Отесса Мошфег. Мой год отдыха и релакса. М.: Эксмо, 2019. Перевод с английского Ирины Гиляровой
В 2016 году Отесса Мошфег привлекла к себе мировое внимание, когда ее роман «Эйлин» попал в шорт-лист Букеровской премии и выиграл премию фонда Хемингуэя. Сама она здорово подлила масла в огонь своего успеха, когда заявила, что писала книгу, пользуясь пособием по написанию бестселлеров «Роман за 90 дней», чтобы она напоминала людям «фигню, которую они привыкли читать», — а то ее первую книгу, повесть «МакГлю» о пьяном моряке, заблудившемся в дебрях памяти, читать никто не хотел. Тем забавнее, что «Эйлин» ничем не соответствовала золотым правилам написания бестселлеров: это неспешный ретронуар, почти лишенный событий, главной героине которого совсем сложно было симпатизировать. Эйлин — одинокая девушка, работающая надзирательницей в тюрьме для подростков, присматривающая за больным отцом и мечтающая о бегстве; она злится на весь мир, ворует в супермаркетах и неделями носит одну и ту же грязную одежду. Неприятное, в общем, создание — и мастерство Мошфег заключалось в том, чтобы заставить нас за этим неприятным, никак к нам лично не относящимся, почти с замиранием следить.
История повторяется и во втором романе Мошфег, «Мой год отдыха и релакса», — он, кстати, совсем новенький, в Америке вышел летом 2018-го. Если попытаться описать его одной строкой, то это книга о том, как не очень-то милая, но очень богатая обитательница Нью-Йорка 15 месяцев старается ничего не делать, а только спать да добывать рецепты на лекарства, чтобы c их помощью лучше спать. Начинается этот год в июне 2000-го — посчитать, когда настанет момент кульминации, думаю, нетрудно. Точность этой арифметики — один из первых сигналов, что в этом романе все не так сонно, как кажется.
Тем более что сюжет здесь двигают не события, а ярость и сарказм. «Токсичность» — слово года, по версии Оксфордского словаря; так вот, можно считать этот роман его исчерпывающей иллюстрацией. Отправляясь в спячку, героиня оплакивает своих умерших незадолго до этого родителей: холодного отца-профессора, мать-алкоголичку, от которой не дождешься объятий. Ее единственные отношения — с белым самодовольным яппи — построены на подчинении и унижении: «Его коронным номером было трахать меня в рот, когда я лежала на спине и прикидывалась спящей». Ее единственная подруга — страдающая булимией Рива, которую героиня презирает, а Рива завидует ее красоте и унаследованному богатству. Ее работа — в галерее современного искусства, выставляющей картины, нарисованные пенисом («он утверждал, что вставил крошечную дробинку с порошковым красящим пигментом в кончик своего пениса и мастурбировал на большой холст»), и таксидермические чучела собачек. Ее психотерапевт, доктор Таттл, патологически неспособна слушать и с такой готовностью выписывает таблеточки, что сама героиня называет ее «безответственной» и «неадекватной». Несмотря на то, что события происходят здесь почти двадцать лет назад (когда, чтобы отправить незнакомцу в интернете фотку своих гениталий, еще требовалось доставать цифровой фотоаппарат), — это глубоко современная книга: про одиночество, про депрессию, про то, как мы не можем достучаться до себя, про невозможность что-то почувствовать и через это чувство что-то реальное построить. Читатель наблюдает череду смутно прожитых дней — и вместе с героиней выздоравливает, внутренне готовясь при этом к обещанному местом и временем удару в финале, и финал не разочаровывает.
Надо сказать, что это был бы прекрасный роман, если бы не перевод. Начиная с первых страниц, где у героини появляются «корки на губах в уголках губ», до сцены, где ее подруга «пытается обуть совершенно новые туфли от Маноло Бланика». Даже ко всему привыкший читатель встречает здесь такие ужасы, что тихий роман превращается в настоящий хоррор. Книга одновременно демонстрирует нам, что не так в современном мире с эмпатией и привязанностью и что не так с российским книгоизданием.
Фиона Мозли. Элмет. СПб.: Азбука, 2019. Перевод с английского Василия Дорогокупли
Все любят такие истории успеха: дебютная книга английской медиевистки, которая работает в книжном магазине и пишет диссертацию по концепции разложения в Средние века, попадает в шорт-лист Букеровской премии. И хотя шансов у «Элмета» в 2017-м против «4321» Пола Остера было ноль, Букеровская номинация сыграла тут читателю на руку: мы узнали о существовании замечательного романа, почти безупречно написанного и бережно переведенного, удачно балансирующего между высоким эпосом и триллером из жизни английской глубинки.
