Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Кен Лю. Потаенная девушка: Рассказы. М.: Эксмо. Fanzon, 2022. Перевод с английского Сергея Саксина
Кен Лю — тот самый человек, который начал главную революцию в американской фантастике последнего десятилетия. Правда, начал ее не как писатель, а скорее как переводчик и в некотором роде продюсер. Если вы следите за популярными трендами, то наверняка помните, как в 2015 году премию «Хьюго», самую престижную жанровую награду мира, впервые в истории получила не англоязычная книга, роман «Задача трех тел» китайца Лю Цысиня. Так вот, переводчиком этой книги выступил Кен Лю — и именно благодаря его усилиям в Соединенных Штатах стали известны имена Чэнь Цюфаня, Башоу и других современных китайских фантастов. Он составил несколько резонансных антологий, написал гору обзоров и статей, объездил десятки конвентов с лекциями и вообще сделал для продвижения популярной культуры Поднебесной столько, сколько не делали, наверное, со времен «Маленькой красной книжицы». Немецкие, французские, русские, испаноязычные фантасты никогда не были так популярны в Америке, как китайцы сегодня — с легкой руки Кена Лю (и, по слухам, не без негласной поддержки КПК, но эти гнусные домыслы мы, товарищи, с негодованием отметем). Проза самого Лю (в основном рассказы и небольшие повести) за последнее десятилетие тоже собрала неплохой урожай премий в разных странах мира. Правда, ни один из премированных текстов в сборник «Потаенная девушка» не вошел, но, чтобы разобраться, в чем силен американо-китайский писатель, а в чем не очень, этих рассказов вполне достаточно.
Прежде всего, Кен Лю изобретательно придумывает исходные коллизии, задает стартовую точку конфликта. В «Пришельцах» Землю завоевывают инопланетяне, которые живут почти вечно, но при этом постоянно отбрасывают накопленные воспоминания, — и пытаются заставить порабощенное человечество отказаться от концепции личной и исторической памяти. Из «Демона Максвелла», где традиционная магия Окинавы причудливо сплетается с ядерной физикой на фоне шпионских игр времен Второй мировой, могла бы получиться любопытная альтернативка. В рассказе «Послания из колыбели» автор задается опасным вопросом, нетипичным для фантастов, озабоченных проблемами экологии: не станет ли восстановление природной среды руками человека таким же бесцеремонным вмешательством в естественный ход вещей, как переброска рек, вырубка лесов и осушение морей? И так далее — с фантазией у Кена Лю все отлично, бери да развивай любую концепцию.
Но то ли автор не уверен, что публика правильно его поймет, то ли ограниченный объем рассказа не дает развернуться во всю ширь молодецкую — там, где речь касается человеческих взаимоотношений, писатель начинает упрощать и срезать углы. Его герои то сбиваются на скороговорку и прямым текстом рассказывают читателям о мотивах своих поступков, то ведут себя как стереотипные злодеи или столь же клишированные мученики. Понятно, что персонаж, называющий представителей другого народа «грязными дикарями», не может (по крайней мере, не должен) вызывать у читателей симпатию — и таких очевидных, бросающихся в глаза маркеров в рассказах Лю с перебором. Писателю это жизнь, безусловно, облегчает, но отдает архаикой. Наконец, повышенный градус внимания к актуальным проблемам и мотивам: колониализм, глобальное потепление, социальное неравенство, психологические и исторические травмы — автор вплетает эти темы даже в хардкорное фэнтези, см. рассказ «Потаенная девушка» с древнекитайским колоритом. Понятно желание Кена Лю поговорить о наболевшем, но через некоторое время такая зацикленность на сравнительно узком круге проблем начинает утомлять. Хотя, возможно, это эффект сборника, и, если читать не все подряд, а по рассказу в неделю (а лучше в месяц), недостаток превратится в достоинство.
