Едет по Советской России хитрый автофургон с четырьмя иностранными людьми. Все они негодяи, все они не те, за кого себя выдают. Во-первых, это итальянец Умберто Карадонна, бывший русский аристократ и бывший эсэсовец, а ныне владелец пансиона в Италии. Во-вторых, Уве Клауберг, еще один бывший эсэсовец, а ныне уважаемый профессор загадочных наук. В-третьих, голубоглазая американка Порция Браун, потомственная проститутка русского происхождения, агент ЦРУ и специалист по русской литературе. В-четвертых, Юджин Росс, еще один американец русского происхождения, то ли Зеленый Берет, то ли фотограф. По официальной версии веселый квартет должен собирать материалы для альбома по русскому искусству. Но в реальности — это ударный отряд Холодной войны. Они приехали растлевать, развращать, спаивать советскую молодежь. Порция Браун, например, прославила на весь мир антисоветских поэтов. Теперь они в СССР собирают стадионы. Враг, разбитый на полях сражений, приготовился нанести коварный удар с тыла.
Советские люди в романе представлены самые разные, и у каждого свои демоны. Лера вышла замуж за итальянца Бенито Спада и уехала к нему в Турин. Он обещал ей, что будет коммунистом. А оказался гнусным ревизионистом. Лера в отчаянии. Ия знает множество языков, умна, красива, а счастья в жизни нет. Ия в отчаянии, но виду не подает. Феликс, сын ответственного партийного работника, забросил научную карьеру и ушел в простые работяги. Расстался с женой и никак не может определиться, что ему делать дальше. Феликс в тупике. Антонин — талантливый художник, но робкий и нерешительный мямля. А еще деньги любит. Он рисует портреты зарубежных теток и попал под влияние шарлатанов и мошенников. Он тоже в тупике.
Только у одного советского человека все хорошо. У писателя Булатова. Он талантлив, его любит народ, в него влюбляются женщины. И пускай его критикуют завистники, а злодеи строчат анонимки. Его не сбить с истинного пути.
Сделаем небольшое лирическое отступление. Советская литературная жизнь 1960-х была чрезвычайно бурной. Если взять за основу либеральную легенду, то на литературных полях шла битва между армией ангелов, у которых вместо хоругвей был журнал «Новый мир», и армией дьяволов, которые шли на бой под знаменами журнала «Октябрь». Армией ангелов командовал архистратиг и главред «Нового мира» Александр Трифонович Твардовский, а самым страшным дьяволом был фельдмаршал ада и главред «Октября» Всеволод Анисимович Кочетов. Сражения шли на страницах журналов, на страницах романов, в критических отзывах, на заседаниях Союза писателей, при помощи жалоб и доносов. Важной темой сражений были Сталин и Оттепель. Ангелы оберегали Оттепель, дьяволы всячески пытались ее заморозить, опорочить и вернуть на трон своего идола — владыку тьмы Сталина. Теперь, когда черные и белые фигуры расставлены на доске, можно вернуться собственно к роману.
«Чего же ты хочешь?» замышлялся Кочетовым как решающий удар по оппонентам. Итак, враги Советского Союза, американские спецслужбы, неонацисты, недобитые белоэмигранты пытаются развалить советское общество изнутри. Конспирология берет все новые и новые высоты. Надо заменить их светлые идеалы Революции тягой к накоплению. Заменить идеалы революции иностранными шмотками. Надо их развратить, привить им неверные ценности. Соблазнить, наконец. Американка Порция Браун собирается станцевать перед советскими пацанами стриптиз. Но умная девушка Ия понимает весь масштаб катастрофы. «— Феликс… — Ия остановилась посреди двора. — Там иностранка, из Англии, из Америки — не знаю, откуда, показывает стриптиз. — Что?! — Да-да, надо это остановить. Нельзя это!»
Да, у них там, на западе, лучше быт. Да, у нас перебои с продуктами. Но у нас лучше все остальное. У нас мир возможностей, у них мир гниения. «Чего же ты хочешь?» — спрашивает в самом конце романа перековавшийся из злодеев в симпатизанты советской власти бывший аристократ и бывший эсэсовец псевдоитальянец Карадонна у советского мажора. Не понимаешь, сука, как тебе повезло?
Параллельно Кочетов углубляется в карательное литературоведение и делит писателей с поэтами на чистых и нечистых. Чистые — это честные соцреалисты вроде Булатова, в образе которого Кочетов скромно вывел самого себя. И Маяковский, конечно. А нечистые литераторы способны погубить советское общество. «Для тебя,— гневно бросает она (Лера — Прим. ред.) ему,— существуют лишь Мандельштам, Цветаева, Пастернак, Бабель, а я росла — даже и в руки не брала их книг. А когда взяла, они меня не тронули. Они из иного мира». Капля Мандельштама способна убить все советское в советском человеке. В этой странной логике «Доктор Живаго» действительно опаснее танковых армий.
