Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Стивен Мур. Уильям Гэддис: Искусство романа. М.: Kongress W Press, 2024. Содержание
Появление на русском языке путеводителя по творчеству писателя, основной корпус работ которого до сих пор не перевели, — большая редкость. Обычно происходит иначе: непростые переводные тексты, требующие подробного комментария, издаются без пояснительных материалов. Понятно, что у первых читателей «Радуги тяготения» Томаса Пинчона в 1973 году также не было под рукой костыля в виде гида Стивена Вайзенбёргера, однако они находились с автором в одной культурно-языковой среде, что несколько упрощало понимание текста.
Издательство Kongress W Press решило заранее подготовить почву и в преддверии издания романа «Распознавания» выпустило монографию Стивена Мура о творчестве Уильяма Гэддиса — одного из самых значительных и притом самых недооцененных американских писателей послевоенного периода. Книга издана при поддержке фэнзина Pollen, который с 2015 года занимается популяризацией американской «подвальной классики».
Стивен Мур несколько лет был главным редактором Dalkey Archive Press — издательства, занимающегося актуальной авангардной литературой и организованного при журнале Review of Contemporary Fiction, который изначально специализировался на писателях, обойденных вниманием литературных критиков. Стараниями Мура удалось открыть и переоткрыть немало достойных авторов, самым влиятельным из которых можно смело назвать Уильяма Гэддиса.
Знакомство с его прозой в 1975 году заставило Мура отказаться от проекта диссертации, которая должна была быть посвящена лексикону Finnegans Wake Джеймса Джойса. Встретив в отзыве на дебютный роман Гэддиса «Распознавания» сравнение с «Улиссом», Мур в скором времени прочитал эту книгу и второй роман, «Джей Ар», который тогда только вышел, и пришел в восторг. Оказалось, что на тот момент никто толком не занимался текстами Гэддиса в академической среде. Перспектива написать первую книгу о нем показалась Муру более привлекательной, чем писать сотую о Джойсе. В 1982 году Мур подготовил «Путеводитель читателя по „Распознаваниям“ Уильяма Гэддиса», а в 1986-м, узнав, что в издательстве Twayne сорвался выход еще одной книги о том же авторе, решил написать ее сам и попутно защитить диссертацию на материале трех романов писателя, существовавших на тот момент. В 2015 году вышло расширенное издание с главами о двух последних работах Гэддиса.
Уильям Гэддис, по словам Мура, имеет репутацию уважаемого классика, которого, однако, никто не читает, кроме студентов, критиков и других писателей. В 1955 году никому не известный автор выпустил роман длиной почти в тысячу страниц, в центре которого — фаустианская история Уайатта Гвайна, сына кальвинистского священника, талантливого художника, занимающегося подделкой картин фламандских мастеров. Роман вызвал ненависть критиков, которые сочли книгу запутанной, трудночитаемой и слишком амбициозной для молодого писателя. Многих рецензентов напугал объем, некоторые признавались, что по ходу чтения пропускали целые главы. Возможно, им была невыносима нескрываемая ненависть автора к разнообразным торговцам воздухом от культуры, к которым он относил среди прочих работников литературных СМИ. Общим местом стало сравнение его с Джойсом, хотя позже Гэддис признавался, что, будучи студентом, прочитал только финальный монолог Молли Блум, который распространялся в Гарварде в основном «из-за своей непристойности, а не литературных достоинств». В письме исследовательнице Джойса он сетовал, что никто не замечает явных аллюзий на Элиота, Достоевского, Форстера, Рольфа, Во, из-за того что Джойс остается в академической среде «дойной коровой».
