Дебора Лаптон. Жирные. М.: Издательский дом ВШЭ, 2020. Перевод с английского Анастасии Архиповой. Содержание
Издательский дом Высшей школы экономики выпустил на русском языке книгу австралийской ученой Деборы Лаптон «Жирные». Это междисциплинарное исследование, посвященное феномену жира, или тучности (синоним, который чаще всего использовала переводчица Анастасия Архипова), в его изменчивости и взаимодействии с социальными установками, стратегиями власти, культурным и историческим бэкграундом, а также с материальными объектами и цифровыми технологиями.
Дебора Лаптон занимает должность профессора в Центре социальных исследований в области здравоохранения и в Центре исследований социальной политики, а также она руководит лабораторией Vitalities Lab. Эта структура изучает потенциалы т. н. телесных ассамбляжей — т. е. различных объединений людей с вещами, местами и другими живыми существами. Концепт ассамбляжей Лаптон использует в книге «Жирные», чтобы описать сложную циркуляцию аффектов, отношений власти, взаимодействий с материальными объектами, чувственного опыта и межличностных отношений. Но не пугайтесь, при некоторой сложности концептуальных заворотов книга читается легко и рассчитана на читателей с очень разным багажом знаний и представлений о действительности.
«Жирных» можно воспринимать как шаг на пути квир-переосмысления телесности, а также деструктуризации власти медицины в современных западных обществах. Но, если вам она понравится, то скорее всего не поэтому. Книга представляет собой прекрасно структурированный обзор современных критических подходов к идее о том, что жир представляет угрозу для человечества. Исследовательница не дает оценки аргументам борцов с ожирением, а также их противников — это не входит в ее задачи. Лаптон просто показывает, что существуют хорошо обоснованные альтернативы доминирующей точке зрения на «ожирение» и что их необходимо учитывать, если мы хотим понять, как современные западные общества обходятся с проблемой тучности.
«Жирные» вышла в 2012 году и переиздавалась в дополненном виде в 2018-м, когда в западном мире утвердилось мнение, что «глобального ожирения» не существует. Никакой «эпидемии ожирения» нет, точнее, как доказывают ученые, на которых ссылается Лаптон, природа этого явления носит исключительно сконструированный характер. «Состояние под названием „ожирение” возникло только после того, как было принято решение присвоить это наименование определенному сочетанию телесных характеристик», — пишет исследовательница и далее показывает, что показатели «нормы» брались с потолка и произвольно менялись.
«Сам ярлык „ожирение” присваивается определенным индивидам в соответствии с индексом массы тела (ИМТ), который в свою очередь является результатом решения ввести специфические телесные характеристики в математическую формулу, чтобы на выходе получить число. Точно так же принимается решение произвести произвольную разметку, чтобы обозначить на шкале „недостаточный вес”, „нормальный вес”, „избыточный вес” и „ожирение”. Когда эти „зарубки”, опять-таки в произвольном порядке, были сдвинуты вниз по шкале, еще больше людей стали считаться „страдающими от ожирения” и тем самым больными и подверженными множеству рисков, несмотря на то, что масса тела у них осталась такой же, какой была до изменения разметки шкалы», — поясняет Дебора Лаптон.
Дебора Лаптон
Иными словами, развенчивать миф об ожирении исследовательнице толком даже не приходится, потому что время идет, а с человечеством ничего чудовищного из-за жира не происходит.
Поэтому само понятие «ожирение» постепенно теряет легитимность и вскоре может исчезнуть из медицинской терминологии, как исчезло слово «гомосексуализм». На мой взгляд, в книге убедительно представлены выгодоприобретатели медикализации тучности: это государство, получающее очередной инструмент контроля; медицинская отрасль, которая зарабатывает на государственных грантах, этически сомнительных бариатрических операциях и фармакологии; бизнес, который «продает похудение». Лаптон аргументированно объясняет, почему такие понятия, как «недостаточный», «нормальный», «избыточный вес», «ожирение», имеют сугубо социальную и политическую природу и как научные термины ничтожны.