«Развенчанный Сталин — это точка опоры для того, чтобы мы смогли перевернуть коммунистический мир», — рассуждает один из западных злодеев. Для хороших героев заслуги Сталина несомненны. О чем говорят отец и сын после рабочего дня? О Сталине, конечно же: «Было сделано наиглавнейшее: к войне, к выпуску самого современного оружия в массовых масштабах была подготовлена наша промышленность и необыкновенную прочность приобрело производящее хлеб сельское хозяйство — оттого, что было оно полностью коллективизировано. И не было никакой „пятой колонны”, оттого что был совершенно ликвидирован кулак и разгромлены все виды оппозиции в партии».
Решающий удар не получился. «Чего же ты хочешь?» вышел в журнале «Октябрь», а отдельной книгой в московском издательстве его издать не решились. В итоге небольшой для советского времени (60 тысяч) тираж был напечатан в Минске.
Дело в том, что Кочетов, хоть и был классическим «литературным генералом» (руководящие посты в Союзе писателей СССР, главред сперва «Литературной газеты», потом «Октября»), но оставался человеком не системным. Конечно, в брежневское время началась медленная реабилитация Сталина, но не до такой же степени, чтобы прямо писать «Сталин — хороший». К тому же Кочетов был не только против либералов из «Нового мира». Он вел тяжелые позиционные сражения на всех фронтах. Он выступал и против русофилов, против тех, кто восхищался церковью и дореволюционной Россией. Художник-мямля — это Илья Глазунов, а писатель-деревенщик Владимир Солоухин выведен в «Чего же ты хочешь?» в качестве стопроцентно омерзительного Саввы Богородского. «Русская партия» на Кочетова обиделась. Наконец, Кочетов пусть аккуратно, но критикует советскую власть. За политику в области культуры. За то, что разрешает снимать фильмы Василию Шукшину. Шукшин — зло. За то, что терпит Солоухина. За то, что терпит либералов. За то, что уважаемые партийные работники сталинского времени вынуждены оправдываться перед молодыми карьеристами. Такого Советская власть не любила.
Над романом издевались. Действительно, было над чем посмеяться. Например, над лицемерием. Кочетов критикует тягу к богатству и его атрибутам. «Почему я спросила вас об автомобиле? Потому что тот, кто стремится к автомобилю, сам себе готовит духовную, интеллектуальную гибель. Автомобиль сожрет его с потрохами». И все догадывались, что у автора автомобиль был, он ему полагался со всеми привилегиями. Как и квартира в хорошем доме, как и дача в Переделкино. Сохранился немного хлестаковский мемуар от редактора из Минска, который приезжал к Кочетову в Москву готовить «Чего же ты хочешь?» к публикации. В мире перманентного дефицита Кочетов жил при настоящем коммунизме — с личным шофером на «Чайке» и ломившимся от еды столом.
На Кочетова писались пародии. Самые известные — это Сергея Смирнова «Чего же ты хохочешь?» и Зиновия Паперного «Чего же он кочет?» Пародии просто пересказывали сюжет романа, доводя до абсурда и без того нелепые сюжетные повороты. Вот фрагмент из текста Паперного:
«— Разрешите стриптиз считать открытым, господа! — весело закричала мисс, привычно расстегивая пуговицы на блузке из поддельной искусственной ткани.
— Товарищи! — раздался голос Ии.— За что боролись? Наша правда выше голых фактов. (Порция неотвратимо расстегивала блузку)
— Товарищи! Братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои! — набатно гремел голос Ии.— Вспомним взятие Зимнего, раскулачивание кулака, обеднячивание бедняка, пять в четыре, мир во всем мире...
Но мисс Порция Браун уже выходила за пределы своей юбки. Еще минута, и наши парни и девушки увидят то, чего... „Скорей! К своим! Этого не должен увидеть каждый!” — задыхалась Ия».
Паперного за эту пародию исключат из партии. А Кочетов через четыре года после выхода романа застрелится. Он тяжело болел раком. А позабытый роман «Чего же ты хочешь?» сегодня читается как антология конспирологических мифов. Самое смешное, что в годы Холодной войны в США ультраконсерваторы были убеждены, что это советский блок развращает американскую молодежь.
И последний штрих к истории загробной жизни романа «Чего же ты хочешь?». В 2004 году на страницах все того же «Октября» писатель Евгений Попов вспоминал Кочетова и его книгу, публиковал фрагменты и ехидно комментировал их. Попов в советское время был диссидентом, участником альманаха «Метрополь», за это пострадал. И вот он смеется над романом некогда всесильного литературного генерала с либеральных позиций. Пройдет 13 лет. И в 2017 году — Попов сам литературный генерал, видный человек из ПЕН-центра, которого критикует либеральная общественность. Расстояние от либерала до генерала порой меньше, чем кажется.