Элмет — это древнее королевство бритов, недолго располагавшееся в середине первого тысячелетия на территории современного Йоркшира. И Фиона Мозли с настоящим мастерством рассказывает историю, которой могла бы быть тысяча лет, а может, она произошла вчера. В центре ее — брат и сестра, Дэниел и Кэти, и их отец — Папа. Катастрофа — пожар, от которого рассказчик, Дэниел, убегает на север, в сторону Эдинбурга, — случается на первых же страницах. Теперь мы читаем про все, что было до трагедии, и эта жизнь поначалу кажется удивительно мирной: Папа, силач и Голиаф, воспитывает детей, стараясь передать им как моральные принципы, так и вполне реальные навыки — ловить и свежевать дичь, например. И вот читатель, напряженный и ждущий катастрофу, читает длинные бережные описания, как герои ставят силки, вытачивают луки из ясеня, неспешно жарят баранью вырезку или укладывают в доме ореховый пол. Борец и в прошлом вышибала у местного землевладельца-мафиози, Папа понимает только язык силы, он и со злом борется, как дом строит, — голыми руками. Современность, впрочем, прорывается неожиданным твистом в финале. В конце концов книга оказывается не про борьбу отцов, а про сопротивление детей, и это очень точный и продуманный поворот. Весь «Элмет», совсем небольшой, по сути, роман, строится на этом столкновении нарративов: старая земля, деревенский быт, старое как мир столкновение богатых и бедных — и новые дети, мальчик в женском платье, девочка, способная распотрошить обидчика голыми руками. Его есть, за что полюбить, и хочется только надеяться, что свою заслуженную любовь он получит.
Джонатан Коу. Срединная Англия. М.: Фантом Пресс, 2019. Перевод с английского Шаши Мартыновой
«Срединная Англия» — завершающая часть двух, пожалуй, главных книг Джонатана Коу, романов «Клуба ракалий» (2001) и «Круг замкнулся» (2004). Это современная история — действие начинается в 2010 году и заканчивается буквально сейчас. За это время Британия успела пережить коалиционное правительство, уличные погромы, растущее недовольство в очередной раз облапошенного среднего класса, триумфально срежиссированное Дэнни Бойлом открытие Олимпиады, обещание Дэвида Камерона провести референдум за выход Британии из Евросоюза. Причем обещая референдум, никто не подумал, что делать в случае, если страна голосует «за». Совершенно необязательно быть подданным Ее Величества, чтобы понять, что именно происходит на страницах книги, но не получится не завидовать англичанам, тому, что у их собственной истории есть такой непримиримый хроникер. Тем более что Коу удается сочетать несочетаемое — презрение к политике и политикам и сочувствие к людям, ставшим жертвами их игр.
Ради истории про Брекзит Коу вынул из рукава своих Тракаллеев — семейство, с которым он сначала жестоко обошелся в 70-х, где время школьной невинности обрывается террористическими атаками и приходом Маргарет Тэтчер, затем еще более жестоко показал их сорокалетними в Англии Блэра, заставив отца влюбиться в дочь, а прочих героев отстрадать по полной кризис среднего возраста. Но в финале трилогии он неожиданно приводит своих персонажей к своеобразному миру и покою. Прямо по-гегелевски, через отрицание к синтезу. Брекзит оказывается не просто итогом чудовищной государственной политики, отрицанием того, что дорого автору и его либеральным героям, но и катастрофой, после которой возможно только всеобщее примирение. Да, он разрушает здесь семьи: «он голосовал за выход из соперничества», «она голосовала против из позиции нравственного превосходства». Но в конечном счете хрупкий мир обретается там, где герои оказываются способны договориться вопреки политике. Возлюбленной либерального журналиста станет консервативная женщина-политик, и профессорша сможет примириться с националистическими взглядами своего мужа. Волк лежит с ягненком, и барс лежит с козленком, а лев ест солому просто потому, что настали времена, которые не выбирают, и надо как-то с этим жить.
И это невероятно оптимистичная — тем более для Коу — позиция. Дело в том, что в сатирическом романе герой обычно лишен своей судьбы, его индивидуальный выбор ограничен социальными и политическими решениями большинства. А большинство чувствует себя жертвами (это слово не раз повторяется в романе), обманутыми государством, управляемыми злыми невидимыми силами. Но роман сам по себе становится пост-Брекзит терапией: мы такие разные, но все-таки можем договориться, когда захотим, вопреки всему, — получив свою судьбу в свои руки.