Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Рёко Секигути. 961 час в Бейруте (и 321 блюдо, которое их сопровождало). Перевод с французского Ольги Акимовой. М.: Ад Маргинем Пресс, 2023
Недавно в одной социальной сети один российский журналист, периодически дающий другим российским журналистам экспертные комментарии по Южному Кавказу, выразил сомнения по поводу того, что в Ереване можно найти английский завтрак. Эксперт этот, видимо, полагает, что армяне питаются исключительно хашем, который тут же заедают тжвжиком, и не в состоянии пожарить сосиски с беконом, сопроводив это яйцами, бобами и прочими исключительно английскими продуктами.
В книге франко-японской эссеистки Рёко Секигути есть по этому поводу справедливое замечание: «Зачастую жители Запада полагают, что такие города, как Нью-Йорк, имеют право быть кулинарными космополитами, а неевропейским городам дозволена лишь „аутентичность“».
Сколько бы в том же Нью-Йорке ни пели песни об эмансипации глобальной деколонизации, даже в самом «просвещенном» западном человеке не убиваемы стереотипные представления о большом Востоке. Секигути жалуется: когда она сообщала знакомым о том, что собирается в Бейрут, она преимущественно встречала лишь две ответные реакции. Одни искренне за нее радовались, потому что очень любят модную ливанскую кухню, хотя и не представляют особо, где находится ее родина. Другие, более продвинутые, знали, что Ливан — это где-то на Ближнем Востоке, следовательно, ей нужно быть как можно осторожнее (даром что в биографии Секигути уже были поездки по, например, Сирии).
Лишь немногие завидовали писательнице белой завистью, ведь она едет в неординарнейшую страну с древней культурой, где причудливо (и неизменно трагично) переплетаются христианство и ислам, вопиющее богатство элит и горькая неустроенность людей победнее. «961 час в Бейруте» невольно для ее автора стал прощальным слепком города, который совсем скоро переживет очередную революцию, а затем катастрофу 4 августа 2020 года.
Секигути в ее лаконичных зарисовках в самом деле удалось уловить и сохранить память о городе пресловутых контрастов, жизнь в котором не исчерпывается жаркой кебабов и враждой религиозно-политических группировок. Правда, жаль, что записки Секигути ограничиваются лишь столицей — люди знающие говорят, что за его пределами начинается совсем другой Ливан.
«Я отправляюсь в Национальный музей, чтобы посмотреть на один экспонат. С моей первой поездки в Бейрут я все время вспоминаю расплавленные стаканы, которые там выставлены. Пояснительная табличка сообщает, что во время войны коллекцию музея — и эти стаканы тоже — поместили в укрытие, но, в отличие от предметов, сделанных из других материалов, стекло не выдержало высокой температуры, вызванной разрывом снарядов».
Любовь Аркус. Помимо и поверх. Встречи и события. СПб.: Моей маме. Сеанс, 2023. Содержание
Трогательная (в хорошем смысле слова) книга Любови Аркус, в которую вошли тексты, вдохновленные беседами с Виктором Шкловским и Иосифом Бродским, Ренатой Литвиновой и Никитой Михалковым, Петром Луциком и Александром Сокуровым, — словом, очень разными людьми с самыми разными идеологическими, эстетическими и жизненными установками.
Казалось бы, что общего может быть у того же Михалкова с нигилистом Луциком или эталонным либералом Сокуровым? Ровным счетом ничего. Однако на страницах этого сборника их объединяет пристальный взгляд Любови Юрьевны Аркус, которая в людей всматривается так же, как в тысячи увиденных ею фильмов.
К каждому герою у нее свой подход, свой метод письма. Старик Шкловский подается через коллажные обрывки его литературного портрета и замечаний заканчивающего свои дни патриарха формализма, а убитый в Центральноафриканской республике Александр Расторгуев — через личную и предельно искреннюю интернет-переписку:
«Люб. Меня поразило это интервью
Он такой мерзкий ломака
*
Под конец немного стал ну как бы
примирять с собой
Никогда не думал, что он такой.
В мартирологе даже в самых
скотских страницах нет такого
саморазоблачения, как здесь
Однако я обожаю его фильмы
Саша, он был пренеприятным
господином, но это ничего не значит.
Не обижайся на него».
Речь здесь, кстати, идет об Андрее Тарковском.