Харлан Эллисон. Эликсиры Эллисона. От любви и страха: Рассказы, эссе. М.: АСТ, 2022. Перевод с английского Николая Кудряшева, Михаила Вершовского и Екатерины Доброхотовой-Майковой
Начну с небольшой преамбулы. Давным-давно, в 1997 году, в рижском «Полярисе» вышло трехтомное собрание избранных рассказов Харлана Эллисона. В предисловии к первому тому американский фантаст метал громы и молнии в адрес петербургского издательства «Азбука»: годом ранее «Азбука» опубликовала первый его сборник на русском языке, «Все звуки страха», — и не заплатила гонорар, даже не поставила автора в известность. Формально, юридически, петербургские издатели никакой ответственности не несли: по закону об авторском праве, действовавшем тогда в России, тексты, изданные на языке оригинала до 1973 года, можно было печатать в РФ абсолютно легально и безгонорарно. Хотя, конечно, связаться с писателем и что-то ему заплатить было бы хорошим жестом доброй воли. Однако в предисловии автор явно перегнул палку: в свойственной ему эмоциональной манере он призвал читателей «взять ту книгу, привязать к ней кирпич или булыжник и запустить eю в окно конторы этих жалких уродов из „Aзбуки“». Как отреагировали российские издатели? Элементарно: пожали плечами — и на четверть века перестали печатать Эллисона. Вообще. Ну, за исключением рассказов из тематических антологий (по иронии судьбы большую часть таких сборников выпустила именно «Азбука»). Фантастов много, авторские сборники продаются неважно, пациент непредсказуем, бог знает, что он еще выкинет, — так зачем связываться? История поучительная: если Эллисон действительно заботился о «своих новых российских читателях», как уверял в «полярисовском» предисловии, то добился прямо противоположного результата. На 25 лет в России о нем просто забыли, а тонкий ручеек роялти иссяк окончательно.
Звучит цинично, но, чтобы его проза к нам вернулась, Харлану Эллисону пришлось умереть: в 2018 году писателя не стало, и дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Подтверждением чему служит книга «Эликсиры Эллисона. От любви до страха» — первая половина оригинальной антологии «The Essential Ellison. A 50-Year Retrospective» в 1250 страниц толщиной. Некоторые тексты из ретроспективы уже публиковались на русском, но хватает и тех, что переведены впервые, — учитывая, что за свою карьеру Эллисон сочинил несколько тысяч произведений, это не удивительно. В отличие от многих классиков жанра, он человек с широким диапазоном интересов: цитирует Шекспира и Пушкина, Мелвилла и Чехова, Сартра и Достоевского (один из рассказов сборника прямо так и называется: «Князь Мышкин и источник вечного наслаждения»), пишет НФ, хоррор, детективы, рецензии, сценарии, эссе. И в 2005 году составители антологии постарались представить, что называется, все грани таланта юбиляра, собрав под одной обложкой максимально разные тексты. От канонических новелл «У меня нет рта, и я хочу кричать», «Визг побитых собак» и «В дрейфе у островков Лангерганса...» до автобиографических статей, где Эллисон рассказывает, как стал жертвой мошенницы и как провел ночь в обезьяннике по обвинению в хранении оружия; от лирической НФ «В стране одиночества» в духе Рэя Брэдбери до подчеркнуто натуралистического рассказа, в котором чернокожий гей убивает опасной бритвой известного писателя Сорокина в нью-йоркской тошниловке («Панки и парни из Йеля»). Правда, не Владимира Георгиевича, а другого, вымышленного Сорокина, голливудского сценариста и претендента на «Оскар» — и, судя по деталям биографии, альтер эго самого Эллисона.
В этих произведениях есть все, что нужно для хорошей прозы: драйв, страсть, напор, едкая ирония и эмоциональные «русские горки». Эллисон не боится резать по живому, но не пытается выжать слезу, не испытывает сентиментальной привязанности к героям — даже к тем, в которых угадывается сам автор. Пересказывать его произведения, в общем, бессмысленно: он говорит о том же, о чем говорят все серьезные писатели — о жизни, смерти и любви, о вере и безверии, об одиночестве в толпе и кровавых жертвах, которые ежедневно требует город, о конце мира и начале нового. Словом, книга хороша во всех отношениях — кроме перевода. «На этот рассказ у меня ушло два дня, — читаем мы в предисловии к рассказу „Светлячок“ в переводе Николая Кудряшева. — Потом я отправился в город и попытался продать его. Джон Кэмпбелл из „Удивительного“ (теперь он называется „Аналог“) отказался его приобрести. Орейс Голд из „Гэлакси“ — тоже. Джеймс Куинн из „Если“ — тоже. И Энтони Боучер из „Журнала Фэнтези и Научной Фантастики“». Текст, увы, нуждается в расшифровке. «Удивительный» — это, как несложно догадаться, журнал «Astounding Science Fiction». «Если» — журнал «If». «Орейс Голд» — Horace Gold, Гораций Голд (или Горациус, или Орас в совсем уж редкой транскрипции). «Энтони Боучер» — Anthony Boucher, Энтони Бучер, как принято писать в российских изданиях, или более точно — Баучер. И уж совсем загадочно, почему слово «If» переведено на русский, «Astounding» — переведено, а «Гэлакси» (журнал «Galaxy», сиречь «галактика») — нет. Никакой внутренней логики, никакой унификации, полный разнобой. Пускай другие переводческие решения, даже спорные, останутся на совести переводчиков, но по этому фрагменту видно, что карандаш редактора не касался текста вовсе.
