История отечественной коллаборации: материалы и исследования. Редактор-составитель А. Мартынов. М.: Старая Басманная, 2017
Сборник интересен в первую очередь тем, что вводит в научный оборот ранее неизвестные тексты и свидетельства сотрудничества советских граждан и русских эмигрантов с нацистами. Насколько можно заметить, представленные в нем материалы и вся его тональность лишены какой-либо политической окраски, что в наши дни большая редкость. Наибольший интерес представляют материалы о сотрудничестве СС и русских коллаборационистов, в частности СС и власовского движения, где цитируется письмо Гиммлера Власову, завершающееся словами «С товарищеским приветом»; включенная в сборник книга коллаборанта Михаила Самыгина о Русском освободительном движении (РОД) с комментариями как составителя сборника, так и саркастическо-критическими бывшего подполковника РККА Владимира Позднякова, оперативного адъютанта генерала Власова и начальника командного отдела штаба Вооруженных сил Комитета освобождения народов России (работа Самыгина прежде в России не публиковалась); материалы о деятельности бригады печально известного коллаборанта, генерал-майора СС Бронислава Каминского, в частности о зверствах подчиненной ему русской освободительной народной армии (РОНА) или 29-й ваффен-гренадерской дивизии СС, так называемой «русской №1», при подавлении Варшавского восстания 1944 года; материалы о деятельности казачьих формирований и подразделений русской освободительной армии (РОА) в Италии и материалы о тренировочном лагере коллаборационистов, созданном при кураторстве военного преступника группенфюрера СС Одило Глобочника в польском местечке Травники.
Число граждан СССР, так или иначе сотрудничавших с оккупантами, исчисляется не десятками и даже не сотнями тысяч, а миллионами. На территории, захваченной Третьим Рейхом на начальном этапе войны, проживало почти 45% населения, то есть около 75 миллионов человек, по некоторым источникам — почти 7 миллионов было вывезено на работы в Германию, около 4 миллионов составляли военнопленные, число добровольных помощников вермахта, так называемых «хиви», достигало 900 тысяч человек, а, по данным германского Генерального штаба, в 1943 году только с оружием в руках несли службу почти 500 тысяч русских коллаборантов. Сколько было участников самых разнообразных полувоинских и полицейских подразделений, еще предстоит точно подсчитать.
Только союзниками было выдано СССР 2 миллиона 400 тысяч человек, подавляющее большинство из которых прямиком отправилось в ГУЛАГ, число расстрелянных и повешенных без суда и следствия до сих пор не учтено, и лишь единицы избежали лагеря и тюрьмы. Оказавшиеся между молотом и наковальней граждане СССР — в первую очередь военнопленные, измученные голодом и бесчеловечным обращением, — были вынуждены делать выбор.
Причем многие даже не задумывались, что делали выбор, как, например, один мужичок из маленькой калужской деревеньки. Когда пришли немцы, им потребовалось восстановить деревянный мост через небольшую речку, и паренек ради заработка добровольно согласился поработать и работал в дальнейшем на немцев плотником. Когда же началось наступление Красной армии, ему посоветовали уходить с ними: по ту сторону фронта уже были готовы списки сотрудничавших с оккупантами, против каждой фамилии уже стояло «расстрелять». После войны этот «хиви» вернулся и получил двадцать пять лет. Я спросил: почему так много, если он был всего лишь плотником? Мужичок не ответил. Видимо, он при отступлении и в Германии не только плотничал...
Таким, как калужский мужичок, было глубоко безразлично то кредо РОД, которое формулирует Михаил Самыгин на первых страницах своей книги. Они и не задумывались над тем, что «история русского народа 20-го века есть история борьбы народа с тоталитарным режимом и требование демократических свобод». Они стремились только выжить. Иногда — любой ценой, и тогда многие шли на тяжелые, чудовищные преступления.
Самыгин, сын известного русского писателя Михаила Владимировича Самыгина, публиковавшегося в начале ХХ века под псевдонимом Марк Криницкий и бывшего одним из ближайших друзей Валерия Брюсова, попал в плен в августе 1941 года. В офлаге 57 Самыгин встретился с Владимиром Поздняковым, попавшим в плен под Вязьмой и уже тогда набиравшим кадры для еще не существовавшей РОА.