Карл Зеелиг. Разговоры с R. W. М.: libra, 2023. Перевод с немецкого Юлии Полещук
R. W. — это Роберт Вальзер, немецкоязычный писатель-модернист, один из главных в XX веке, который провел треть жизни в психиатрической лечебнице и обрел признание через многие годы после своей тихой смерти. О его характере и привычках мы знаем во многом благодаря книге Карла Зеелига, опекуна писателя, который, согласно предисловию, стал автором «мифа о Вальзере». Зеелиг регулярно навещал Вальзера в больнице, гулял с ним и общался, оставив о том замечательные мемуары.
Зеелиг не впадает в искушение изобразить писателя эдакой непонятой жертвой жестокого мира: его подопечный предстает ворчливым стариком, временами вредным, временами привередливым, но при всем этом с нежнейшей душой. Несмотря на полудобровольное заточение в лечебнице, погрузившись в тотальное одиночество и отказавшись от попыток что-либо написать, он не утратил поэтического взгляда на мир. Этот взгляд ясно проступает благодаря плотному вещественному окружению: Зеелиг подробно описывает, что знакомцы пьют и едят, во что Вальзер одевается, куда и на чем они едут, что происходит в горах и лесах, по которым они бродят. Собственно, пейзаж здесь выступает едва ли не главным «партнером» писателя: он явно принадлежит сучкам и кочкам больше, чем обществу и городской суете.
«Песчано-серое ранневесеннее небо и земля нежно сливаются воедино на краю Боденского озера. Ни кораблей, ни людей. Мы поднимаемся и спускаемся к деревушке Бухен; дети и взрослые отправляются праздновать конфирмацию. Деревенская атмосфера Вербного воскресенья! На этот раз Роберт предпочитает пойти вправо от Бухберга. Ему хочется в лес, где потише. Как охотничья собака, он бредет впереди меня меж пихт, буков и кустарников, без пальто, склонив голову и ссутулившись, повесив иссиня-красные от холода руки».
Екатерина Дмитриева. Второй том «Мертвых душ»: замыслы и домыслы. М.: Новое литературное обозрение, 2023. Содержание
Скажем прямо: второй том «Мертвых душ» по понятным причинам получает гораздо меньше читательского внимания, чем первый: он неполный, не проходится в школе, публикуется отдельно и т. п. При этом всякий, кто берет на себя труд внимательно с ним ознакомиться, неизменно бывает впечатлен даже тем малым, что осталось от продолжения великой эпопеи, и, думается, у многих возникает желание расширить контекст этого, увы, непродолжительного чтения. Тем, кому подобные порывы не чужды, охотно рекомендуем новую книжку Екатерины Дмитриевой, филолога и члена академической группы, готовящей новое полное собрание сочинений Гоголя. Именно из работы над 8-м томом ПСС это издание и выросло: в нем освещается широкий круг вопросов, начиная с истории создания, уничтожения и обретения остатков рукописи и заканчивая поэтикой произведения и смежными сюжетами. Интересных вещей из него можно почерпнуть множество, среди прочего отметим пересказы некоторых глав, сохранившиеся в мемуарах тех, кто слушал авторские чтения, историю позднейших мистификаций и стилизаций или, скажем, разъяснения насчет двух слоев сохранившейся рукописи — по сути, фрагменты второго тома дошли до нас в двух редакциях, ранней и поздней, и именно ранняя является более полной и эстетически совершенной.
«По свидетельству А. М. Жемчужникова, переданному в записи П. А. Кулиша, в описании усадьбы Тентетникова была фраза, отсутствующая в дошедшей до нас редакции, которую Гоголь тоже читал очень выразительно: „И при виде такой природы еще сильнее думал о комфорте скотина Чичиков!“»
Мария Медникова. Татуировки. Неизгладимые знаки как исторический источник. М.: АСТ, 2023. Содержание
Переиздание труда 15-летней давности, представляющего антропологический взгляд на «неизгладимые знаки» — в основном татуировки, но и иные виды телесных модификаций. Автор прослеживает, как менялись функции нательных знаков с первобытных времен до наших дней. По ее наблюдениям, если на заре человечества татуировки служили элементами обрядов перехода, социальной эволюции в масштабах личной жизни, то в цивилизованных сообществах отношение к ним сменилось на, мягко говоря, настороженное. Современный расцвет наколок Медникова связывает с откатом от письменной культуры к более архаической визуальной, подтверждая свои выкладки занятной статистикой и интересными наблюдениями.
«Важно подчеркнуть, что среди адептов экстремальных способов обращения со своим телом много художественно одаренных, тонко чувствующих натур, отличающихся по способу восприятия от стандартного обывателя».
Также напоминаем, что книжки с картинками по теме татуировок нам давно посоветовал Павел Фес.