Натали Земон Дэвис. Дамы на обочине. Три женских портрета XVII века. М.: Новое литературное обозрение, 2021. Перевод с английского Т. Доброницкой. Содержание
В 1689 году 43-летняя иудейка из Гамбурга и мать восьми детей Гликль бас Иуда Лейб осталась вдовой и была вынуждена самостоятельно вести торговые дела мужа; в итоге она достигла невероятного успеха в коммерции, а также написала для потомков книгу — одну из первых дошедших до нас автобиографий еврейской женщины, а ныне памятник литературы на идише.
В 1629 году 30-летняя овдовевшая католичка из Тура Мари Гюйар полностью отказалась от мирской жизни, в том числе от родного сына, и постриглась в монахини; спустя еще десять лет она отправилась с христианской миссией в Канаду, где стала одной из основательниц первого урсулинского монастыря и школы для девочек в Северной Америке; ее сестры-урсулинки писали после ее смерти, что она была «femme forte („сильная женщина“), каких изображал Соломон».
В 1685 году 38-летняя художница-натуралистка и автор иллюстрированной «Книги о гусеницах» Мария Сибилла Мериан внезапно оставила мужа и уехала с матерью и двумя дочерями из Нюрнберга во фрисландский Виуверд — проситься в тамошнюю общину лабадистов; спустя пять-шесть лет она так же внезапно перебралась в Амстердам, а еще через восемь в очередной раз всех удивила: отправилась в Суринам, одну из нидерландских колоний, где в течение двух лет изучала и рисовала насекомых; по возвращении в Амстердам она опубликовала книгу «Метаморфоз суринамских насекомых», которая внесла серьезный вклад в натуралистику и сделала Марии Сибилле имя в научной среде Нового времени.
Что объединяет этих женщин и что отличает их друг от друга? Этому вопросу и посвящена книга Натали Земон Дэвис.
Ничто не предвещало ни бунта, ни перевоплощений в жизни каждой из них. Все три женщины были простыми горожанками, которые родились в семьях купцов или ремесленников, то есть простолюдинов из Франции или германских государств.
По причине семейной бедности и того, что все они были девочками, их детство и молодость были временем обучения общей гибкости в ведении дел и домашнего хозяйства; в отличие от мальчишек их не посвящали изучению конкретного ремесла или занятия. В этот период жизни ни одна из героинь не могла рассчитывать на большее. Свое истинное признание каждая из них получила сильно позже, после тридцати лет, когда за спиной уже было замужество, рождение детей, вдовство или развод.
Нам кажется, что женщинам домодернового или раннего модернового времени неизбежно отводилась роль страдалицы, заключенной в тиски иерархий. Дэвис развеивает эти представления. Она показывает, как все три женщины совершали «нечто дотоле неслыханное»: Гликль самостоятельно боролась с кредиторами и развивала семейное дело с большим усердием, чем ее покойный муж; Мари ради духовного призвания оставила единственного ребенка; Мария Сибилла выбралась из «зоны комфорта» путем развода и переезда в незнакомый город. Подобное перевоплощение в сильных женщин, готовых к неизвестности и сложным моральным решениям, происходило благодаря чувству риска и предприимчивости. Можно сказать, что каждая из героинь книги Дэвис, пройдя половину жизни, отказалась от роли, изначально предписанной окружением, и заново изобрела свое «я».
Портрет Мари Гийяр, приписываемый Hugues Pommier, холст, масло, 1672 г. Фото: Archives of the Ursulines of Quebec
Но ни одна из героинь не осмелилась бы на это, если бы не религия — ключевой фактор, определявший жизнь человека XVII века. Дэвис, не допуская со своей стороны ни одного морализаторского замечания (что говорит о ее невероятном профессионализме), подробно описывает, «как влияла на жизнь женщин религия, какие двери она <...> открывала, а какие закрывала, выбор каких слов и поступков она диктовала». Так, религия оказала огромное воздействие на профессиональное и творческое развитие всех героинь: в автобиографии Гликль большое место занимают споры с Богом о причинах посылаемых на нее несчастий — и благодаря этим диалогам она обретала новые силы на сохранение чести и достоинства, когда ей угрожало банкротство; Мари, с одной стороны, всю жизнь искала у Бога объяснений, правильно ли она поступила по отношению к сыну, а с другой — посвятила всю свою жизнь проповедованию Евангелия, сначала среди молодых урсулинок Туара, а затем среди индейцев Квебека; а Мария Сибилла благодаря перемене веры (от вступления в секту до холодного рационального взгляда) меняла свои представления о природном мире, мире насекомых.
Последнее и самое важное, что связывает всех героинь, — это их изначально маргинальное положение, «жизнь на обочине»: удаленность от центров политической, королевской, административной и прочей власти (Гликль в качестве еврейки, а Мари Гюйар и Мария Сибилла — по своей принадлежности к неаристократическому сословию). Но в этом же их главное отличие друг от друга: как маргинальное положение сказалось на их судьбе. Дэвис подчеркивает, что «в каждом из этих случаев личность старалась высвободиться из тисков европейских иерархий, уклонившись в сторону от привычной колеи, сойдя на обочину». Плодами их положения стали в первую очередь различные образы и предметы культуры, будь то автобиографическая рукопись, духовные письма из Канады или иллюстрированные книги по натуралистике. «Гликль, Мари и Мария Сибилла, при всей преданности подругам и родственницам, не ставили своей важнейшей целью поддержку женщин, однако их истории раскрывают перед читателем неизвестные аспекты XVII в., показывают возможности нового, маргинального существования, жизни на обочине».
Натали Земон Дэвис у себя дома в Торонто. Фото: Laura Pedersen/utoronto.ca
Дэвис намеренно уделяет такое внимание сходствам и различиям своих героинь. С одной стороны, именно в этом внимании раскрывается ее методология микроисторика (сначала уточнение деталей, затем — осторожные обобщения); а с другой, это нужно ей, поскольку «некоторые <...> современники не видят разницы между женщинами прошлого, особенно если те жили в сходных условиях». Разница, найденная Дэвис, в том, что женщины, в том числе из маргинальной среды, никогда не были безликой массовкой; они всегда, не только в эпоху модерна, имели свое лицо. Идя дальше, можно сказать, что все три женские портрета — это иллюстрация Дэвис, как понимать другого или как выявлять чужое «я», даже если нас отделяет от него несколько столетий. В этом аспекте важным повествовательным инструментом для нее становится отсутствие «систематичности» в изложении; она предпочитает ему аккуратную эстетизацию биографий своих героинь, внимание к развитию метаморфоз, к их движению к внутренним и наружным переменам, к тому, что делает этих женщин XVII века живыми, а не мертвыми.
Впервые книга Дэвис вышла на английском в 1995 году, в годы очередного всплеска интереса к феминизму в академической среде на Западе, а на русский была переведена и издана (с большим вкусом) в 1999 году, когда феминизм воспринимался у нас как каприз людей «первого мира».
И вот спустя 21 год книга переиздана. За это время у нас как будто не изменилось ничего — книга по-прежнему актуальна хотя бы потому, что она остается эталонной работой в своей категории. Это гендерное исследование очень высокого профессионального исполнения, выдающаяся работа, удостоившаяся множества переизданий на многих языках. Поэтому можно надеяться, что она сохранит свое очарование для новых читателей.
* * *
Этот материал поддерживает проект She is an expert — первая база эксперток в России. Цель проекта — сделать видимыми в публичном пространстве мнения женщин, которые производят знание и готовы делиться опытом. Здесь вы можете найти интересующую вас область экспертизы и узнать, к кому из специалисток можно обратиться.