Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Мигель де Сервантес Сааведра. Лабиринт любви: поэмы, стихотворения. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2023. Перевод с испанского В. Андреева, М. Квятковской, Б. Ковалева и др. Содержание
Во времена Сервантеса человек, сочинявший что-либо для развлечения читателей и слушателей, назывался поэтом независимо от того, что именно он писал — стихи, прозу или пьесы. Всякий, кто ходил в школу и владел грамотой, обязательно пробовал свои силы в стихосложении, хотя бы на уроках. Поэтому неудивительно, что писатель, которого мы знаем как автора одного из лучших романов в мировой литературе, блестяще владел и искусством стихотворца. Достаточно открыть книгу о Дон Кихоте, чтобы убедиться, что основному действию предшествуют несколько поэтических посвящений, сочиненных от лица таких персонажей, как Уганда Неуловимая, Амадис Галльский, Дон Бельянис Греческий и тому подобные. Немало стихотворений всевозможных форм и размеров включено и в само повествование о Рыцаре Печального образа.
В сборник поэзии Сервантеса, впервые выпущенный на русском языке издательством «Азбука», вошли стихотворения как из «Дон Кихота», так и из других произведений Сервантеса, крупных и не очень: романов «Галатея» и «Странствия Персилеса и Сихизмунды», поэм «Послание к Матео Веласкесу» и «Путешествие на Парнас», сборника «Назидательные новеллы», а также различных пьес и интермедий — и это не считая отдельных сонетов, написанных на случай. В «Лабиринт любви» включены как классические переводы Юрия Корнеева, Вильгельма Левика, Осипа Румера и других, так и новые, выполненные петербургскими поэтами специально для этого издания.
В испанской литературе Золотого века за право считаться лучшим поэтом спорили трое — Лопе де Вега, Франсиско Кеведо и Луис де Гонгора. Сервантес, выходец из разорившейся дворянской семьи, вынужденный всю жизнь бороться с нищетой, переезжать с места на место, служить, воевать, терпеть плен и неоднократные тюремные заключения, не вмешивался в этот спор — литературная слава пришла к нему уже в позднем возрасте, и связана она была в первую очередь с «Дон Кихотом». Тем не менее его поэзия, несомненно, достойна самой высокой оценки.
Ко мне Меркурий с речью обратился
И вопросил торжественным стихом:
«Адам поэтов, как ты опустился!
Сервантес, ты ль в обличии таком?
Зачем в дорогу нищим ты пустился?
К чему висит котомка за плечом?»
Я, встав, сказал с улыбкой виноватой:
«Сеньор, я отправляюсь на Парнас,
Но, нищетой измученный проклятой,
Другой одежды в путь я не припас».
(Из поэмы «Путешествие на Парнас», перевод Вильгельма Левика)
Александр Храмов. Краткая история насекомых. Шестиногие хозяева планеты. М.: Альпина нон-фикшн, 2023. Содержание
Собственно новинкой назвать эту книгу сложновато, поскольку она вышла еще в прошлом году, но тогда почему-то была обойдена горьковским вниманием, так что теперь, с появлением переиздания, исправляемся: палеоэнтомолог Александр Храмов потрудился на славу, и сочинение его нашего с вами внимания безусловно заслуживает. Сразу оговоримся, что название книги не вполне отражает ее содержание: это не вполне история и не вполне краткая, скорее просто компетентное изложение основ того, что нам известно об ископаемых предках современных насекомых. Известно о них, к слову, одновременно довольно много и довольно мало, поскольку о том, откуда они собственно взялись, толком никто ничего не знает, но, с другой стороны, в янтаре и иных отложениях уже обнаружены и продолжают обнаруживаться бессчетные количества видов из разных периодов и эр, и конца этому не видно.
