Анна Титова. Невыносимый мусор. Записки военкора мусорной войны. М.: Альпина Паблишер, 2021. Содержание
Иногда я, выкидывая в урну очередную бутылку из-под пива или упаковку от «Твикса», начинаю прикидывать: а сколько вообще подобного мусора в день производит дом, где я живу? Район? Весь город? Если его спрессовать, то размером с какое здание получится брикет — с пятиэтажку? С девятиэтажку? Не сказать, что я какой-то особо экологичный потребитель — напротив, слишком часто мне мусорно-сортировочная одержимость представляется чем-то, чем люди выпендриваются и за что они хотят для себя индульгенций. Чем-то скорее субкультурным, пылевглазапускательным, чем общественно полезным. Но не задумываться об отходах — и путях их минимизации, — тоже не получается.
Когда мы говорим о мусоре, о гигантских бутылочно-упаковочных островах посреди Тихого океана, о захламленном побережье Африки, о дымящих свалках России — чаще всего кажется, что мы обсуждаем какие-то абстрактные вещи. Сложно соотнести все это с реальными величинами. Поэтому мой мысленный эксперимент меня до сих пор беспокоит: а на сколько мы в самом деле загаживаем планету каждый день — если это выразить в каких-то понятных и представимых образах?
В общем, я ждал от книги Анны Титовой ответа именно на этот мучающий меня вопрос. И отчасти дождался, хотя все равно по-детски хочется более наглядных описаний происходящей катастрофы:
«В 2015 г. журналист Сальваторе Миньери в буквальном и переносном смысле раскопал к северу от Неаполя самую большую нелегальную свалку континента размером 30 футбольных полей. 2 млн кубометров опасных отходов, скопившихся за десятилетия преступной деятельности каморры. Итальянская экологическая ассоциация Legambiente позже сообщила: с 1992 г. мафия закопала недалеко от коммуны Кальви-Ризорта 10 миллиардов тонн токсичного мусора. Только в 2013 г. заработки каморры на экологических преступлениях составили порядка 17 млрд евро».
Это, конечно, совершенно потребительский подход, за который я себя всячески корю. Ну, а что поделать, если ясно лишь то, что ничего не ясно. Мусор и прочие отходы и выбросы, однозначно, проблема, которая может в каком-то приближении погубить человечество или сделать его жизнь сложно переносимой. Но когда начинается разговор о конкретике, обнаруживается, что это самое человечество еще даже не придумало языка, чтобы говорить о мусорной драме. Оказывается, мы сами не всегда знаем, что на каком-то номенклатурно-бумажном уровне надо считать мусором. Например, Титова пишет, что статистика в Дании и Швеции может отличаться в разы — просто потому, что в этих странах разные подходы к определению отходов. Про Россию в этом аспекте вообще можно забыть: как подсчитать количество ежедневного, ежегодного, векового мусора у нас — вопрос вопросов, и старые нормативы потребления (которые до сих пор используются) тут только мешают.
Второй аспект, который хочется похвалить в книге, — это попытка (не всегда, увы, удачная) вывести разговор о мусоре из эколого-активистского или хипстерски-осознаннопотребительского поля в поле общесоциальное. В какие-то моменты кажется, что авторка прямо сейчас переключится на традиционную левую риторику: и критика современной мировой экономической системы в «Невыносимом мусоре» вправду звучит довольно внятно. По крайней мере, настолько внятно, что читатель может сделать свои выводы — вовсе не обязательно совпадающие с выводами Анны Титовой.
Мы можем сколько угодно сортировать пластик, ходить с шопперами (кстати, как нам обеспокоенно сообщают ученые, углеродный след от шоппера в десятки раз больше, чем от пластикового пакета) и писать экологические манифесты в твиттере (на что тоже тратится электроэнергия, ага). Но — тут придется тоже включить режим агитатора — пока существует проблема имущественного неравенства, будет длиться и мусорная катастрофа. В принципе, большая часть кейсов из книги как будто бы создана для развенчания либертарианских идей: построенный на конкуренции и минимизации расходов бизнес без пинка снизу или сверху в итоге приходит к хищничеству и наплевательскому отношению к природе. И пока добропорядочный житель Швеции моет баночки из-под йогурта (потому что, в конце концов, может это себе позволить), житель одной из центральноафриканских стран сконцентрирован на выживании, а не на осознанном потреблении (да и вообще — без пластика решить проблему с доступом к воде у него не получится). Российский олигарх в то же самое время делает миллиарды на вывозе московского мусора в регионы, а российский посетитель «Пятерочки» покупает мясо в целлофане, потому что не может позволить себе пойти в богатый магазин, где ему завернут стейк в бумагу и перевяжут крафтовой бечевкой.
