Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Régis de Sá Moreira. Les grands enfants. Albin Michel, 2023
«Часто мы слышим об актерах, которые стали встречаться, познакомившись на съемочной площадке; гораздо меньше известно о том, что происходит по ту сторону камеры — среди ассистентов, механиков, электриков, звукорежиссеров, декораторов, реквизиторов, костюмеров, визажистов, стажеров, не говоря уже о режиссерах, их помощниках и сценаристах. Как тебя зовут? сигареты не найдется? еще по кофейку? где покупаешь туфли?.. — сколько мимолетных увлечений и долгосрочных привязанностей возникает вокруг изображаемой жизни в тени декораций, в безмятежные часы простоя, когда вновь и вновь приходится ждать. Связи непрочные, но иные из них окажутся судьбоносными и даже расцветятся красками фильма, благодаря которому сложились».
Новый роман Режиса де Са Морейры «Великовозрастные дети», наоборот, показывает закулисье кинофабрики во всех его красках. Главные герои здесь — братья, с детства обожавшие конструктор Playmobil. Из своего увлечения они так и не выросли, но, не желая поступиться им, нашли удобный компромисс во взрослой жизни. Они совместно подались в кино, которое дает почти неограниченный простор для фантазии и конструирования. Очередной их замысел рождается во время пандемии. В мире, где одинокое затворничество является нормой жизни, человек все больше окружает себя роботами. Машины не только замещают связанные с риском профессии, но и отвечают за уют в доме. Однажды робот и женщина влюбляются друг в друга... Будущий фильм не вызывает энтузиазма у продюсеров, однако финансирование найти удается, и в городке Вильжюиф, на севере Франции, начинаются съемки.
Очередная книга де Са Морейры больше всего походит на фильм 1973 года «Американская ночь», после которого Жан-Люк Годар перестал общаться с Франсуа Трюффо. «Великовозрастные дети» запросто могут служить справочником для начинающего кинематографиста. Тут есть детали кинопроцесса, выходящие далеко за границы съемочной площадки. Текст звучит многоголосно, и эта полифония — давняя отличительная черта де Са Морейры, в самом изощренном виде она проявляется в его романе «Жизнь». Там нет в привычном смысле повествования, но есть реплики разных персонажей, причем каждая предыдущая практически бесшовно крепится к последующей, не давая читателю отвлечься. «Великовозрастные дети» мозаичным образом (или на манер детского конструктора) собраны из фрагментов интервью, где о замысле фильма, киносъемке, прокатной судьбе картины говорят самые разные участники процесса. За счет пунктирного дробления повествовательных линий автор свободно перемещается туда-сюда вдоль временной оси, играет с фокусировкой и точкой зрения, словно в попытке из одних и тех же частей выстроить несхожие сюжетные проекции. И бесспорно, эта авторская игра увлекает своей изощренностью, однако все в ней ощущается как вторичное, да и в целом романной конструкции как будто не хватает воздуха, той жизненной силы, ради которой человек берет в руки книгу или идет в кино.
Joan Sénéchal, Yves Dumont. Opération mange-gardiens: non au gaspillage alimentaire! Editions de l’Isatis, 2023
«Треть съестных продуктов в мире остается несъеденной и выбрасывается в мусор. На глобальном уровне пищевые отходы составляют колоссальные 1,3 миллиарда тонн фруктов, овощей, мяса, молочных и зерновых продуктов... Каждую секунду уничтожается 41 тонна съедобной пищи по всему миру, в то время как более 345 миллионов человек страдают от голода».
В Канаде отреагировали на сложившуюся ситуацию запуском проекта «Mange-gardiens». Его название — яркий пример того, что́ франкоязычные маркетологи могут сшить из языковой материи: тут соединены «ангел-хранитель» (ange gardien) и императив «ешь!» (mange), а в результате получились «Едоки-хранители». Это проект по «спасению еды», инициатива организации «Друзья Земли», направленная на сокращение пищевых и остаточных отходов на территории города Квебек. «Едоком-хранителем» называют человека, который стремится сокращать пищевые отходы в своей повседневной жизни, а также любую организацию, предпринимающую действия по снижению пищевых отходов и потерь пищи.
Первостепенная цель проекта — информирование и повышение осведомленности населения о пищевых отходах, последствиях нерационального потребления и систематического расточительства. Однако этим его цели не исчерпываются. Проект направлен на активную борьбу с выявленной проблемой: осознание неразумного пищевого поведения должно привести к системным инновациям. Участники проекта аккумулируют наиболее успешный опыт, чтобы сформировать новые стандарты в области управления пищевыми отходами и рекомендовать властям универсальную методологию.
