Брайан Фейган, Надя Дуррани. Что мы делаем в постели: Горизонтальная история человечества. М.: Альпина нон-фикшн, 2024. Перевод с английского Е. Иванушкиной. Содержание
Гроб мой надежный, ложе мое...
Говорят, что последние 11 лет жизни Николай Гоголь никогда не ложился спать в постель. Он спал в кресле, полусидя и не раздеваясь — в сюртуке и сапогах. Павел Анненков, один из переписчиков «Мертвых душ» (записывал под диктовку первый том), живший вместе с Гоголем на квартире, говорил, что приходившая по утрам горничная косилась на него. В помещении живут двое мужчин, кровати тоже две, но одной из них явно не пользовались. Поэтому приходилось специально ворошить постель великого русского писателя, дабы создать видимость, что на ней почивали. Гоголь боялся глубокого сна, так как думал, что умрет. Известно его завещание: «Не погребать, коли не покажутся явные признаки разложения».
Конечно, в данном случае это можно объяснить нервным расстройством. Но в целом исстари сложилось так, что место для сна и смертный одр в человеческой культуре очень близки. Протогерманский корень bed (кровать) означает «место отдыха, вырытое в земле». Так действительно спали когда-то жители Южной Африки — в неглубоких земляных ямах. Можно было бы схохмить, что к земле человечество начало привыкать еще на заре своего существования, так сказать, в юности. Но шутить на эту тему почему-то не тянет.
Вот, например, Скара-Брей — из всех поселений эпохи неолита, это жилище сохранилось лучше всего. Восемь комнат, в центре каждой из которых очаг, а около стен — «кровати», древнейшие образцы этой мебели, до нас дошедшие. Такое решение интерьера точно повторяло устройство гробниц древнего человека.
Или античная клиния (лат. kliné). Эту мебель изначально создали для трапез (трапезничали ведь возлежав), но вскоре стали широко использовать как смертное ложе. Действительно, чего добру-то пропадать.
Папа, мама, я — наша общая микробиотная семья
Впрочем, гробницы бывают разные — в том числе, воздушные. И это опять-таки коррелирует с темой исследования Фейгана и Дуррани: они пишут, что наши древние предки, по всей видимости, спали высоко над землей, подстелив охапки ветвей или травы. Чтобы спасти себя и потомство от хищников.
Воздушное эвенкийское захоронение конца XIX века
Аналогичным образом спят сегодня шимпанзе в Уганде — там растут исполинские железные деревья с широченными раскидистыми кронами. На них приматы оборудуют лежанки — и даже ежедневно «перестилают» постель, дабы не заводились кожные и фекальные бактерии. Авторы книги обращают внимание на то, что обычная человеческая постель в этом смысле... скажем так, во многом уступает.
Да и не только постель — известно, что венцы творения, живущие вместе, активно обмениваются оральной и фекальной микробиотой. И речь не только о семье, проживающей в одной квартире, но и о соседях по подъезду, например. У нас с ними намного больше общего, чем кажется. И это никак не связано с образом жизни или гигиеной. И с домашними животными, кстати, та же история.
Впрочем, раньше было еще хуже.
Уборка навоза и эякуляция по расписанию
«Люди делили жилое пространство с домашними животными с тех пор, как обрели крышу над головой <...>. Посетитель Гебридских островов в 1780-х годах утверждал, что, хотя мочу коров старались регулярно вычищать из домов, навоз убирали не чаще одного раза в год».
Представления о гигиене в те знойные времена немножко отличались от нынешних: если удавалось мыться чаще, чем раз в несколько лет, это уже хорошо. Считалось, что телесные жидкости защищают организм, баня же все дело только портит.
В том числе и по этой причине естественными спальными партнерами человека долгое время были вши, а также «постельные клопы», охочие до человеческой крови. Свое название «постельный клоп» (официально — Cimex lectularius) насекомое получило не от кого-нибудь, а от Карла Линнея. Соседство с клопами у человека продолжалось веками.
«...в XVIII веке французский натуралист и врач Жан-Этьен Геттар рекомендовал использовать клопов для лечения истерии. Да и сам Карл Линней утверждал, что эти насекомые могут вылечить боль в ушах».
Если же перенестись из европейского Средневековья в Китай, то какой-нибудь медиевист-китаевед (Средними веками в Поднебесной считается времечко с ~ III до XVI вв., вообще же есть несколько периодизаций) мог бы рассказать, например, такую историю.