Историческая перспектива работы Храмова обусловлена тем, что, не понимая эволюционного развития насекомых, мы не поймем ни их нынешнего состояния, ни того, как развивалась жизнь на Земле в целом. Скажем, почему насекомые в определенную эпоху достигали огромных размеров, а потом настолько уменьшились? Это связано с особенностями их дыхательной системы и концентрацией кислорода в воздухе в определенный период, вообще же живым существам с внешним скелетом, нуждающимся в регулярной смене хитинового покрова, расти особенно некуда, иначе бы в момент избавления от старого покрова они растекались бы как лужицы жучиного холодца. Зато та же самая маленькость плюс обретенная в процессе эволюции летательная способность позволили насекомым добиться такого видового разнообразия, которое другим и не снилось (поэтому они и названы в подзаголовке книги хозяевами планеты).
По духу и интонации работа Храмова близка к советскому научпопу с его безграничным любопытством и жаждой познания, а искренняя увлеченность автора своим предметом заразительна — удачная книжка, одним словом.
«Представители ныне существующих видов жуков встречаются и в миоценовом доминиканском янтаре возрастом около 200 млн лет. Фауна позвоночных с тех пор переменилась кардинально: мамонты, саблезубые тигры, шерстистые носороги появлялись и исчезали, как пассажиры на перроне оживленного вокзала, а насекомые со спокойствием аксакала посматривали на всю эту суету из своих щелей. Да и сам человек, провозгласивший себя царем природы, по сравнению с каким-нибудь крохотным жучком тоже случайный гость на Земле, ведь возраст нашего вида, напомню, составляет всего 200 000 — 300 000 лет».
Александр Лаврентьев. Алексей Ган. М.: Ад Маргинем Пресс, 2023. Содержание
Робеспьер советского авангарда Алексей Ган известен специалистам как автор наиболее радикальной теоретической концепции конструктивизма, изложенной в 1922 году в книге с подходящим названием «Конструктивизм». На тот момент это было единственное издание, предлагающее смотреть конструктивизм в его взаимосвязи с обществом, искусством, техникой — чтобы, опираясь на понимание этой взаимосвязи, радикально переустроить жизнь в советском государстве. Тем же, кто далек от истории искусства, творчество Гана должно быть известно на полуинтуитивном уровне: его работа с типографикой и полиграфической версткой, по выражению критика, с пикантным привкусом «дада», образует неотъемлемую часть образа «русского авангарда вообще». Этим список достижений и тем более творческий маршрут Гана не исчерпывается (в конце, конечно же, расстрел), и составить о нем адекватное представление помогает переиздание монографии Александра Лаврентьева — исследователя и популяризатора наследия русского авангарда, а также внука Александра Родченко и Варвары Степановой. В основу книги легли воспоминания близких и современников, тексты самого Гана и критические работы о наследии художника. Текст щедро проиллюстрирован архивными материалами и репродукциями.
Впервые исследование Лавреньтева о Гане было опубликовано в 2010 году в Москве бизнесменом и издателем Сергеем Гордеевым в серии «Творцы авангарда», где вышло немало интересных работ.
«Второе графическое „открытие“ Гана — применение фотографий кричащих людей. Появление на экране обращающегося к нам крупного движущегося изображения человека зрительно озвучивает немой фильм. Можно даже читать по губам. Появление того же персонажа на обложке оказывается вдвойне выразительным. Лицо на обложке говорящего или кричащего человека буквально соотносится с выкрикиваемым текстом книги. Несомненно, под влиянием обложки Гана „Да здравствует демонстрация быта!“ сделал свой „кричащий“ плакат для Ленинградского отделения Госиздата и Родченко в 1924 году».
Элли Х. Рэдингер. Сила волчьей стаи. Реальные истории из жизни диких хищников. М.: Бомбора, 2023. Перевод с английского Екатерины Таран. Содержание
«Раннее утро. Двенадцать волков идут через долину. Впереди альфа-волки, за ними следуют остальные, цепь замыкает омега с поджатым хвостом. Он держится на расстоянии и не осмеливается сунуться вперед, потому что знает, что будет укушен и ухудшит свое и без того плачевное положение», — пишет натуралистка Элли Х. Рэдингер, чтобы следом задать читателю вроде бы несложный вопрос: «Что не так с этой историей?».