Частью просветительского проекта стала книга Жоана Сенешаля и Ива Дюмона «Операция „едоки-хранители“: нет пищевым отходам!». Она сделана в виде иллюстрированного альбома, на страницах которого собраны документальные факты о пищевом расточительстве на глобальном уровне. В первую очередь книга предназначена подросткам, чтобы повысить их осведомленность о пищевых отходах и предоставить необходимые поведенческие инструменты для борьбы с пищевым расточительством — вплоть до подробных инструкций, на какую полку холодильника какие продукты нужно класть для их лучшего сохранения. Между тем книга будет полезна и родителям: часто они либо не задумываются, либо вовсе не знают об этой проблеме.
Benoît Séverac. Les soeurs Lakotas. Syros, 2023
В северо-западной части американского штата Южная Дакота расположена крупная индейская резервация Пайн-Ридж. Ее населяет племя оглала-лакота. По некоторым данным, численность его составляет около 15 000 человек и постоянно снижается. Почти половина жителей резервации находятся за чертой бедности, около 80 % населения не имеют работы, доступа к качественному образованию и здравоохранению. Средняя продолжительность жизни здесь одна из самых низких в Северной Америке, а коэффициент младенческой смертности в 5 раз выше, чем в среднем по стране. История резервации тесно связана с развитием индейского движения против угнетения коренных народов США. Последние его крупные проявления были подавлены американскими властями в 1970-е годы.
Пайн-Ридж служит отправной географической точкой для романа «Сестры лакота» Бенуа Северака, что само по себе уже необычно — французская литература редко вступает на территорию североамериканских индейцев. Девушка шестнадцати лет с тотемным именем Медвежья нога оказывается в сложной ситуации: ее мать арестовали за вождение в нетрезвом состоянии и приговорили к одному году тюремного заключения. Отца в семье нет, и на попечении подростка остаются две младшие сестры — десятилетняя Санти и шестилетняя Рей. Девочек собираются разлучить, распределив по разным приемным семьям. Зная экономические и социальные особенности жизни в резервации, Медвежья нога боится, что за это время сестры подпадут под дурное влияние чужаков. Единственный выход — забрать их и сбежать в далекую Калифорнию, чтобы работать там на цитрусовых плантациях.
Северак строит классический роман-путешествие, где каждый отрезок пути сопряжен с преодолением какого-либо препятствия. Он составляет карту встреч и событий, призванных изменить подростковое виденье мира, сложившееся на основе знаний, которые получены от взрослых, но еще не подкреплены собственным опытом и потому зачастую ущербны. Задача у автора двойная — преподать читателям урок человечности и создать для этого особенный страноведческий фон. В этом он похож на Сельму Лагерлёф, которая, отправив своего Нильса путешествовать с дикими гусями, написала замечательный учебник национальной географии. И в романе «Сестры лакота» тоже собрано немало интересных сведений относительно жизни индейцев в США, их культуры, социального положения и политического статуса.
Другое дело, что Севераку не хватает мастерства Лагерлёф. Тон его книги нередко становится по-учительски назидательным, а отступления, которые вроде бы должны увлечь историческими и прочими подробностями, наводят скуку. Особенно вначале трудно принять выбор главной героини, его психологическая достоверность требует слишком многих допущений, а это расшатывает каркас романа. В конце концов выбор этот принимаешь, но все равно остается ощущение, будто автор постоянно держит в уме образ идеального читателя, и читатель этот — подросток, и потому некоторые сюжетные ходы страдают от прямолинейности, а человеческие характеры — от условности и одномерности. Под влиянием такой авторской установки большое и опасное приключение сильно теряет в масштабе. Хотя, справедливости ради надо сказать, что роман остается приятным и познавательным.
François Bégaudeau. L’amour. Verticales, 2023
В прошлом году у Франсуа Бегодо, писателя всемирно известного, вышел роман с незатейливым и обязывающим названием «Любовь». Во французском заглавии поставлен определенный артикль, а значит, автор имеет в виду не конкретное, частное проявление чувства, которое испокон веков служит предметом пристального интереса в любой сфере искусства, но стремится показать это чувство в своей универсальности и доступности любому человеку. Бегодо говорит: «Мне хотелось показать, как проживают любовь большинство людей — вне кризисов и происшествий. Под мерное течение жизни, встречая и провожая весну за весной. Любовь, которой нет нигде и которая везде, ею проникнуто само время. Супруги Моро полвека проживут бок о бок, в компании друг друга. Слово подходящее: она составляет компанию ему, а он — ей. И только смерть разлучит их, но в этом уверенности нет».
