заместительное «мальчик» по отношению к главному герою), но хитросплетения конфликтов и недопониманий между персонажами драматургически выстроены настолько удачно, что их перестаешь замечать.

«Марек поставил точку и почувствовал, что земля как будто покачивается. Разумеется, раскачивалась не земля, а домик на дереве, потому что Марек снова превратился в Эмануэля. Рассохшаяся ветка, подпиравшая домик, не выдержала его веса. Когда-то они сидели тут вместе с Гоней, которого уже в те времена нельзя было назвать худосочным. Но это было сто лет назад. С годами заброшенный домик успел заметно обветшать. Марек-Эмануэль успел спасти собственные кости и ноутбук (который чудом не выронил) буквально в последнюю минуту, перебравшись на ветку пониже, более прочную. Марек уселся на ней, прислонившись спиной к стволу. Одной рукой он придерживал ноутбук, другую протянул за рюкзаком, который остался в домике.

Когда Марек был уже в безопасности (во всяком случае, так ему казалось) на земле, он увидел маму, которая как раз возвращалась после прогулки с Финдусом. Она замерла, глядя на Марека-Эмануэля округлившимися от ужаса глазами, а потом закричала:

— ВОР! ВОР!!!
»

Мак Барнет. Секретная дверь: почему детские книги — это очень серьезно. М.: Альпина.Дети, 2025. Для широкого круга читателей

И все же без одной книги для взрослых не обойтись. Впрочем, детям и подросткам «Секретная дверь» Мака Барнета тоже может пригодиться — как минимум в ней содержится ответ на важный вопрос: почему взрослые авторы часто сочиняют для них скучные вещи?

Американский писатель, известный русскоязычному читателю по книгам «Волшебная пряжа», «Лео. История одного привидения», «Майлз и Найлз. Кошмарный дуэт», Мак Барнет в «Секретной двери» рассуждает о наболевших проблемах детской литературы. Почему она не жанр, а гораздо более широкая категория? Должна ли книга для детей чему-то учить своих читателей? А если нет, то чем она тогда отличается от книги для взрослых? Барнет приводит мнения других авторов, раскрывает собственную позицию в форме свободного эссе, вплетая в повествование курьезные или просто смешные случаи из своего детства, а также воспоминания о работе в летнем лагере.

Перед нами не какое-то строго научное исследование на тему о том, почему, допустим, дидактизм в художественном тексте вреден, но рассказ со множеством отсылок к непосредственному опыту и наблюдениям. Один из ключевых тезисов Барнета можно сформулировать так: лучшие истории для детей честно и без лишнего пафоса говорят с читателями о том, что значит быть ребенком в этом мире. Точно так же, как и большая литература в самом широком смысле говорит о том, что значит быть человеком. И честно говоря, с подобным посылом спорить не хочется. «Секретную дверь» есть смысл рекомендовать в первую очередь педагогам и родителям, начинающим авторам и издателям, но любопытна она будет и тем, кто просто неравнодушен к детским книгам.

«И на следующий день, когда Райли направилась к плющу с куском дыни в руке, я вмешался.

— Райли, — сказал я, — не бросай дыню в плющ.

Теперь я выполнил свой долг и был доволен.


— А почему? — спросила Райли.


Этого я не ожидал. Подумав пару секунд, я ответил:

— Потому что, если ты бросишь ее в плющ, семена разлетятся в разные стороны, и скоро дыни захватят весь наш лагерь.

Кажется, именно в эту минуту я окончательно понял, что я не хочу быть лицом, ответственным за детей, а хочу просто рассказывать им истории.

Райли помотала головой:


— Не захватят.


„Нет? — подумал я про себя. — Точно?“


И вот в пятницу, в последний день смены, я встал пораньше, что в моем случае следовало расценивать как подвиг, зашел в супермаркет и купил самую гигантскую дыню, какую смог отыскать. В лагере я сразу направился к нашей обеденной зоне и спрятал дыню в зарослях плюща».