Китайская магакадемия, афрофутуризм с человеческим лицом и нигерийская версия славянского фэнтези: раз в месяц Василий Владимирский рассказывает про самые интересные новинки переводной фантастики. Сегодня речь пойдет о книгах Ребекки Куанг, Таде Томпсона и Марлона Джеймса.

Ребекка Куанг. Опиумная война. М.: Эксмо. Fanzon, 2019. Перевод с английского Наталии Рокачевской

Девушка-подросток Рин — «дитя войны», сирота из глухой имперской провинции даже не у моря. Ее судьба — выйти замуж за толстого старого чиновника, рожать ему детей, готовить еду, следить за домом и терпеть побои. Но для Рин такое будущее хуже смерти. Вместо этого она блестяще сдает экзамен и отправляется в самое престижное учебное заведение страны, столичную академию, где готовят будущих генералов. Девушка оказывается едва ли не единственной простолюдинкой среди отпрысков имперской аристократии, которых готовили к военной карьере с детства. И это ее не смущает, ведь Рин уникально одарена от природы, не по годам умна и до фанатизма упорна. Завистники называют ее дурнушкой за худобу и смуглую кожу, но мы-то знаем, что за этой невзрачной внешностью скрывается настоящая красавица, которая вот-вот затмит самых завидных невест империи. Кроме того, она обладает скрытым чудесным даром, который способен разглядеть только один из преподавателей академии, бывший спецназовец, ныне практикующий древнее мистическое учение. Словом, Рина типичная Избранная — knock, knock, Neo! — и эта избранность написана у нее на лбу аршинными буквами. Мало того что девушка проходит экзамен, который по зубам только детям наместников и министров, так она еще умудряется за год овладеть рукопашным боем так, что разделывает на ринге соперников, изучавших боевые искусства с пяти лет (если вы забыли, что у нас здесь фэнтези, на этом месте непременно вспомните), а в финале спасает державу от сокрушительного военного поражения. Правда, дорогой ценой, но это традиционная проблема всех Избранных, от хоббита Фродо до Гарри Поттера.

Все это было бы даже любопытно, если б история Рин от начала до конца не была слеплена из самых ходовых, затертых жанровых клише. Роман начинается как типичная «магакадемка» (сленговое название для фантастического «романа об отношениях» с участием студентов академии, не обязательно магической). Одаренная провинциалка вызывает острый интерес у лучших преподавателей, очаровывает часть однокашников, пробуждает жгучую ревность у «золотой молодежи», а сама влюбляется в самого талантливого и романтически загадочного студента-старшекурсника. Но это не все: где-то на второй трети «Опиумная война» незаметно перетекает в «dark fantasy» (см. романы Джо Аберкромби и его бесчисленных эпигонов), а затем — в историю об отряде ниндзя-убийц со сверхспособностями, есть такой популярный сюжет в японских мультиках комиксах. Ребекке Куанг можно было бы сделать комплимент за остроумное обыгрывание истории древнего и средневекового Китая, но и здесь писательница не далеко вышла за рамки школьной программы.

В России существует целый «куст» книжных серий, не первое десятилетие прицельно бомбардирующих целевую аудиторию «магакадемками» со всеми возможными вариациями, и Куанг отлично вписалась бы в любую из них. Собственно, на дебютную книгу молодой писательницы китайского происхождения стоит обратить внимание прежде всего потому, что «Опиумная война» вышла в финал «Небьюлы», Британской премии фэнтези и Всемирной премии фэнтези и была удостоена нескольких жанровых наград второго ряда. Однако такой выбор больше говорит о премиях, чем о романе Ребекки Куанг.

Таде Томпсон. Роузуотер. М.: АСТ, 2019. Перевод с английского Романа Демидова

«Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде „полынь”; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки». При всей размашистости в этом прогнозе Иоанн Богослов поскромничал. Претензии инопланетного существа, прозванного Звездой Полынь, в дыму и пламени павшего на Землю в романе Таде Томпсона, не ограничиваются «третьей частью вод». Своими спорами оно насытило всю земную атмосферу (кроме Соединенных Штатов, вовремя укрывшихся под непроницаемым куполом), что сделало возможным телепатию и другие любопытные феномены, ранее относившиеся к разряду сверхъестественного. Ну а сама Полынь после недолгих блужданий обосновалась в Нигерии — именно вокруг инопланетного купола возник город Роузуотер, где живет главный герой романа Таде Томпсона. Кааро — сенситив, умеющий читать мысли и при необходимости телепатически воздействовать на чужое сознание. Свою карьеру он начинал разыскивая потерянные вещи, позже стал виртуозным вором, а сейчас подрабатывает в банке, защищая данные от проникновения телепатов-хакеров. Но это не основная его работа: зарплату Кааро получает в секретной правительственной организации, десять лет назад остро заинтересовавшейся людьми с паранормальными способностями.

