Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Ольга Герасимова. Нильда Фернандес. Чуть выше правил. М.: Инфра-М, 2023
Для Орфея все меркнет в несомненности поражения, оставляя взамен лишь сомнительность произведения — ибо существует ли впрямь когда-либо произведение? Перед самым несомненным шедевром, чье начало ослепляет блеском и уверенностью, мы тем не менее сталкиваемся с чем-то меркнущим — произведение внезапно опять становится незримым, его нет и никогда здесь не было. Это внезапное затмение — отдаленное воспоминание о взгляде Орфея.
Морис Бланшо. Взгляд Орфея
Если спросить обывателя в районе тридцати лет, кто такой Нильда Фернандес, он, скорее всего, скажет, что это либо гонщик «Формулы-1», либо какой-то легионер футбольного клуба «Москва» эпохи тренера Божовича. Лишь в редких случаях ценители эстрадной песни нулевых вспомнят «француза, который что-то спел с Борисом Моисеевым».
До прочтения книги «Нильда Фернандес. Чуть выше правил» автор этих строк знал о ее герое ровно то же самое, поэтому был приятно удивлен истинным масштабом личности:
«Он пел на разогреве у Стинга, писал песни для Джейн Биркин, ставил цирковой спектакль на Кубе — и на Кубу готовил корабль гуманитарной помощи. Делал фламенко-постановку „Кармен“, привозил французских артистов в Москву — и получал медаль от Михаила Ефимовича Швыдкого. Собирал Олимпии, Казино де Пари — и колесил по всей Франции с гастролями из Барселоны в Париж на повозке, запряженной лошадьми. Получал „Золотые граммофоны“, подписывал контракты со всеми существующими лейблами, записывал диски в Нью-Йорке с Мишелем Камило и Томатито, пел с латиноамериканской дивой Мерседес Сосой, дружил со Славой Полуниным, играл джем-сейшены с Борисом ГребенщиковымПризнан «иностранным агентом» — и устраивал французскую сцену на День города на Театральной площади, загородив Маркса».
Все вышенаписанное — чистая правда, которую автор (Ольга Герасимова-Фернандес, вдова господина Фернандеса, до брака с ним успевшая много лет поработать его помощницей и переводчицей) рассказывает в формате артистических баек — с любовью к предмету биографии, но без ожидаемого раболепия перед артистом и своим мужчиной.
Вот Нильда учится пить водку а-ля рюс в ресторане «Шинок», глядя на живую козу, и потом с похмелья едет на встречу с Борисом Моисеевым в ресторан «Эльдорадо».
А вот Фернандес устраивает в Москве «Французские сезоны», на которые привозит актуальную околоэстраду, чтобы познакомить начинающий набирать жирок средний класс с современной музыкой. И получается это у него так ладно, что министр культуры Швыдкой вручает орден за вклад в международную дружбу.
Тут же идут зарисовки с гастролей «чесом» с Моисеевым и его кордебалетом по всему пространству бывшего СССР, истории про постоянные поездки в московском метро по фиолетовой ветке, где Фернандеса принимают за молдаванина.
Один из самых больших плюсов книги — точное отображение культурного Zeitgeist’а середины нулевых, вызывающее ностальгию по богатой культурной жизни лужковской Москвы.
Фернандес со своей музыкой — современной интерпретацией классического европейского шансона с элементами música latinoamericana — идеально вписался в тогдашние вкусы публики, которая страстно тянулась к разнообразной умеренно меланхоличной музыке из дальнего зарубежья. К примеру, где-то в те же годы по всей России полные залы собирала босоногая бабушка из Кабо-Верде Сезария Эвора c пронзительными песнями про судьбу-злодейку на португальском.
Сам же Нильда Фернандес искренне радуется тому, что русские не ходят к психологам и предпочитают вместо этого поплакаться в жилетку другу под бутылку водки, с удовольствием водит «Жигули», хваля практичность и минимализм отечественного автопрома, и предается простым человеческим радостям — например, вкушает маринованной чеснок с рынка.
В отличие от сбитых летчиков, которые поселились в России уже в состоянии летаргического сна (типа группы Boney M, рэперов Onyx и певицы Патрисии Каас), Нильда Фернандес в определенный момент все же вырвется из порочного круга «Золотых граммофонов», поругается с Борисом Моисеевым и продолжит карьеру в Европе, став там в каком-то смысле амбассадором российской культуры.
В Википедии период его жизни в России описан очень лаконично: «Нильда Фернандес исчез с музыкальной сцены после гастрольного тура в России (2000), решив там остаться и живя там на протяжении пяти последующих лет».
В желтой прессе бытовала легенда, будто Нильду Фернандеса Борис Моисеев заприметил в бродячем цирке во время гастролей во Франции и пообещал ему карьеру в Москве в обмен на любовь. А так как любви не вышло, Фернандеса изгнали из российского шоу-бизнеса с волчьим билетом.
Биография умалчивает о конкретной причине ссоры с Моисеевым. Но, судя по рассказанному, господин Фернандес, несмотря на превратности судьбы, все же никогда не работал в бродячем цирке и просто не захотел играть по правилам российского шоу-бизнеса (в первую очередь — обманывать поклонников пением под «фанеру») и решил вернуться к своей достаточно удачной карьере на Западе: до приезда в Россию он уже успел записать с десяток альбомов, и своя публика его там ждала, хотя он никогда и не был звездой уровня Джонни Холлидея.
Можно назвать Фернандеса антитезой другому популярному французу — цинику и мизантропу Мишелю Уэльбеку. Возможно, Уэльбеку тоже было бы полезно несколько лет пожить в Москве двухтысячных и походить на концерты в «Китайский летчик», попивая дешевое пиво, — он с его вечно недовольным лицом и соответствующим стилем в одежде легко вписался бы в китайгородскую интеллектуальную тусовку и вместо нытья о закате Европы в формате романов мог бы вести колонку в газете «Завтра» с таким же содержанием.
Даже Мишеля Уэльбека в таком случае носили бы на руках — ведь образ иностранца, очарованного Россией, всегда вызывает особое умиление и гордость у русского человека.
Думаю, господину Фернандесу будет приятно, что после издания его биографии и появления рецензий на нее в поисковой выдаче рядом с его именем появятся ссылки на нормальные тексты, а не на статьи с заголовками «Бойфренд Бори Моисеева перед смертью женился на русской девушке» и «Скромное обаяние шизофрении».
Придраться к книге можно в одном — она преступно короткая, жалкие сто страниц. Всякому любителю диковатых историй о шоу-бизнесе нулевых хотелось бы объем минимум в триста. А еще лучше было бы выпить с Нильдой Фернандесом водки с маринованным чесноком и послушать Current 93.
Берегите артистов, храни их Господь.