«Отдавая дань политической заряженности терминологии, сложившейся вокруг проблемы веса, я также предпочитаю использовать в свой книге слово „жирный”, а не „с избыточным весом” или „с ожирением”», — пишет Дебора Лаптон в первой главе. Но даже в переводе ее книги на русский язык слово на букву «ж» используется в названии, а в самом тексте его предпочли заменить более эвфемистичным синонимом «тучный», что дополнительно к содержанию работы демонстрирует, насколько стигматизирован предмет исследования.
«Я никогда не считала себя тучной и не пыталась похудеть. Размеры моего тела соответствуют нормативным стандартам приемлемого веса, и поэтому я никогда не сталкивалась с откровенной дискриминацией, исключением и стигмой, с которыми вынуждены иметь дело тучные люди. Собирая материалы и работая над этой книгой, я размышляла о том, не подвергнусь ли я критике со стороны фэт-активистов, которые не примут меня в сестринство тучных женщин, пишущих исследования, исходя из собственного опыта тучной телесности» — таким рассуждением Дебора Лаптон не только предупреждает возможные нападки критиков, но и акцентирует свою убежденность в том, что проблема жирности касается не только самих жирных, но всех вообще, и рассуждать о ней могут и люди без опыта тучности.
Дело в том, что не только тучные люди становятся жертвами дискурсов ожирения. Мы все находимся так или иначе в заложниках проблемы отношения к жиру. И об этом Лаптон говорит в первой главе, поясняя, каким образом люди любых возрастов с совершенно разными комплекциями тела становятся мишенью предвзятости в отношении тучности.
Исследовательница утверждает, что, исключая людей, не соответствующих типу телесности «жирные», тучные люди производят ту самую процедуру исключения, которую сами критикуют.
Авторесса, как можно убедиться в самом конце книги, стоит на интерсекциональной позиции и критикует эссенциалистский политический подход, который используют многие фэт-активисты и некоторые феминистки. Эссенциализм предполагает, что феномены имеют некую «врожденную», природную, изначальную и неизменную сущность; этому подходу противостоят квир-теория и идея интерсекциональности, которые рассматривают явления как изменчивые и пересекающиеся во времени и пространстве.
«Несмотря на то, что фэт-активизм и феминистский подход к проблеме тучности пользуются широким признанием в критических исследованиях веса / исследованиях жира, необходимо все же отметить ряд спорных моментов в этих подходах», — пишет Лаптон. И тут возникает некоторая нестыковка понятий. Можно заподозрить исследовательницу в том, что она никак не соотносит себя с феминистскими позициями. Поскольку напрямую спросить ее об этом у меня не было возможности, я внимательно перечитала некоторые главы. И позволю себе утверждать, что Лаптон отстраняется от любого феминизма, в котором есть хоть какая-то эксклюзия. Грубо говоря, в России ее можно было бы называть интерсекциональной феминисткой, но более точным будет определение интерсекционалистки. Интерсекциональность на Западе — уже отдельная от феминизма исследовательская перспектива, концентрирующаяся на более широком подходе к угнетению или дискриминации. Сейчас термины «интерсекциональность» и «интерсекциональный феминизм» используются как синонимы только на постсоветском пространстве и то далеко не всеми.
Отчасти мое предположение подтверждает то, что Лаптон пользуется формулировкой «женщины-феминистки». Из него следует, что есть и иные феминистки/феминисты. Именно из этой позиции исследовательница задается вопросом: где место тучному мужскому телу в рамках феминистской и активистской литературы, посвященной тучности?
Основная ее претензия к подходу, обозначенному в исследовании как «феминистский», заключается в том, что его последовательницы сосредоточиваются исключительно на дискурсе ожирения для тучных женских тел, исключая людей иных гендерных идентичностей, детей, худых или конвенциональных по телосложению. Отдельный параграф посвящен мужской тучности, которая, по утверждению Лаптон, сама по себе ассоциируется с избыточной женственностью. Поскольку в патриархатном обществе «женское» по умолчанию хуже, чем «мужское», полные мужчины страдают от удвоения стигм: к ним относятся предвзято не только потому, что они жирные, но еще и потому, что они не мужественные.
Политика жира, по мнению Лаптон, не должна ограничиваться борьбой только с тем, как в обществе относятся к тучным людям; вся книга стремится показать, что проблема заслуживает более широкого взгляда и включает множество других аспектов.
