Все без ума от Пидоренко

Пидоренко В. П. Стихотворения. М.: Common place, 2018

У всякого текста есть предшествующие ему или в чем-то подобные. Не углубляясь в бездны интертекстуальности, замечу, что, чем более автор — или издатель — настаивает на уникальности своего продукта, тем в большей степени можно говорить либо о «страхе влияния», либо о сознательной игре с контекстом, порою тонкой, порою не очень.

Старший лейтенант полиции В. П. Пидоренко (расшифровка инициалов остается загадкой) тем более фигура репрезентативная для нескольких сплетающихся воедино традиций, чем больше мегаломания автора и своеобразный культ его личности, создаваемый в сопровождающих текст предисловии и комментариях. «Лучший поэт современности» (определение, данное в предисловии, опубликованном под именем Феликс Сандалов) само по себе, разумеется, маркер, но смысл этого маркера требует пояснений.

Издание обращает на себя внимание рамочными структурами. Имитация оформления серии «Литературные памятники» (здесь обозначенной как «Памятники литературы») заведомо столь проигрышно даже в игровом пространстве, что явственно намекает на определенную сверхзадачу. Замечу, совсем другую, нежели самая, пожалуй, известная пародическая имитация «Литпамятников»: А. С. Пушкин «Тайные записки 1836–1837 годов» (Миннеаполис: M.I.P. Company, 2013), подготовленная Михаилом Армалинским «академическая» версия его долгоиграющего проекта (на сей раз публикуемого в «серии» «Литературный памятник» с приложением всего комплекса сопровождающих мистификацию текстов). Для Армалинского важно, надо полагать, довести принцип отстаивания подлинности «Тайных записок» до окончательного абсурда, параллельно деконструируя коллективное бессознательное пушкинистов и вообще той части интеллигенции, что склонна к нерефлективному почитанию классики. Создатели корпуса текстов Пидоренко явственно работают с гораздо более глубинными провокативными стратегиями, которые, по сути, оказываются неуязвимы, с какой стороны ни пытайся их нейтрализовать или хотя бы просто осознать.

Важнейшей частью издания В. П. Пидоренко, конечно же, следует признать не собственно корпус текстов, а паратекст, включающий апологетическое предисловие, «поэтическую генеалогию», нарочито издевательский иллюстративный ряд, но, главное, примечания, подробные и многочисленные, как и полагается в академическом издании (можно лишь пожалеть, что авторы проекта не вынесли комментарии в завершающий книгу раздел, дабы еще больше усложнить чтение тома).

Комментарий как особо значимая часть паратекста давно привлекает авторов возможностями пародического или же собственно пародийного (в случае Пидоренко эта двойственность будет важна) использования. «Нищета» комментируемого текста, контрастирующая с гипертрофированными комментарием и текстологическим аппаратом, — прием давний. Так, у французского автора Thémiseul de Saint-Hyacinthe (1684–1746) обнаруживается книга «Неизвестный шедевр» («Le chef-d’oeuvre d’un inconnu», 1714), в которой небольшой и ничем не примечательный текст разворачивается в грандиозное комментаторское описание. Отсюда несколько путей: и к рафинированной игре в комментарий как основной текст книги (набоковское «Бледное пламя», «Бесконечный тупик» Галковского) или вовсе его замену при полной редукции потенциального основного текста (можно вспомнить роман Петера Корнеля «Пути к раю»).