Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Евгений Акельев. Русский Мисопогон: Петр I, брадобритие и десять миллионов «московитов». М.: Новое литературное обозрение, 2022. Содержание. Фрагмент
Замечательный образец микроисторического исследования: Евгений Акельев берется за известный анекдот — историю о том, как Петр I боролся с ношением бород, которая зачастую осмысляется как пример властного произвола, насильственной модернизации, разрыва с традицией и т. д. и т. п. Погрузившись в ранее не изученный материал (треть книги составляют архивные документы), историк показывает, что да, действительно, кейс прекрасно работает в качестве микрозеркала для отношений власти и общества в России, однако отражение устроено вовсе не так, как принято считать.
Так, например, Акельев пишет о том, что говорить о разрыве с посконной традицией не приходится: к 1705 году в городах носить бороды было не так уж и модно — с ними расставались совершенно добровольно, «подражая полякам», к тому же тысячи солдат брились, поступая на службу (пресловутый указ, кстати говоря, бороды в армии разрешал). Говорить о насильственности так же сложно: есть множество документов, свидетельствующих о приветственном отношении к указу царя, к тому же для нарушителей не были предусмотрены какие-либо телесные наказания. Наконец, о безумии произвола также говорить не приходится: экстравагантное на первый взгляд решение было предпринято в соответствии с экономической логикой. Страна пятый год находилась в состоянии войны с Швецией, и безумные пошлины на бороду представляли собой остроумный способ пополнения казны.
Александр Гельич, приготовьтесь.
«Несмотря на все эти жесткие инициативы, бородачи не переводились, на что указывают многие документы. Приведем лишь один пример. В декабре 1724B г. тверской фискал Иван Сидоров доносил в Санкт-Петербург о том, что в Твери „купецкие и всяких чинов люди“ „бород не бреют и руское платье носят“, и жаловался на тверского воеводу Петра Лобкова, сразу освобождающего тех бородачей, которых к нему приводят для взыскания штрафа».
Клара Мориц. На орбите Стравинского. Русский Париж и его рецепция модернизма СПб.: Academic Studies Press / БиблиоРоссика, 2023. Перевод с английского Натальи Бугаец. Содержание
Видный музыковед Клара Мориц рассказывает о непростой жизни эмигрантского сообщества в межвоенном Париже. В центре внимания — русские композиторы. Формальным лидером тусовки был Игорь Федорович Стравинский — самый прославленный, востребованный и влиятельный автор; его коллеги оказывались перед выбором: либо подражать его новаторским находкам, либо писать в старом ключе, выпадая из хода времени.
Собственно, столкновение между дореволюционной культурой, жившей в памяти эмигрантов, и новыми советскими реалиями составляет основной сюжет книги: музыка Русского Парижа рождалась из духа ностальгии, помноженной на необходимость двигаться вперед несмотря ни на что. Сопутствующие обстоятельства описаны с большим музыковедческим тщанием, сопровождены фрагментами партитур и пылкими описаниями того, на что пальцем не покажешь.
«Если народная мелодия Стравинского спокойна, ритмически свободна и пронизана мистической атмосферой прошлого, то фабричная мелодия Прокофьева — шумная, ритмически плотная, энергичная, взрывная, летящая к слушателям с агрессивной прямотой. Его мелизмы ничуть не изящны: они скорее неуклюжи и не вписываются в общий тон вступительной мелодии. Создается пародийный эффект: старая, аутентичная мелодия превращается в шумный символ современности».
Валери Ларбо. Фермина Маркес. М.: libra_fr, 2022. Перевод с французского А. Воинова
Очередная новинка любимого многими издательства libra, диссонирующая с нашим нынешним информационным пространством: небольшой magnum opus практически неизвестного в России французского писателя Валери Ларбо — утонченного эстета, интеллектуала, путешественника и богатого наследника, ловко растратившего довольно большое состояние, которое досталось ему от отца-фармацевта. Литература была основным занятием Ларбо, однако собственных произведений он создал и опубликовал меньше, чем перевел и отредактировал чужих (в т. ч. Джойса, Фолкнера и Конрада) и вообще был большим энтузиастом представлений о международном характере словесности, не придавая особого значения национальным ее границам (все это, конечно, не помешало ему добиться на родине широкого признания и стать школьным классиком). Роман «Фермина Маркес» — легкое акварельное повествование об учебе в загородном аристократическом коллеже, основанное на личном опыте автора и слегка отдающее поисками утраченного времени (которые увидели свет позднее), но без прустовских длиннот и глубин. Всплески трогательных и не очень юношеских чувств, ночные загульные побеги в Париж, беспечные прогулки по залитому солнцем летнему парку — очень милая вещица, чтение которой в наши дни, повторимся, не может не вызывать в душе определенного диссонанса.
