«Энеида» и ее авторы
Иван Котляревский «…совершил революцию в украинской культуре и дал путевку в жизнь современному украинскому литературному языку. <…> эпоху современного украинского национализма открыл именно он». Так пишет об украинском поэте и драматурге историк Кирилл Галушко.
Иван Котляревский родился в 1769 году в семье полтавского канцеляриста и дочери козака. Учился Иван в Полтавской семинарии, которая давала не только бесплатное, но и весьма приличное гуманитарное образование. Его товарищем по семинарии был Николай Гнедич, будущий переводчик «Илиады». Сам Иван Петрович выучился четырем языкам: французскому, немецкому, греческому и латыни.
Полтава гордилась магдебургским правом, полученным сравнительно недавно, при последнем гетмане Кирилле Разумовском. Но, в сущности, это было большое малороссийское село, где быт горожан мало отличался от быта крестьян и козаков. С детства Иван слушал не только козацкие песни, но также канты и вирши, что исполняли недоучившиеся студенты Харьковского коллегиума или Киевской академии, бродившие по украинским местечкам. Конечно же, смотрел на святках «вертепную драму», непременным персонажем которой, помимо героев Священной истории, был запорожец — краса и гордость народа Украины.
Некоторое время Иван Котляревский служил в канцелярии, затем трудился домашним учителем. Очевидно, в это время (1794–1796) Котляревский приступает к работе над своей «Энеидой, на малороссийский язык перелицованной».
Еще в семинарии Иван не только читал, но и переводил Овидия, Горация и, конечно же, Вергилия Марона. По «Энеиде» Вергилия учили латынь школяры и студенты всей Европы. Ее пафос раздражал веселых и насмешливых молодых людей. Одна за другой появлялись пародии. Первым, кажется, был французский поэт Поль Скаррон, известный пародист и насмешник («Virgile travesti»). За французской появилась немецкая пародия, а в 1791-м вышла и русская. Ее автором был очень талантливый поэт Николай Петрович Осипов, ныне совершенно забытый.
Еней был удалой детина,
И самой хватской молодец;
Герои все пред ним скотина;
Душил их так, как волк овец.
Очевидно, эта публикация и попала в руки Ивану Котляревскому, послужив образцом для новой, на сей раз украинской (малороссийской) пародии.
Еней був парубок моторний
І хлопець хоть куди козак,
Удавсь на всеє зле проворний,
Завзятійший од всіх бурлак.
Влияние русского текста на текст Котляревского очевидно. Однако судьба у русской «Енейды» и украинской «Енеїди» оказались совершенно разными. Осипова забудут прочнее, чем забыли Хераскова и Княжнина. Поэма Котляревского уже к началу XX века, согласно подсчету украинского литературоведа Сергея Ефремова, выдержит около тридцати изданий. Ее первая публикация выйдет в 1798 году. Именно с «Енеїди» начинается современная украинская литература.
Публикация стала неожиданной для самого автора, который к этому времени ушел в армию (говорят, из-за несчастной любви). Пока поэт участвовал в русско-турецкой войне, вышло два первых издания и только третье (1809 год) издание было согласовано с Котляревским и одобрено им.
Язык для новой литературы
Рубеж XVIII–XIX веков — самое «глухое» время в истории украинского народа. Давно ликвидированы гетманщина и Запорожская Сечь. Последний кошевой атаман, Петр Калнишевский, столетний слепой старик, еще доживает свои дни в Соловецком монастыре. На малороссийских землях еще действуют магдебургское право и Литовский статут, но козацкая элита уже во всем стремится подражать русскому дворянству. Родная мова исчезает даже из частной переписки. Общественная жизнь сводится к хлопотам о дворянских титулах для потомков малороссийской старшины. Спустя сто лет украинский поэт и политический деятель Микола Вороний сравнит появление «Энеиды» Котляревского со смехом, что раздался в ночной тишине.
В поэме Котляревского античные герои заговорили языком полтавских селян. Не только троянцы, соратники Энея, но и остальные герои поэмы, вплоть до богов-олимпийцев, вели образ жизни, характерный для малороссийских мужиков и баб. Чубатый Юпитер пил сивуху, закусывал селедкой и цибулей (луком). Эней с Дидоной, поцеловавшись «гарно всмак / За рученьки бiленькi взявшись, / Балакали то сяк, то так». Харон ворчал, будто малороссийский дід:
Геть, преч, вбирайтесь відсіль к чорту,
Я вам потиличника дам;
Поб’ю всю пику, зуби, морду,
Аж не пізна вас дідько сам…
«Энеида» вовсе не была первым опубликованным сочинением на народном украинском языке. Скажем, еще в 1792 году козаки на празднике, посвященном переселению бывших запорожцев на Кубань, пели песню Антона Головатого «Ой годі нам журитися», которая была в том же году напечатана. Однако не с отдельных песен, но именно с поэмы Котляревского начинается история новой украинской литературы, литературы на живом народном языке. Народный язык, язык полтавских и поднепровских селян, отныне станет языком литературным.
В австрийской Галиции еще десятилетиями будут спорить, какой язык должен стать литературным. Неужели народный язык, язык хлеборобов и свинопасов? Или все-таки русский литературный язык, язык Пушкина? Или интеллектуалам нужно самим сконструировать язык, смешав литературный русский с народным украинским и церковнославянским? На большой (надднепрянской) Украине таких споров не было. И все благодаря Котляревскому. Его поэма была лучшим доказательством превосходства живого народного языка. Правда, язык «Энеиды» отличается от современного украинского. В нем много русизмов, много устаревших слов и макаронических конструкций. И все-таки он вполне понятен современному украинскому читателю.