Гэддис, раздосадованный тем, как роман приняли, — а рассчитывал он ни много ни мало на Нобелевскую премию, — вернулся к разнообразной литературной поденщине, которой ему тогда приходилось зарабатывать на жизнь. Впрочем, несмотря на разгромную критику, вокруг дебютного романа сформировался небольшой культ. Кристофер Карлайл Рид под псевдонимом Джек Грин с 1957 по 1962 год самостоятельно напечатал несколько статей под заглавием «Гнать ублюдков!», в которых рассматривал 55 рецензий на роман Гэддиса, из которых только две можно было считать компетентными. В первом номере своего фэнзина Грин охарактеризовал «Распознавания» как «великолепное произведение, лучший роман, когда-либо написанный в Америке». Появилась даже теория, что под именем Грина пишет сам автор, но впоследствии ее опровергли.
«Джей Ар», вышедший спустя двадцать лет после «Распознаваний», получил Национальную книжную премию — главную, наряду с Пулитцеровской, литературную награду США. Это может показаться удивительным, учитывая разгром «Распознаваний» — романа, куда более дружелюбного к читателю, в чем-то даже старомодного, напоминавшего образцы прозы рубежа XIX-XX веков: Сомерсета Моэма, Генри Джеймса, Джозефа Конрада, Теодора Драйзера. «Распознавания» ставили перед читателем единственное (не считая объема) препятствие в виде чрезвычайной эрудированности автора — его познаний в истории живописи, мифологии, теологии, религиозной мистики, алхимии. А «Джей Ар» — это около семисот страниц неатрибутированных диалогов без разбивки на главы и части, рассказывающих историю 11-летнего школьника, который путем махинаций с акциями построил финансовую империю и управлял ей из телефонной будки, прикрывая динамик трубки носовым платком. И разумеется, это только одна из нескольких основных сюжетных линий. Такой поворот литературного истеблишмента к произведениям, далеким от классического реализма, можно объяснить тем, что за двадцать лет литературный ландшафт сильно изменился. Гэддис появился чуть раньше писателей, которых позже назовут «постмодернистами», поэтому в середине 1950-х был успешно закидан камнями. После успеха первых романов Барта, Пинчона и Хеллера в 1960-х черный юмор, ирония и интертекстуальность вошли в моду, и уже в 1970-х началась золотая эпоха так называемого высокого постмодернизма, предвестником которого объявили Гэддиса.
Метод, нащупанный в «Джей Ар», так или иначе будет использоваться в двух последующих книгах Гэддиса, но именно здесь достигнет своего предела; роман, как пишет Стивен Мур, «читается как транскрипция реальной речи: безграмотная, часто усеченная, с постоянными вставками реплик других персонажей, а также телефонных разговоров, теле- и радиопередач».
Уильям Гэддис, Даниил Гранин, Ален Гинзберг и Луи Очинклосс слушают, как русский гид Misha зачитывает отрывки из «Братьев Карамазовых» (фото Уильяма Гэсса, сделанное во время визита писателей в СССР в рамках программы культурного обмена)
Можно подумать, что Гэддис из презрения к критикам, назвавшим его первую книгу нечитабельной, написал еще менее читаемый текст, требующий полного вовлечения, продраться через который практически невозможно при пассивном чтении. Но не стоит считать это легкомысленным усложнением ради усложнения. Уильям Гэсс — друг и коллега писателя, с которым его часто путали из-за схожих фамилий, — утверждал, что Гэддис в своем творчестве был, подобно Сэмюэлу Беккету, предельно серьезен: он писал ровно так, как того требовало искусство, и не пытался ни с кем сводить счеты.
Мур отмечает, что, несмотря на судорожный темп диалогов в романах, начиная с «Джей Ар», стиль Гэддиса невероятно экономный: при более традиционной подаче пришлось бы писать тексты в несколько раз длиннее. Более всего это заметно в следующей книге — «Плотницкая готика», — с которой многие, включая Мура, рекомендуют начинать знакомство с Гэддисом. Именно этот роман перевели на русский язык первым.
