Мохаммед ульд Слахи, Ларри Симс. Дневник Гуантанамо. М.: РИПОЛ классик, Пальмира, 2019
Автор и герой этой книги, инженер из Мавритании, в 2001 году был арестован, отправлен сперва в Иорданию, потом в Кабул, а затем оказался в американской тюрьме для террористов в Гуантанамо. Там его пытали, унижали и мучили вплоть до 2016 года. В книге подробно описаны все методы физического и психологического воздействия, которые практиковали тюремщики и представители спецслужб. Что важно, Мохаммед ульд Слахи после 15 лет скитаний по тюрьмам не обозлился на весь мир. Ну или, по крайней мере, он делает все, чтобы мы так считали.
«Морской пехотинец довeл температуру кондиционера до минимума, чтобы я начал замерзать. Этот метод практиковался в лагере с августа 2002 года. Я видел людей, которых подвергали такой пытке день за днeм, к тому времени таких людей было уже много. Последствия этой пытки ужасные, например, ревматизм. Но проявляется он только через много лет, болезни требуется время, чтобы добраться до костей».
Вернер Херцог. Путеводитель растерянных. Беседы с Полом Кронином. М.: Rosebud Publishing, 2019. Перевод с английского Елены Микериной, Виктора Зацепина и Алексея Шипулина. Содержание
Расширенное издание сборника интервью, взятых киноведом Полом Кронином у одного из самых неординарных режиссеров, который подтвердил не словом, а делом, что между гениальностью и безумством — очень тонкая грань.
Вернер Херцог снимал фильмы в горячих точках Африки и Латинской Америки, терял рюкзаки, забираясь на вершины высочайших гор, прыгал с трамплина в кактусовую рощу, ел свои ботинки, гладил спящего медведя и творил множество других вещей, которые могут показаться не совсем нормальными.
На страницах «Путеводителя» Херцог не только рассказывает о кино, но и охотно травит байки о своей богатой на приключения жизни, в правдивость которых зачастую сложно поверить. И, конечно, делится с читателями подноготной о взаимной любви и взаимной ненависти с Клаусом Кински, перед актерским гением которого Херцог преклонялся. Несмотря на то, что неоднократно обещал его убить.
«Однажды, ближе к завершению съемок, Кински стал подыскивать очередную жертву; кажется, он забыл текст, и все вокруг были в этом виноваты. Вдруг он яростно набросился на помощника звукорежиссера: „Паршивая свинья! Что ты лыбишься!” Он требовал, чтобы я немедленно уволил парня. „Я не буду этого делать, — ответил я, — иначе вся съемочная группа уволится из солидарности”. Кински тотчас покинул площадку и начал собирать вещи со словами, что сейчас же найдет катер и уедет. Я подошел к нему и очень вежливо сказал: „Мистер Кински, вы этого не сделаете. Вы не уедете, пока мы не закончим снимать в джунглях. Наша работа важней, чем наши чувства и наша частная жизнь”. Уехав, он бы нарушил все обязательства перед фильмом, и я сказал ему, очень спокойно, что застрелю его, если он решится уйти. <...> Хотя в этот момент ружья у меня в руках не было, он понял, что я не шучу, и истошными воплями стал звать полицию, хотя ближайший участок был в четырехстах километрах от нашего лагеря».
Верена Вибек. Тупак Шакур. Я один против целого мира. М.: Родина, 2019. Содержание
Емкая биография легендарного рэпера, звезда которого окончательно вывела хип-хоп из андеграунда в мейнстрим. Как бы цинично это ни звучало, но именно скоропостижная смерть Тупака и последовавшие за ней перестрелки между боевиками East Coast и West Coast по-настоящему привлекли массы к некогда маргинальной субкультуре уличных музыкантов, возомнивших себя гангстерами (а зачастую они ими и являлись).
Но войне побережий и убийству Шакура отведено всего несколько последних страниц. Автора больше интересует портрет артиста-самородка, выбравшегося из преисподней гетто, чтобы выпустить несколько платиновых альбомов, стать миллионером, отсидеть в тюрьме по статье о групповом изнасиловании, выйти на волю и вскорости погибнуть от пули, прожив каких-то 25 лет.
«Тупак Шакур вылезает из-под машины, только когда видит перед собой тяжелые полицейские ботинки. Только сейчас Шакур узнает, что выстрел из его пистолета убил шестилетнего ребенка.
— Я не стрелял, — моментально начинает протестовать Шакур, услышав в голосе офицера интонации, слишком похожие на обвинение.
— Ребенок умер, вам придется проехать с нами, — подчеркнуто вежливо сообщает офицер.
Шакура и нескольких людей из его окружения арестовывают, но уже на следующий день выпускают. Начинается длительное судебное разбирательство. <...> Спустя несколько месяцев Шакур просто заплатит женщине 500 тысяч долларов, и она откажется от всех обвинений в его адрес».