Напечатали «Энеиду» «ярыжкой»: так называли форму правописания, когда украинские слова обозначались русскими буквами. На ярыжке выходило большинство украинских книг до 1850-х, включая первые издания «Кобзаря». В поэме Вергилия 12 книг. В первом издании «Энеиды» Котляревского только три части. Позднее он будет дописывать и править свою поэму и напишет всего шесть частей.
Обыватель или тайный диссидент?
Котляревского считают образцовым подданным Российской империи. Он служил государю — и на службе военной, и на статской. Когда началась война 1812 года Котляревский сформировал казачий полк для борьбы с французами. Правда, воевать этому полку так и не пришлось.
Между тем уже первые читатели «Энеиды» могли найти в ней некий политический смысл. В самом деле, троянцы пана Энея остались без родины, захваченной хитрыми и жестокими ахейцами. Они вынуждены искать себе новую родину. Не так ли странствовали запорожцы, которых царица Екатерина выгнала с Днепра, уничтожив Запорожскую Сечь? И не зашифрована ли в образе Юноны, «сучей дочки», что преследовала Энея, сама матушка Екатерина?
Известно, что Котляревский был масоном, состоял в ложе «Любовь к истине». Кроме того он, если верить показаниям декабриста Матвея Муравьева-Апостола, состоял в Малороссийском тайном обществе. Однако существование самого этого общества не удалось доказать ни следователям николаевской России, ни историографам декабристов. В любом случае, Котляревскому все сошло с рук. Он был, судя по всему, человеком разумным и осторожным. В 1837 году, за год до смерти Котляревского, к нему в гости приехал молодой русский филолог и фольклорист Измаил Срезневский. Котляревский жил как русский помещик средней руки. На его письменном столе, покрытом «драдедамовым платком», стоял чернильный прибор, лежали бумаги, «прикрытые томом „Истории” Карамзина, и еще какие-то развернутые книжки». В углу стояли два шкафа с книгами на французском и на латыни. Котляревский, человек статный и высокий, но уже совершенно седой, встретил гостя настороженно, говорил с ним исключительно по-русски. Но вот Срезневскому удалось расположить к себе писателя, доказать свой искренний интерес к малороссийской истории и фольклору. И Котляревский заговорил с ним по-украински: «Взор его <…> оживился, слова полились рекою…»
К тому времени Иван Петрович уже вышел в отставку. Его последняя должность — попечитель богоугодных заведений. Сын канцеляриста своими трудами нажил собственный дом и крепостных, которых он, впрочем, отпустил на волю незадолго до своей смерти. Семьи у Ивана Петровича никогда не было. Он даже не женился. Все состояние завещал своей экономке.
Котляревский и котляревщина
Котляревский определил развитие украинской литературы на целые сорок лет. Бурлеск стал национальным стилем. Казалось, что без «жарта» (шутки) не может быть украинского слова, что и украинская проза, и поэзия, и драматургия непременно веселые, жизнерадостные, легкомысленные и смешные.
Иван Петрович любил театр. Настолько любил, что, случалось, и сам играл в любительских постановках, в пьесах популярного тогда Княжнина. Несколько лет Котляревский был одним из директоров Полтавского вольного театра и написал для него две пьесы, которые до сих пор не сходят со сцены. Таким образом, Иван Петрович стал основоположником и современной украинской драматургии.
«Наталка-Полтавка» — сентиментальная пьеса о девушке, которая предпочитает бедного жениха богатому пану. «Москаль-Чарівник» — водевиль о простодушном малороссе, его хитрой жене и еще более хитром русском солдате-«москале». В обеих пьесах играл ведущий актер Полтавского театра Михаил Щепкин, вчерашний крепостной, которому Котляревский помог выкупиться на волю.
Публикация гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки», принадлежащих русской литературе, но оказавших сильнейшее влияние на литературу украинскую, укрепила представление о веселой и беззаботной Малороссии-Украине.
Только выход в 1840 году шевченковского «Кобзаря» положил конец господству «котляревщины». «Энеиду» стали поминать уже недобрым словом. Мало того что Котляревский подражал стихам «москаля» Осипова, да еще и потрафил московским вкусам. Мол, и без того «москали» смотрят на нас, как на шутов, как на каких-то нелепых сельских родичей. Юмор Котляревского все чаще находили грубоватым, «солдатским». Барочный бурлеск приелся, начиналась новая эпоха. Правда, Тарас Шевченко откликнулся на смерть Котляровского прекрасным стихотворением, где сравнивал поэта с соловьем. Но позднее великий кобзарь заметит:
«„Енеїда” добра, а все-таки сміховина на московський шталт».
Суровые слова не забылись, но в истории Котляревский остался классиком, предтечей Шевченко и отцом, «батькой» украинской литературы. Темпераментный и оригинально мыслящий украинский писатель Нечуй-Левицкий считал, что уже одной «Энеидой» украинская литература-де превзошла русскую, поскольку украинский писатель раньше русских пришел к подлинной народности, стерев различия между языком народа и языком высших сословий. Но то взгляд настоящего украинского националиста, а что же русский взгляд?
Украинская литература вообще мало известна русским читателям, но вот «Энеиду» знают, по крайней мере, студенты-филологи. Чтение легкое и нескучное. «Энеида» достаточно понятна и русскому человеку, а многие ее фрагменты звучат не только смешно, но и актуально. Принимаясь за эту статью, я начал листать книжечку Котляревского. Открыл ее на описании пекла (ада, царства Плутона), куда спускается пан Эней. Там мучают грешников за их земные проступки. И вот читаю:
Панів за те там мордували
І жарили зо всіх боків,
Що людям льготи не давали
І ставили їх за скотів.
Так разве устарела «Энеида» и разве одним украинцам она понятна?