Согласитесь, амбиций автору не занимать. Как на девяноста страницах, которые читаются с перерывами за какие-то два часа, изобразить любовь? На подобное отважился разве что Михаэль Ханеке в одноименном фильме 2012 года. Но язык в кино другой, у него свой арсенал средств, приемов и правил, и они не всегда совпадают с тем, что имеется в обиходе у литературы. Что же делает Бегодо, чтобы сотворить банальность любви и не уйти в трюизмы? Прежде всего, подбирает подходящих персонажей. Его герои — Жак и Жанна Моро, чья фамилия во Франции встречается так же часто, как Ивановы — в России. Это непримечательные, маленькие люди: скучноватые, незаметные, пустоватые, простоватые, слегка неотесанные, полноватые, не злобные и не всегда смышленые. Они живут тихой, спокойной жизнью, у них есть домик, сын и собака Шарик — словом, они напрочь лишены романтического флера и своей обыкновенностью даже раздражают.
Трудно сказать, что больше досаждает в этих персонажах. Может, их удивительное сходство с нашими родителями, бабушками-дедушками, дядьями и тетками — в общем, всеми, кто, войдя в определенный возраст и оказавшись в определенной ситуации, начинает вести себя точь-в-точь как Жанна и Жак? Или же их сбивчивая, ничем не прикрашенная манера говорить, которую Бегодо ловит настолько точно и выписывает настолько ловко, что читателю требуется некоторое время, чтобы смириться с их языком — уж больно плотно он нашпигован обычным речевым мусором. Из-за таких языковых препон приходится долго привыкать к стилю. Впрочем, читатель, знакомый с предыдущими произведениями Бегодо, знает о его пристрастии к точному, тщательному письму и к этим испытаниям готовится загодя.
А потом раздражение уходит. Вместе с автором мы втягиваемся в супружескую повседневность, примеряем на себя ту или иную роль, узнаем реплику, которой гасим мелкую ссору, вживаемся в бытовые мелочи, коими полнится долгая совместная жизнь. Это узнавание и разбор скучнейших пустяков, составляющих наш каждодневный быт, мало-помалу делает свое дело, буквально заставляя сопереживать персонажам. И если на первых страницах ты готов эту книгу посоветовать кому-нибудь в качестве эффективного и, главное, натурального снотворного, то, закончив роман, думаешь скорее о том, сильно ли мешает твое сопение человеку, который спит рядом.
Hippolyte. Le murmure de la mer. Les arènes, 2024
«Слышите? Сквозь шум ветра и грохот волн... пробивается едва различимый шепот. Это тысячи жизней, скользящие по водам Средиземного моря. Вряд ли вы о них знаете. А они там — болтаются в самодельных суденышках и, бывает, становятся добычей волн. Они исчезают бесследно или же оставляют после себя лишь выброшенное на берег тело. А кому-то везет: их подбирает спасательное судно...»
Таким спасателям посвящен документальный графический роман французского комиксиста Ипполита «Шепот моря». Он рассказывает о гуманитарной организации SOS Méditerranée, которая проводит поисково-спасательные операции по предотвращению гибели людей в Средиземном море. По этому морю пролегает один из самых опасных маршрутов для мигрантов и беженцев на пути в Европу из Северной Африки. Спасенным предоставляется медицинская помощь, еда, вода и временное убежище на борту судна. Кроме того, SOS Méditerranée старается привлечь внимание мировой общественности к гуманитарному кризису в Средиземном море, указывая на необходимость более эффективных действий со стороны вовлеченных государств и международных организаций.
В первой половине романа Ипполит показывает нам внутреннее устройство SOS Méditerranée. Вместе с этим он приводит интересные факты, о которых говорят не так часто. Например, некоторые государства (в первую очередь Италия) используют всевозможные уловки, чтобы мигранты не попали на берег. Или что во время пандемии (COVID-19) несколько судов долго оставались заблокированными в море, а сотни мигрантов оказались запертыми там и были вынуждены постоянно находиться под палящим солнцем. Эта фактология придает «Шепоту моря» особую ценность. Она дает возможность читателю узнать о том, что обычно бывает от него скрыто. И может, потом, заинтересовавшись, он станет дальше думать, искать информацию и с удивлением обнаружит, что человек, прибывший из Африки в Европу по Средиземному морю, в среднем проводит около 12 лет в лагере для беженцев и что вовсе необязательно этот лагерь оснащен стационарной уборной и душем, не говоря уже о детском саде и школе.
Во второй половине книги Ипполит поднимается на борт корабля Ocean Viking и сам становится спасателем. Эту часть повествования отличает поэтичность, какой не ожидаешь от производственно-политической драмы. Тут автор все больше фокусируется на спасенных людях, которых современные средства массовой информации обобщенно называют «беженцы», «мигранты». Эта безликая обобщенность вызывает отстранение, стирая человечность. Но спасают ведь не группу, а отдельно взятого человека, и у каждого своя трагедия, своя судьба. В «Шепоте моря» Ипполит стремится напомнить о важности человеческой жизни и соблюдения прав на нее. Подобные темы требуют особенной деликатности, и в этом автору на помощь приходят рисунки — их прозрачная тональность, акварельно-воздушная манера служат необходимым контрапунктом, который снижает пафос и позволяет уйти от нарочитой сентиментальности.