Кори Пайн. Живи, вкалывай, сдохни. Репортаж с темной стороны Кремниевой долины. М.: Individuum, 2019. Перевод с английского К. Казбек, И. Мельникова. Содержание
Кори Пайн, сам называющий себя «журнисменом», долгие годы пытался запустить хоть какой-нибудь мало-мальски успешный стартап. И раз за разом терпел провал. Зато он смог собрать достаточно материала, чтобы издать сатирическую книгу-репортаж о самых неприглядных вещах, с которыми рано или поздно столкнется каждый, кто проникнет в мир IT-гигантов.
Пайн рисует поистине босхианскую картину Кремниевой долины. За масками усердных очкариков-кодеров скрываются циничные и расчетливые дельцы, а их начальство и вовсе демоны из ада, временно принявшие человеческий облик. Готовы поспорить — после прочтения этой книги вы много раз подумаете, прежде чем купить лицензионный софт или заказать в интернете какой-нибудь товар со скидкой.
«Группа опытных авторов и редакторов смиренно вышла на сцену и поведала сидевшим в зале стартаперам и инвесторам, как лучше продвигать их стартапы. До них могло бы дойти, что давать такие советы — вовсе не работа журналиста. Это работа пресс-агента. Во время перерыва я разговорился в холле с одним из выступавших — бывшим корреспондентом Wall Street Journal, который теперь работал редактором крупного известного техсайта CNET, принадлежащего CBS Interactive. В ходе нашего разговора я сделал критическое замечание по поводу манипулирования новостными лентами пользователей фейсбука. Его ответ находился в полном соответствии с линией компании и был прекрасным примером порочного круга аргументации, устранявшего нужду в моральном суждении. „Фейсбук — это отражение того, что вы видите в интернете, — сказал он, — поэтому, если вам не нравится то, что вы увидели в фейсбуке, виноваты в этом только вы сами”».
Ориген. Гомилии на Бытие. М.: Издательский дом «Познание», 2019. Перевод с латинского и древнегреческого священника Михаила Асмуса
Ориген, философ и теолог из Александрии, жил и работал в конце II — первой половине III веков нашей эры, в эпоху, когда христианская мысль активно развивалась и взаимодействовала с мыслью языческой. В случае Оригена это взаимодействие привело к доктринальным ошибкам (например, он верил в предсуществование душ, что-то вроде реинкарнации), за которые Церковь его впоследствии строго осудила. Тем не менее влияние Оригена на западную интеллектуальную культуру было значительным, а тексты его по сей день находят немало читателей — конечно, развлечение это на любителя, и даже его основной труд, книгу «О началах», осилит далеко не всякий. Написал Ориген немало, и в том числе, как все апологеты того времени, он сочинял разного рода комментарии на библейские книги. Гомилии — особый жанр раннехристианской проповеди, предполагающий чтение текста Священного Писания и объяснение его смысла слушателям. Ориген одним из первых обратился к этому жанру, и совсем недавно на русском вышли «Гомилии на Бытие» — сборник оригеновских проповедей-толкований, посвященных началу Ветхого Завета. Чтение это, повторимся, непростое, но поучительное и познавательное.
«Теперь же, в соответствии с нашим обещанием, посмотрим, как должно понимать даже обрезание плоти.
Никто не станет сомневаться, что орган, на котором находится край плоти, служит естественному делу совокупления и деторождения. Так вот, если кто не проявляет себя несдержанным в движениях этого рода и не превосходит установленные законом границы, не знает другой жены, кроме законной супруги, и даже к ней входит только ради потомства и известное и законное время, этот называется обрезанным в отношении края своей плоти. А кто пускается во всякое сладострастие и всюду пребывает в разных недозволенных объятиях, и необузданно несется в пучину всякой похоти, тот необрезан краем своей плоти».
Андрей Филимонов*Признан властями РФ иноагентом.. Выхожу 1 ja на дорогу. М.: Редакция Елены Шубиной, 2019
Последние две трети книги — это роман «Рецепты сотворения мира», который не только уже выходил, но в прошлом году даже попал в шорт-лист «Большой книги» (мы кратко разобрали этот текст тут). Зато первая треть книги — это рассказы. В принципе, нет ничего пошлее для рецензента, чем в 2019 обозначать жанр как «магический реализм», но Филимонов именно так и пишет: перемешивает вполне реалистичные и логичные описания с безумными метафорами и сумасшедшими гиперболами.
«Выходишь из темноты на перрон маленькой станции, читаешь вывеску — Харибди. Думаешь: вот же, блин, куда занесло! Конец Европы. Еще немного — и пролив, а за ним остров, на котором живет Сцилла, древнее чудовище, здесь ее называют — Шилла. В твоей заднице немедленно появляется шило, то есть желание увидеть, где она, бывшая прекрасная нимфа, сидит, подпирая двенадцатью руками шесть голов в ожидании хитрожопого Одиссея, который пожертвовал однополчанами, а сам, сукин сын, уцелел, оставил чудовище с носом, точнее, с шестью носами. Хочется увидеть, где это было. Но темно, блин, и далеко».