Самыгин провел в пропагандистском аппарате РОА практически всю войну, он дает не только подробный анализ деятельности РОД, но и портреты основных персонажей-коллаборантов. Особый интерес представляет фигура Милентия Зыкова, соавтора и автора практически всех программных власовских документов, создателя антибольшевистской национальной доктрины, противостоящей нацистской программе борьбы с «жидобольшевизмом», которая показала свою полную несостоятельность уже к 1942 году. Идеи Зыкова, убежденного антибольшевика и противника Сталина, были приняты даже Геббельсом, якобы знавшем о еврейском происхождении Зыкова (его настоящая фамилия — Ярхо, имя-отчество при рождении — Эмиль Израилевич, крещен в двенадцатилетнем возрасте), но будто бы сказавшим вслед за Герингом (известный эпизод с генерал-фельдмаршалом Мильхом, евреем по отцу): «Тут я определяю кто еврей, а кто нет!». Впрочем, даже симпатии Геббельса не помогли Зыкову-Ярхо: в 1944 году он бесследно пропал вместе со своим адъютантом — скорее всего, был убит агентами гестапо.
Генерал Власов под портретом Фюрера получает инструкции от Геббельса
Фото: bundesarchiv.de
Также любопытны характеристики, данные Самыгиным немцам, служившим вместе с русскими коллаборантами, как представителям старшего поколения, многие из которых родились на территории бывшей Российской империи, так и молодым нацистам, по преимуществу относившимся к «союзникам» презрительно. Самыгин показывает, что немцы плохо представляли себе жизнь в Советском Союзе, пользовались устаревшими или тенденциозными данными. Например, в докладе адмирала Канариса, главы армейской разведки Абвер, утверждалось, будто Москву как индустриальный центр связывает с Уралом одна-единственная одноколейная железная дорога. Самыгин отмечает, что нацистские бонзы «не могли осмыслить роста сопротивления русского народа по мере углубления немецких войск в русские степи. Сталинградская битва была проиграна психологически еще до того, как первые выстрелы раздались на берегах Волги» <…> Розенберг и Риббентроп, мнившие себя непререкаемые авторитетами по русскому вопросу, сумели убедить Гитлера, что Россия представляет собой вполне созревший плод, который при небольшом сотрясении легко свалится в немецкую корзинку». Приведя цитату Шиллера из пьесы «Деметриус» «Россия может быть побеждена только самими русскими», Самыгин подчеркивает роль Милентия Зыкова в формировании идеологического обоснования РОДа, которое, к глубокому сожалению Самыгина, рассматривалось немцами лишь как пропагандистский трюк и никак не должно было определять политику Германии по отношению к России вообще и к сотрудничающим с немцами русскими коллаборационистами в частности.
Преступления РОНА при подавлении Варшавского восстания даются через обзор польских источников. Звучит чудовищно, но зверства русских коллаборационистов были настолько дикими, насилие над мирным населением было настолько вопиющим, что поражены были даже эсэсовцы. Мародерство, изнасилования, издевательства над трупами изумили и такого «гуманиста», как Эрих фон дем Бах-Зелевски, обергруппенфюрера СС, ответственного за уничтожение евреев в Прибалтике и массовые казни в Минске и Могилеве. Лечившийся после «тяжелых трудов» и личного участия в расстрелах фон дем Бах, несмотря на то, что Гиммлер симпатизировал бывшему инженеру спиртзавода Каминскому, отдал устный приказ об уничтожении Каминского и его начальника штаба, оправдывая перед Гиммлером и позже (на Нюрнбергском процессе) этот приказ военными преступлениями бригады РОНА и ее командира, хотя на самом деле, как считал генерал-полковник вермахта Гудериан, фон дем Бах просто избавился от нежелательного свидетеля.
Также тяжелые воинские преступления описываются в тех разделах сборника, где идет речь о подавлении казачьими частями итальянских партизан-гарибальдийцев, об акциях по отношению к гражданскому населению Северной Италии. Сотрудничая с частями СС, казаки и солдаты РОА, руководствовались лозунгом «Не давай пощады сволочам-партизанам!» и оставили поистине кровавый след, причем прекрасно понимая, что их зверства никаким образом не изменят ход войны.
Материал о лагере Травники открывает еще одну печальную страницу в истории отечественной коллаборации. Речь идет об участии перешедших на сторону нацистов в Холокосте: в Травниках был основан тренировочный лагерь для охранников лагерей смерти и служащих подразделений, предназначенных для осуществления антипартизанских акций. Подробный рассказ о лагере Травники включает в себя и описание «практических занятий» — охрана, облавы, «крещение кровью», то есть участие в «тренировочных расстрелах», избежать которых не мог ни один из курсантов.
Сборник, как подчеркивает редактор-составитель, «не претендует на всестороннее описание сотрудничества с неприятелем граждан Советского Союза». Стараясь опровергнуть некоторые устойчивые мифы — например, о власовцах как о «жертвах СС» и т.д., — участники сборника «менее всего стремились оправдать коллаборантов». Они ставили своей целью помочь читателям «лучше понять одну из страниц нашей трагической истории». Представляется, что этой цели сборник и его авторы достигли.
_________________________
