Павел Павлинов. Зинаида Серебрякова. Мир ее искусства. М.: СЛОВО/SLOVO, 2017
Зинаида Серебрякова, чья выставка сейчас проходит в Третьяковской галерее, считается одной из главных русских художниц XX века и популярна скорее даже не у искусствоведов, а у зрителей. Годы ее жизни выпали на самый насыщенный период современной истории — это всегда проблема для исследователей, которым приходится каждый раз в разговоре об авангарде, эмиграции, трех войнах и двух революциях искать правильные слова для передачи жизненного опыта и художественного языка. Как и многие другие авангардисты, Зинаида Серебрякова стала известна отечественной публике лишь во время оттепели, когда поднялась волна интереса к творчеству эмигрантов. Разумеется, те, кто занимался творчеством Серебряковой, исследовали и ее семью, но, пожалуй, нигде этому не уделялось такого внимания, как в книге Павла Павлинова «Зинаида Серебрякова. Мир ее искусства».
Строго говоря, это даже не совсем книга о Серебряковой, а повесть о череде образованных и одаренных людей, которые принадлежали к одной художественной династии. Начинается рассказ с ее далеких предков и не сразу доходит даже до отца Серебряковой, скульптора и любителя лошадей Евгения Лансере. Каждый из родственников семьи Бенуа-Лансере-Серебряковых удостоен здесь отдельного упоминания, цитаты, репродукций работ — в самом конце книги они еще раз собраны вместе. Этому есть объяснение: автор книги приходится правнуком брату Зинаиды Серебряковой — ему важно показать, на какой богатой почве зрел ее талант, но при этом трудно избежать летописной тяжеловесности. Для того чтобы описать событие, он называет точную дату, имена и отчества всех участников, однако как минимум половина этих сведений могла бы остаться в примечаниях к книге, рассчитанной на широкую аудиторию.
Нельзя не отметить, что доступ к фамильному архиву, частным собраниям и удаленным от Москвы музеям сделал изобразительную часть издания увлекательной. Детские и семейные фотографии, на которых Зинаида щурится в камеру, ее редкие автопортреты парижского периода, репродукции малоизвестных работ — это действительно стоит смотреть. Кроме известных картин, здесь много вещей из частных собраний, из аукционных домов — но текст о жизни их создательницы получился на удивление безжизненным.
Зинаида Серебрякова растет в семье архитекторов и художников, ее отец Евгений Лансере — скульптор-анималист, мать рисует для себя, дядя — тот самый Александр Бенуа, благодаря которому появилось художественное объединение «Мир искусства».
Саму Зинаиду не сразу берут в художники: сперва — мала, потом — замужем и нянчит четырех (четырех!) детей в имении Нескучное. Когда по протекции родственников ей все же удается показать свою работу «За туалетом», общественность признает в Серебряковой художницу. Однако это не отменяет заботы о детях в отсутствие постоянно командированного в Сибирь мужа-инженера, а также никак не влияет на ее благосостояние. Павлинов пристально следит за событиями ее жизни, несколько раз подчеркивая с одобрением, что Серебрякова была счастлива в семье, но ни на шаг не отступает от искусствоведческой бесстрастности, которая мешает восприятию Зинаиды Серебряковой как матери и жены. Автор хочет рассказать одновременно обо всем, но получается только вскользь упомянуть о любви, немного погрузиться в материнские чувства и опять пора переходить к перечислению дат, имен друзей, занятий родственников, проблем с квартирами.
Конечно, есть у такого подхода и плюсы. После прочтения хочется пристальнее всмотреться в саму героиню, найти в ней что-то помимо горя от смерти мужа и усталости, от нужды искать пропитание в голодном Петрограде. Что она испытывала, когда вынуждена была рисовать портреты нэпманов? Какие у нее были отношения с советской властью? (Серебрякова с детьми и матерью вернулись в Петербург, но их квартира оказалась занята какими-то чужими людьми). Все эти события мы наблюдаем исключительно со стороны, в словах других людей, в отрывках писем и не всегда уместных замечаниях, а описание и анализ ее картин занимают значительную часть книги. Стремясь к соблюдению академических формальностей, автор упускает возможность показать действительно важную черту любого художника — легкое безумие, которое всегда сопутствует таланту. Мы не видим и характера Серебряковой-художницы, о нем можно судить только по комментариям знакомых, которые упрекают ее в непрактичности.
Конечно, все события уникальной и единственной жизни человека воздействуют на то, как он смотрит на мир. Однако даже эта простая идея тут пережевывается до банальности: вот маленькая Зина любуется «Мадонной» Бенуа, а вот она уже повзрослела и полюбила рисовать матерей с младенцами на руках. Немного помог дядя из «Мира искусства», повлияли его друзья, наложилась семейная традиция рисовать в свободное время — и мы получаем художницу Зинаиду Серебрякову. Складывается впечатление, что талант Серебряковой как будто родился в отражении сияния ее блестящих родственников. Такая точка зрения могла бы иметь право на существование в то время, когда всерьез считалось, что женщина прежде всего должна реализоваться как жена и мать, лишь потом, в свободное время, заниматься развитием собственного дара. Сегодня же уделять такое внимание семейному положению художницы кажется несколько некорректным по отношению к ее творчеству, какой бы одаренной и знаменитой ни была ее семья.