Таде Томпсон
Фото: Carla Roadnight

Таде Томпсон родился в Англии, однако более двадцати лет прожил в Нигерии, на родине своих предков-йоруба. Возможно, именно поэтому он, в отличие от других англо-американских фантастов, высоко несущих знамя «афрофутуризма», не питает иллюзий относительно светлого будущего Африканского континента. Его Нигерия 2040–2060-х — страна, где царят коррупция, нищета и антисанитария, где летучие правительственные отряды тайно казнят диссидентов на пустырях, а воров и геев линчуют под улюлюканье толпы, надевая на шею и поджигая автомобильные покрышки. Томпсон не нагнетает туземную экзотику, его герои не раскрашивают лица белой глиной, не бьют в тамтамы и не взывают через слово к духам предков. Обычные граждане обычной страны третьего мира: не очень богатые, не очень счастливые, порой не очень умные, запутавшиеся в своих проблемах и отношениях. Не муляжи из витрины Музея этнографии народов мира, а живые люди, даже если умеют летать, извергать пламя — или читать чужие мысли, как Кааро.

Впрочем, в финале Таде Томпсон показывает, что нигерийцы все-таки способны построить настоящую утопию. Но только — сюрпрайз! — при деятельном участии и поддержке пришельцев, преследующих свои малопонятные цели. Писателю с белой кожей, закончившему роман на такой ноте, пришлось бы долго оправдываться перед неравнодушной общественностью за расизм и колониальное мышление — Томпсону же вручили премию Артура Кларка. Что ж, да здравствует позитивная дискриминация. Выходит, и от нее бывает какой-то толк.

Марлон Джеймс. Черный леопард, рыжий волк. М.: Эксмо. Fanzon, 2019. Перевод с английского Владимира Мисюченко

Главный герой романа «Черный леопард, рыжий волк» тоже мастер разыскивать потерянное. И, будете смеяться, он тоже из народа йоруба, как и у Таде Томпсона. Только в отличие от Кааро, проникающего в чужие мысли, он необычайно остро чувствует запахи — и идет по следу как настоящая ищейка. Полезный навык, когда живешь в деревне посреди непролазных джунглей, сбежав из города от отца-тирана. Особенно если эти джунгли кишмя кишат духами, богами и чудовищами всех мастей. Новая книга букеровского лауреата Марлона Джеймса — страшная повесть о вымышленной Африке, основанная на фольклоре народов Нигерии и одновременно роман воспитания, история о взрослении и поисках себя. История о том, как наивный юноша-горожанин постепенно превращается в циничного мудреца, хладнокровного убийцу и следопыта, за помощью к которому обращаются великие вожди и могущественные короли. Он водит дружбу с ведьмами и мертвецами, занимается сексом с леопардом-оборотнем, запросто является в чертоги богов и одним своим видом распугивает демонов.

В англо-американской прессе «Черного леопарда» дежурно сравнивают с книгами Дж. Р. Р. Толкина и Джорджа Мартина, Нил Гейман проводит параллели со вселенной Marvel и повестями Роберта Говарда. Но для самого Марлона Джеймса это прежде всего попытка средствами языка воссоздать атмосферу древней сказочной Африки. Терпкая, густая, сбивчивая, захлебывающаяся проза с непредсказуемым ритмом и внезапными отступлениями — сложный стилистический эксперимент с экзотическим колоритом. Отчасти это подражание самому известному сказочнику народа йоруба, Амосу Тутоле: кто читал его короткие романы «Путешествие в Город Мертвых», «Моя жизнь в лесу духов» и «Перистая Женщина», узнает знакомые мотивы. Скорее всего, Африка, на ощупь воссозданная на эти страницах, существует только в голове Марлона Джеймса: например, есть подозрение, что автор слегка переоценивает толерантность йоруба по отношению к однополому сексу — вспомним «казнь воротником» в «Роузуотере». Но это не так важно: существенно не о чем, а как это написано.

Пожалуй, местами Джеймс даже перегибает палку. Не исключено, что виной тому перевод, но в этом плотном переплетении экзотических лексем чувствуется некоторая искусственность, нарочитость, чтоб не сказать фальшь: «Инда взопрели озимые. Рассупонилось солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку» — и далее по тексту. Фантазии на тему «как должен думать и говорить настоящий йоруба» в исполнении человека, родившегося на Ямайке и живущего в Соединенных Штатах Америки, не вызывают особого доверия. «Черный ягуар» — что-то вроде славянского фэнтези, которое мог бы сочинить потомок старообрядцев, бежавших в XVIII веке в монгольские степи. Но это не наша с вами беда и не наша с вами проблема — пускай с букеровским лауреатом разбираются его соплеменники. Тот же Таде Томпсон: он психиатр по профессии, опыта общения со сложными людьми ему не занимать.

Читайте также

«Слон прыгает в котел, варится и умирает, а заяц хохочет»
Краткая история африканской литературы в изложении финалиста премии «Просветитель»
1 ноября
Контекст
«Кругом лежат сплошь идиоты»
Британский режиссер Линдсей Андерсон о патриотизме и английскости
18 мая
Фрагменты
«Меня поразило, какая же занудная белиберда „Майн Кампф“ Гитлера»
Читательская биография исторического социолога Георгия Дерлугьяна. Часть первая
4 сентября
Контекст