В «Готике» Гэддис решил немного сжалиться над читателем и написать книгу «для этой пейпербековой публики», даже собирался обозначить ее жанр как любовный роман. Однако и тут критики мало что поняли, некоторые детали сюжета Гэддису пришлось объяснять в следующей книге. Хотя все действие здесь происходит внутри и вокруг одного дома (в «Распознаваниях», например, охватывается три континента), основные события остаются за кадром. Повествование строится из обрывочных диалогов жителей дома, их посетителей разной степени инфернальности и сигналов от потусторонних агентов реальности в виде стационарного телефона и телевизора («Плотницкая готика» вышла в то же год, что и «Белый шум» Дона Делилло — еще один трагикомический роман о тревоге на фоне информационного мусора эпохи 1980-х). Текст настолько плотный, что Гэддису примерно на 250 страницах удается препарировать целый ряд литературных жанров, среди которых, помимо упомянутого любовного романа, роман готический, политический триллер, литература о войне во Вьетнаме, колониальный роман, социальная сатира, элементы греческой трагедии (как минимум единство места и наличие «вестников», рассказывающих о происходящем вне дома).
За «Плотницкой готикой» последовал роман «Его забава» — последний крупный текст Гэддиса, так же, как и «Джей Ар», удостоенный Национальной книжной премии, в котором исследуется одна из главных национальных забав Америки — ведение судебных тяжб разной степени абсурдности. Вообще, согласно Муру, все творчество Гэддиса — развернутое высказывание на тему того, «в чем суть Америки». Мур утверждал, что Гэддис своими романами подверг строгому анализу основные столпы любой цивилизации — искусство, экономику, религию, закон; писателю хватило четырех романов с постскриптумом в виде изданной посмертно «Агонии Агапэ», чтобы охватить все эти области. Кроме того, Мур предлагает «рассматривать пять романов как культурные лакмусовые бумажки, соответствующие стадиям взросления Гэддиса: юность и экспансивный идеализм в „Распознаваниях“; средний возраст и уклончивый идеализм под осадой в „Джей Ар“; конец среднего возраста и утрата идеализма в „Плотницкой готике“; последняя забава старости в его четвертой крупной работе; откровения на одре в посмертном романе. Хотя во всех книгах (кроме последней) полно персонажей самого разного возраста, мужчинам возраста Гэддиса, в котором он писал данный роман, в основном свойственны моральная точка зрения и все более мрачное и пессимистичное мировоззрение».
Уильяма Гэддиса называют одним из отцов американского литературного постмодернизма, хотя ему самому становилось неловко от таких отзывов. Он считал себя вполне традиционным автором и не сильно интересовался творчеством писателей, с которыми его чаще всего сравнивают (Томас Пинчон, Джон Барт, Дональд Бартелми, Роберт Кувер, Дон Делилло, Джон Хоукс и др.), хотя со многими из них он общался. Мур рекомендует изучать творчество Гэддиса, выходя за рамки постмодернистского канона, — например, он призывает исследователей обратить внимание на его связи с русской литературой: в предисловии, написанном для русского издания, есть попытка наметить эту тему в виде рассказа о влиянии, которое оказали на писателя Гончаров (он очень ценил «Обломова»), Чехов, Тургенев, Толстой и в особенности Достоевский.
В то же время в своей работе Мур выступает защитником литературных экспериментов. Джонатан Франзен, обвинивший Гэддиса в элитизме в своем эссе «Мистер Сложный», в том же тексте назвал критику Мура «образцом прозрачности и интеллектуальной поддержки». Мур сам пробовал писать художественные тексты и смог убедиться в том, что это непросто. Как добросовестный исследователь и профессиональный читатель, он призывает нас не игнорировать произведения, требующие чуть больших усилий, чем требует обычно художественная литература. Монография Стивена Мура — достойный пример вдумчивого и последовательного разбора «сложных» текстов, образцовое введение в творчество Уильяма Гэддиса. Будем надеяться, что все романы, о которых идет речь в книге, в скором времени будут переведены.