Все могут короли, кроме того, чтобы по любви жениться, а китайские императоры еще и должны были за каждое свое действие в постели отчитываться. Простите за подробности (за то, что их мало), но даже эякулировать представитель Неба на Земле должен был в строго определенное время — если, конечно, хотел зачать наследника. Это время регламентировалось придворными астрологами и врачами. Такая формализация секса закономерно приводила к неврозам, что, по всей видимости, и стало причиной появления героической мифологии о сверхспособностях императора-террориста: якобы за одну ночь он доводил до самого рая не менее девяти наложниц, ни разу не извергая семени, и лишь потом шел к императрице заканчивать начатое. Следующей ночью все повторялось.
Как видим, уже в те времена прототипы нынешних СМИ говорили исключительно правду.
Дети в капусте и мужское родовспоможение
Антропологам известен преинтереснейший феномен: в некоторых традиционных сообществах не разумеют связи между сексом и деторождением. Ведь девять месяцев — это очень внушительный срок. Говорят, что Бронислав Малиновский не на шутку переполошил представителей одного из коренных народов Папуа-Новой Гвинеи, рассказав им, что детей не находят в капусте, куда их предварительно «засеяли» добрые духи.
«Если бы все было так, то дети рождались бы только у красивых женщин, а они рождаются даже у тех, к кому и подойти-то страшно!»
Словом, так и не поверили.
Если же немного углубиться в историю акушерства и гинекологии, то кровать как место для родов — относительно позднее явление. Кровать чаще использовали для восстановления после родов, а рожали даже не лежа, а стоя в полный рост, или на коленях, или на четвереньках, или сидя на «родовых кирпичах». Так было, например, в Древнем Египте. Да и сам иероглифический символ родов — это согнувшаяся в коленях стоящая роженица с детской головой и руками, появляющимися из ее тела. Первая же мебель собственно для родов — родильные стулья — появляется во II тысячелетии до н. э. в Месопотамии.
Что касается Китая, то там важное участие в деле родовспоможения принимали и мужчины: они давали съесть жене обугленные и перемолотые обрезки своих ногтей или смесь жареных лобковых волос с киноварной пастой. Это гарантировало благополучное разрешение от бремени. Кстати, мужская повивальная традиция была и на Руси — только у нас ею занимались исключительно колдуны.
Когда мебель ходит по комнате
Современные же колдуны-ученые изобрели немало инновационных приблуд для сна. Так, в Японии для офисных работников придумали вертикальные кровати, в которых можно поспать в середине рабочего дня. Они оснащены специальными полками, поддерживающими голову и колени, — чтобы можно было расслабиться, но при этом не упасть.
Заботливые объятия «умного» дома, где каждый выключатель помнит все тембры вашего голоса, а также все звуки, издаваемые вашей собакой, не оставят вас и когда вы спите. Придумали, например, смарт-подушку с датчиками, фиксирующими не только храпы, но и похрапывания, а также ритм дыхания и сердцебиение, то, как вы поворачиваетесь или даже постанываете ночью (может, и зубами скрипите). Постельная принадлежность набита биопухом (искусственным аналогом лебяжьего). Питается подушка, правда, по старинке — от батареек типа AAA. Есть и дистанционный пульт управления «умным» спальным набором (пока еще вы им управляете, а не наоборот).
Конструкцию кровати, у которой механизм и матрас в сложенном состоянии вертикально прячется в шкаф, придумал в 1912 году оперный певец Уильям Мерфи. Приличным незамужним женщинам не подобало заходить в спальню к мужчине, а жилищные условия Мерфи были более чем скромны — одна комната, посреди которой стояла кровать. Так путем нехитрых манипуляций (в ход пошли дверцы от старого шкафа и несколько дверных петель) спальня превратилась в гостиную.
Сегодня «кровать Мерфи» получила фееричное конструктивное продолжение. Инженер Кит Эван Грин из Корнельского университета продвигает концепцию «робокомнат». Это когда «умные» дома настолько «поумнели», что не только реагируют на голосовые команды, чувствуют тепло и движение людей, включают свет и музыку в нужные моменты, но и когда интеллектуальные системы интегрированы буквально во все, что есть в комнате: не только в датчики и камеры, но и, допустим, в панели на стенах и потолках, показывающих те или иные «веселые картинки» (в зависимости от настроения или пожеланий хозяина, например). Такой «умный» дом сможет буквально управлять интерьером: мебель и настенные панели могут перемещаться по комнате, реагируя на голосовые команды, жесты или алгоритмы ИИ. Ночью комната может быть спальней, днем — офисом, а вечером — гостиной.
Словом, все как при хитреце Мерфи. Прошло немногим более ста лет — и «горизонтальная» история человечества сделала очередную петлю.