Облик исторического города постоянно меняется. Итальянский архитектор и теоретик XX века Альдо Росси писал, что «сохранение среды отдает своего рода городским натурализмом». Это не кощунство, а сущая правда. При каждой смене власти архитектура недавнего прошлого начинает восприниматься как нечто противоречащее среде. Уцелевшие обломки стиля сначала превращаются в памятники, а потом в сам стиль — эволюция: кто выжил, тот и остался в вечности. Архитекторы и искусствоведы, умеющие разглядеть черты прекрасного в символах времени, худо-бедно отстояли «конструктивизм» и «сталинский классицизм», но с застройкой от Хрущева до Горбачева пока явные трудности.
За последние 10 лет вышло несколько монографий советских архитекторов-модернистов, издательство Tatlin выпустило две внушительных книги-альбома, всего месяц назад историки архитектуры Николай Малинин и Анна Броновицкая презентовали свое видение этого временного периода. Сам термин «советский модернизм» был введен в 2010-х годах, он охватывает период в строительстве с 1955 по 1991 год. И в имени, и в датировке чувствуется неопределенность и приблизительность. С 1955 годом все понятно: 4 ноября вышло постановление «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», которое стало безоговорочной точкой отсчета для нового подхода к архитектуре. Вторая граница — распад Советского Союза — с точки зрения тенденций в зодчестве спорная. Да и главный вопрос — о ценности этой части советского архитектурного наследства — стоит остро.
Позднесоветские постройки все еще не зазорно ругать. Малогабаритные квартиры, вроде 9-го микрорайона в «Новых Черемушках»; пугающие объемы посеревшего от пыли дома-парохода на Тульской; мраморные и металлические излишества «Золотых мозгов» (здание Президиума Академии наук); ужасающее качество строительства — да кому это вообще может понравиться. Снести, нельзя помиловать.
Немедленно вспоминаются два крупных спора: один вокруг гдровского Дворца Республики — обломка советской империи в Берлине, второй вокруг нашего родного «сарая» — ЦДХ. Оба здания построены в конце 70-х, оба поносили на чем свет стоит. Но как дело дошло до сноса и там, и тут — активные граждане немедленно включились в борьбу за наследие. Дворец Республики снесли, объяснив решение тем, что в строительстве использован асбест (опасный для легких человека); ЦДХ отстояли, он по-прежнему радует посетителей своими понурым минимализмом. К сожалению, эта победа здравого смысла над Еленой Батуриной и Норманом Фостером (его здание «апельсин» должно было заменить Дом Художника) вовсе не означает признание значимости стиля. Текущая ситуация такова, что «советский модернизм» рискует не оказаться в списках охраняемого архитектурного наследия. Инициировать разговоры и споры вокруг построек этой эпохи — единственное, что остается участвующим и сочувствующим.
Итак, Николай Малинин и Анна Броновицкая, сговорившись с фотографом Юрием Пальминым, создали путеводитель «Москва: архитектура советского модернизма 1955—1991». По сути, это первое издание, где в таком объеме каталогизированы московские (и зеленоградские) постройки заявленных лет. Потрясающие черно-белые фотографии, планы, проектная графика, карта с нанесенными памятниками, кристально четкая как дизайнерская, так и авторская структура изложения позволяют представить себе строительство от задумки до воплощения и даже понять состояние на 2016 год. При этом небольшое количество жилых домов (основной архитектурной составляющей города), включение в книгу несуществующих и снесенных зданий, обилие текста уводят издание от заявленного жанра «справочник-путеводитель». Обо всем этом авторы сами сообщают на первых же страницах книги. Там же они говорят о скользкости термина «советский модернизм», о том, зачем ВДНХ, Зеленоград и несколько станций метро вынесены в отдельные сюжеты, почему пришлось пожертвовать частью построек и для чего все снимки черно-белые.
Малинин и Броновицкая заранее предупреждают все вопросы, которые могут возникнуть как у дружелюбно, так и воинственно настроенных к архитектуре 1955—1991 года читателей. Добросовестно выведенная летопись зданий расписана так подробно, что ни в какой карман не влезет. Да и не надо. «Путеводитель» стоит изучать дома на диване или под пальмой в отпуске. Темпераментный текст построен скорее как статьи для журнала «Афиша» образца 2000-х, нежели как классический гид. У каждой постройки есть название, год строительства, архитектор, адрес, метро. Дальше емкое определение вроде «эстетское здание, отсылающее к шедеврам Корбюзье, по сути своей — фабрика, перерабатывающая девочек в балерин» — про Московское хореографическое училище. И многословная хроника от замысла до наших дней с описанием общественных перипетий. «Почти сказочное воплощение проекта, пролежавшего в столе сорок лет, обернулось чудом политическим: здание с равным успехом символизирует то свободу, то несвободу. Только в самом страшном сне кому-нибудь из депутатов Верховного Совета могло пригрезиться, что место его работы станут называть по имени штаб-квартиры врага» — про Дом Советов РСФСР (Белый дом). Нашлось место мифам и легендам: «Конструктор рассказывал, что форма башни с основанием в виде конуса явилась ему во сне в образе перевернутой лилии, но специалисту по бетону должен был быть известен проект его знаменитого итальянского коллеги, Пьера Луиджи Нерви» — про Останкинскую телебашню. Описано даже эмоциональное состояние современников: «Но, приглядевшись, еще можно представить себе тот восторг, с каким встречали этого посланца из светлого будущего полные надежд москвичи 1961 года» — про гостиницу «Юность». Все это приправлено игривыми фразами «не лаптем щи хлебали, а состояли в диалоге», что создает ощущение собственной включенности в архитектурные разговоры на кухне специалистов.
В результате книга читается как авторский архитектурный роман, у которого, правда, нет классической развязки. Подробная и вместе с тем лихая опись имущества душеприказчиками Малининым и Броновицкой могла бы стать, например, посмертной маской эпохи. Но цель ровно противоположная. Важные вопросы (что, к слову, тоже не характерно для путеводителя), которые ставит эта книга, — о проблемах советских материалов, о трансформации проектов, о переменах, внесенных временем и следующими поколениями, о значении и инновационных находках — слегка теряются за литературными подробностями, но все это здесь есть. Потому книгу хорошо бы прочитать дважды: первый — для собственного удовольствия, второй — для усвоения выразительности фасадов и великих замыслов. Модная (в самом хорошем смысле слова) авторская книга не что иное, как трехсотстраничный аргумент в давней и сложной дискуссии в пользу возведения «советского модернизма» на пьедестал. Нужно лишь внимательно оглянуться по сторонам, и фоновая застройка перестанет быть просто фоном. Прочувствовав важность момента, хочется немедленно присоединиться к призывам другого любителя этой недавней эпохи, архитектора Феликса Новикова, и отмечать 4 ноября как День модерниста.