Фэт-активистов исследовательница критикует не только за узость подхода, но и за американоцентричный взгляд на жир. При этом она не поясняет, что в данном случае имеет в виду, но мы, как неамериканцы, видимо, должны принять на веру — подобный взгляд существует и он не позволяет увидеть некие аспекты феномена тучности в других западных странах, и тем более в не западных.
В главе с названием «Переосмысление жира» Лаптон делает небольшой обзор научных трудов, критикующих бодипозитив и концепции фэт-активистов, которые считают: люди могут есть все, что захотят, и толстеть как угодно. Лаптон соглашается с критиками, указывая, что фэт-активистский дискурс во многом напоминает либертарианский дискурс «свободного выбора», направленный против государственных ограничений производства, маркетинга и потребления любых продуктов питания. Безусловное принятие тучности отрицает очевидные трудности и страдания, связанные с телесностью и потреблением некачественной еды.
В той же главе поясняется, чем опасен бодипозитивный императив «полюбить себя»: необходимость принять свою тучность может угнетать человека не меньше доминирующих в обществе норм, предписывающих самодисциплину и личную ответственность за свое похудение. Это наблюдение, изложенное Лаптон, сделал сооснователь интерсекциональной бодипозитивной группы «Дальше — толще!» Асаму Ахмаду. Безусловно, само существование раздела, в котором критикуются защитники тучности и тучных персон, повышает доверие к исследованию и отдает дань принципу объективности, насколько это возможно.
Не думаю, что книга «Жирные» радикально изменит читательские установки в отношении полноты или тучных людей. Впрочем, исследовательница и не ставила перед собой именно такую задачу. Результат ее труда скорее позволит развить критичность мышления в целом и в частности поставит под сомнение многие тезисы, которые считаются очевидными и доказанными — например, что полнота непременно вредит здоровью.
Эта книга, вероятнее всего, изменит ваш взгляд на пространство. Например, я после прочтения обратила внимание на то, что лифт на нашем доме предназначен для пяти человек, его грузоподъемность 400 кг, но в видимой и осязаемой мною реальности там помещаются, не прижимаясь друг к другу, всего два человека в зимней одежде. Декларация на табличке — «5 человек» — невольно давит и заставляет задумываться, какими же видели своих «плановых» пассажиров проектировщики и каково же в этом лифте тем, чьи вес и объем больше моих.
В «Невидимых женщинах» Кэролайн Криадо Перес показывает, что в мире все создано для мужчин и потому часто несет угрозу людям другого пола. Точно так же пятая глава «Жирных» демонстрирует, что мир не предназначен для тучных, им просто нет места — в прямом смысле — за партой, в кресле самолета, в ресторане или на рабочем месте. Опираясь на наработки Фуко, Лаптон утверждает, что ограничения, налагаемые на тучные тела, — это часть надзирающего взгляда, который стремится нормализовать и контролировать тела, считающиеся избыточными и неподконтрольными.
Очевидной критике подвергается в работе Деборы Лаптон неолиберализм, поскольку «презумпция» свободного выбора предполагает, что граждане несут исключительную ответственность за свое здоровье и благополучие. Лично я часто встречаюсь в соцсетях с нарративами типа «ты толстый, потому что ты слабовольный, ленивый человек, который не может взять ответственность за свое здоровье, и это твой выбор». Это и есть неолиберальная реакция, о которой говорит Лаптон. Книга построена так, что читатель постепенно убеждается: никакого «свободного» выбора и «добровольного принятия» нет — ни в случае, когда человек предпочитает не бороться со своей тучностью; ни в случае, когда человек становится адептом условно здорового образа жизни; ни в случае, когда люди соглашаются на бариатрическую операцию.
«Жирные» захватывают, и даже жаль, что не раскрыта заявленная в третьей главе тема цифрового самонадзора, в рамках которого люди самостоятельно устанавливают приложения, собирающие информацию об их телах и здоровье. Дебора Лаптон прямо указывает, что это тема другого исследования. Будем надеяться, оно скоро появится и тоже выйдет в России.
* * *
Этот материал поддерживает проект She is an expert — первая база эксперток в России. Цель проекта — сделать видимыми в публичном пространстве мнения женщин, которые производят знание и готовы делиться опытом. Здесь вы можете найти интересующую вас область экспертизы и узнать, к кому из специалисток можно обратиться.