«Владельцами мусорного бизнеса в богатых регионах с большим объемом образования отходов часто становятся родственники высокопоставленных чиновников и даже участников списка Forbes, да и сами богатейшие люди страны. В 2019 г. издание The Bell*СМИ, признанное в России иностранным агентом вместе с аналитическим телеграм-каналом Trash-Economy составили первый российский рейтинг крупнейших компаний, связанных с транспортировкой и переработкой мусора. Почти все они были (и остаются) связаны с Москвой».
Все это соображения довольно общего толка, да Титова и не стремится делать нетривиальные выводы из своих историй. Более того, в итоге логика книги все равно сводится к довольно простому, порой совершенно невыносимому передергиванию. Ну да, признает авторка, не получится у всех жить как в Швеции или в Финляндии — и продолжает любоваться идиллически-икеевским шведским или финским пейзажем, противопоставляя его нашей мусорной обыденности. Вот Волоколамск. Все плохо, люди болеют и умирают под напором московских мусорных дельцов, а сопротивление набрано из хрестоматийных русских мужиков: нарратив в духе «Окраины» Луцика. Вот финская Котка: благорастворение воздухов и экологическая утопия, модный ландшафтный дизайнер подстригает кустики.
Охотно верю и в первое, и во второе, но монтаж книги делает это сопоставление просто очередной умильной апологетикой обычного хипстерского глянца с его любованием необработанной древесиной и хендмейдными свитерами: подобным образом пишут про Маска или писали про Джобса (ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ, ОФИС МУСОРНОЙ КОМПАНИИ ВЫГЛЯДИТ КАК IT-КОНТОРА!111), а слог в эти моменты становится елейно-рекламным, напыщенным и совершенно непригодным для неироничного прочтения. Хочется верить, что это гипертрофированная ирония, но не очень получается.
«Это работа, которая требует крестьянского спокойствия и длинного дыхания. Можно сказать, что это работа дольше жизни. Она соразмерна не человеку, а общине. Да, община может сначала не понимать новатора, ведь местное сообщество всегда консервативно, но жизнеспособность любого дела строится на компромиссе между новым и традиционным. Человек смертен, род и община — бессмертны. <...> Компания ведет дела как разумный хозяин, у которого любой мелочи в доме найдется свое применение. И дело здесь не только в стремлении экономить, хотя в Финляндии и правда живут скромнее, чем в Нидерландах и Германии. Здесь принято уважать свой общий дом и прилагать усилия, чтобы сделать его уютнее и безопаснее. Может быть, поэтому тут нет атмосферы сварливости, мелочности и недопонимания, которая так характерна для многих российских казенных учреждений».
За скандинавов можно только порадоваться — но что дают нам все эти кейсы из «первого мира», если, как вполне убедительно показывают другие главы «Невыносимого мусора», мы все в одной упряжке, а спрятаться на зеленом богатом островке не получится? Население всей Финляндии — как в Питере. Чем кейс совершенно инопланетной Котки с 50 тысячами жителей может оказаться полезен, будучи сравненным с кейсом Москвы? Это урок? Назидание? Руководство к действию?
Или задачей книги было именно что вызвать классовый ресентимент? Вряд ли, учитывая главы о «зеленых» корпорациях (которые не занимаются гринвошингом, нет-нет!) и общую интенцию книги — рассказать, каким может быть очередной капитализм с человеческим лицом. Который каким-то образом научит нас потреблять меньше. И не только нас, а еще и жителей развивающихся стран: мы-то уже напотреблялись вдоволь, можем и других поучить.
Язык книги — вполне соответствующий направленности текста «за все хорошее против всего плохого», с научпоповскими шутками и прибаутками, уходом в стэндап, легкими (чтобы не пугать читателя) отсылками в духе «проснувшись однажды ночью после беспокойного сна, бизнесмен Андрей Жданов почувствовал противный запах» и глубокомысленными сентенциями типа «но, как известно, победы добиваются не те протестующие, которые выходят на акции протеста, а те, которые с них не уходят» или «он должен рулить губернией не хорошо и не плохо, а как-нибудь средне». И, как ни странно, со стереотипами: «вместо строгого русского дядьки в ватничке и с метлой по двору ходят смуглые иммигранты в ярких спецовках».
В общем, в своем жанре книга наверняка состоялась. Но весь вопрос в том, как вы относитесь к этому жанру.