Читатель, вероятно, задумается о том, что сцена эта не могла происходить рано утром, ведь волки, как известно, ночные животные. Возможно, подвох в том, что их аж двенадцать, хотя волки по натуре своей одиночки, воющие на луну, а в стаи сбивающиеся только для того, чтобы напасть на какой-нибудь русский поселок. В остальном, кажется, все верно: сильный в животном мире всегда унижает слабого, а слабый, в свою очередь, делает все, лишь бы не привлекать к себе лишнего внимания со стороны сильного.
Развенчанию подобных стереотипов с канала «Дискавери» и посвящена книга Элли Х. Рэдингер, уже четверть века сосредоточенно исследующей волков. А ответ на ее вопрос звучит следующим образом:
«На самом деле этим утром в долине реки Ламар происходило следующее: двенадцать волков шли через долину, впереди сильные годовалые и двухлетние самцы прокладывали тропу по глубокому снегу, экономя таким образом ценную энергию пары вожаков».
Из этой книги вы узнаете, что нет никаких «альфа-самцов» и «альфа-самок», а миф о них родился из-за многолетних исследований поведения волков в искусственной среде. Про воспевающие семейные узы картинки из пабликов вроде «Мудрость волка» тоже можно забыть: слухи об их радикальной моногамии сильно преувеличены. Но, как водится, у этих гордых хищников все равно есть чему поучиться так называемым людям — например, альтруизму, составляющему естественную основу жизни этих замечательных зверей.
Александр Гольдфарб. Быль об отце, сыне, шпионах, диссидентах и тайнах биологического оружия. М.: Новое литературное обозрение, 2023. Содержание
Мемуары переводчика Андрея Сахарова, как и можно было догадаться, во многом посвящены (анти)советскому диссидентскому движению и лично Сахарову — над чем автор, Александр Давыдович Гольдфарб, и сам мягко иронизирует.
Никаких экстремальных сенсаций от этой книги ждать не стоит хотя бы потому, что писалась она не для того. Перед нами «всего лишь» очерк об одной эпохе, какой ее увидел не самый радикальный, но предельно вовлеченный и из-за этого, как ни парадоксально, особенно объективный участник событий.
Гольдфарб без демонстративного натягивания белого пальто рассказывает о том, как существовало инакомыслие на излете застоя и в непродолжительный, однако крайне яркий период официального генсекства Андропова. Бытие это, как известно, было не из легких, но при этом не исчерпывалось самоотверженной борьбой с режимом. Поскольку по «пятой графе» Гольдфарб — еврей, то к ней как минимум добавлялась борьба за право уехать подальше от этого самого режима.
Читая эту книгу, трудно удержаться от саркастической улыбки, заранее зная, чем она кончится: автор ее, вернувшись из эмиграции, благополучно отправился «обратно», Андропов — на Лубянке, Сахаров — в могиле, а памятник ему и вовсе перевезли недавно из московского «Музеона» почему-то в Степанакерт, столицу мало кем признанной Нагорно-Карабахской Республики. Может, и к лучшему — целее будет.
«С закатанными рукавами, в зеленом берете, с автоматом на коленях я ездил на джипе по пыльному, холмистому городу, провожаемый ненавидящими взглядами палестинских студентов, возвращавшихся с занятий в университете, и думал о своем месте в порядке вещей, который привел меня сюда. Кто я, человек с автоматом, не знающий ни одного местного языка, готовый действовать по инструкции два выстрела в воздух, затем на поражение, если толпа вдруг начнет швыряться камнями? Турист ли я, с интересом погрузившийся в щекочущую нервы экзотику? Колонизатор, продвигающий цивилизацию на новый рубеж? Солдат, защищающий свой дом от смертельного врага? Ответа не было, в ушах лишь звучали слова Нехемии — „выбирай свою команду“, „у каждого своя правда“, „победит тот, кто сильнее“».