«В парке Сент-Огюстена открывались порой просторы, достойные Версаля, Марли. Там и здесь попадались исполинские деревья, поврежденные снарядами минувшей войны, но выжившие, раны заполнили смесью смолы и гипса. Главное же — в парке была терраса с огромной лестницей и золотой статуей святого Августина, главенствующей над долиной. Это была долина Сены, страна королей, где леса и дороги будто служат продолжением дивных парков, где щебечут птицы. Лето в самом начале — можно вздохнуть. И в глубине сердца — вся нега Франции».
Карла Валентайн. Рецепт убийства. Криминалистика Агаты Кристи глазами судмедэксперта. М.: Эксмо, 2023. Перевод с английского О. А. Ляшенко. Содержание
Недавно мы рассказывали о биографии Агаты Кристи, написанной главредом «Иностранной литературы» Александром Ливергантом. В его изложении жизнь «королевы детективов» сама превращается в детективную историю.
Еще более удивительные вещи в книге «Рецепт убийства» рассказывает профессиональный судмедэксперт Карла Валентайн. Анализируя рассказы и романы Агаты Кристи, она обнаруживает, что непостижимым образом их герои прибегают к методам криминалистики, которые в ту эпоху либо только возникли и еще не были известны широкой публике, либо вообще не существовали на тот момент.
Конечно, никакой мистики в этом нет: просто английская писательница пристально следила за становлением криминалистической науки и делала правильные выводы, впоследствии подтвержденные профессионалами — умение, которое делает именно ее произведения такими убедительными и выходящими далеко за пределы досужего чтива.
Валентайн вспоминает и обратную, темную сторону подобных «пророчеств»: книги Агаты Кристи порой не отпугивали преступников от совершения злодеяний, но, наоборот, вдохновляли их. Так, например, в 1970-х годах по США прокатилась волна убийств. Жуткие преступления были совершены в Андовере (жертву звали Алисой Ашер), Бэксхилле (была убита Бэтти Бернард) и Червилле (Churchvillе), где было обнаружено тело Кармен Колон (Carmen Colon). Совсем как в романе «Убийства по алфавиту».
«Разумеется, в этом нет вины Кристи, и она никогда не писала о людях, которые прибегали к такому modus operandi. Если в сердце человека существует намерение убить, он воплотит его в жизнь, каким бы ни был стимул. Кристи сама на это намекает в книге „Зло под солнцем“ (1941), где цитирует Книгу Экклесиаста 9:3: „Воистину сердце людское есть обитель зла и обитель безумия во время всего их пребывания на бренной земле“. К счастью, благодаря криминалистике у нас есть возможность исследовать зло».
Александр Баунов. Конец режима. Как закончились три европейские диктатуры. М.: Альпина Паблишер, 2023. Содержание. Фрагмент
Настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Бауновым Александром Германовичем либо касается деятельности иностранного агента Баунова Александра Германовича.
Оптимисты учат нас, что диктаторы никогда не завершают свой жизненный путь в тишине, покое и благоденствии. Опровергнуть это могут как минимум два героя новой книги Александра Баунова — испанский вождь Франсиско Франко и его португальский коллега Антониу ди Салазар. Компанию им здесь составляют «черные полковники», установившие в Греции режим ультраправой милитократии.
Три эти диктатуры вроде бы хорошо всем известны, но при этом постоянно остаются как будто на периферии сознания. Говоря «фашизм», мы обычно представляем Третий рейх и Италию времен Муссолини, но не относительно мирную и буржуазную Испанию Франко; говоря «хунта», мы вспоминаем эксцентричных латиноамериканских или азиатских генералов, но редко держим в уме Георгиоса Пападопулоса и его соратников.
Баунов подробно объясняет, как так выходит, что одни режимы становятся олицетворением вселенского зла, а другие — ну, скажем так, особенностями развития тех или иных государств. Особый акцент в книге делается на том, как в итоге подтачивались механизмы власти, после краха которых общественный строй меняется едва ли не на противоположный. Или не меняется — такое тоже бывает.
«Коммунисты, которые в давние времена республики готовы были в изгнании и в подполье обсуждать самостоятельность Каталонии и Страны Басков или туманную Иберийскую федерацию с участием всех народов полуострова, включая Португалию, теперь признают единую Испанию в нынешних границах, хотя и не отказываются от идеи региональных и культурных автономий. Испанские коммунисты теперь не безродные интернационалисты, пляшущие под иностранную дудку, а патриоты родины и даже подданные короля».