Так что может и к лучшему, что Эллисон, так страстно призывавший метать булыжники в окна издательств, до выхода новой книги не дожил .
Ханну Райаниеми. Сервер и дракон: Рассказы. М.: Эксмо. Fanzon, 2022. Перевод с английского Ирины Нечаевой
Ханну Райаниеми, финский математик и IT-предприниматель родом из города Юливиеска, успел пожить в Эдинбурге (Великобритания), а ныне обосновался в Соединенных Штатах, в солнечном штате Калифорния. Пишет он преимущественно на английском, что не удивительно, а некоторой известности — в том числе в России — добился благодаря авантюрно-фантастической трилогии «Квантовый вор», опубликованной в 2010–2014 годах. Достиг бы, возможно, и большего, если бы литература не оставалась для него лишь необременительным хобби: последний роман Райаниеми вышел в 2018-м, и с тех пор автор пишет по рассказу в год — иногда по два, если сильно попросят. И почти все короткие и сверхкороткие тексты писателя вошли в сборник «Hannu Rajaniemi: Collected Fiction», в русском переводе «Сервер и дракон» (почему — не спрашивайте).
Как и в крупной, в малой прозе Райаниеми не балует читателей разнообразием. Действие большинства рассказов сборника разворачивается во вселенной «Квантового вора» — по крайней мере, очень похожей. Мир стоит на грани технологической сингулярности или недавно перешагнул эту черту — обычно с катастрофическими для человечества последствиями. Высокие технологии на основе виртуальной реальности меняют человеческую психику, вмешиваются в сферу социальных взаимодействий («Приложение Topsight», «Не-любовь в районе Сибуя», «Джугаадский собор»), искусственный интеллект, обретший самосознание, ведет бесконечные малопонятные хомо сапиенсам войны за ресурсы («Deus Ex Homine», «Тюхе и муравьи», «Элегия в честь юного лося» и т. д.) — причем симпатии писателя-айтишника, как ни странно, не то чтобы на стороне ИскИнов. На фоне этой «сверхтвердой НФ» рассказы, в которых автор обращается к мотивам финского эпоса («Ловец человеков», «Покрывало из змей» и «Самая древняя игра»), выглядят почти реалистическими. Древние боги и герои не в силах взорвать сонную жизнь глубокого европейского захолустья, да, в общем, не очень и стремятся. Если они и приходят в наш мир, то являются только избранным, тайком, без голливудских спецэффектов и грома с ясного неба. «Скандинавский магический реализм» как он есть — тягучий, медленный, с редкими вспышками эмоций.
При этом практически все рассказы сборника объединяют две ключевые темы. Во-первых, тесная связь человеческого и сверхчеловеческого: люди создают богов и сами становятся богами, обращаются к сверхъестественным силам за спасением, проникаются к богам жалостью и искренне стараются им помочь, как в «Элегии» или «Ловце человеков» — и здесь Райаниеми не видит особой разницы между квантовыми богами постсингулярного мира и персонажами традиционного финского фольклора. С другой стороны, автора властно влечет тема смерти и посмертия, мысль о том, что ждет нас за гробовой доской. Мертвые не уходят насовсем: они оставляют след в памяти живых, цифровой отпечаток в ноосфере, а иногда возвращаются, чтоб выполнить давнее обещание — как в «Скафандре с привидениями» или «Покрывале из змей». И в этом, мне кажется, самое уязвимое место сборника. Бесконечные размышления о смерти, конечно, вполне в духе финского национального характера, суровая северная экзотика чарует, но опять-таки — если читать подряд, за один присест, до депрессии рукой подать.