Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Андрей Шаповалов. Говорящие с духами. Мир сибирского шаманизма. М.: Альпина нон-фикшн, 2024. Содержание. Фрагмент
Что же все-таки представляет собой фигура сибирского шамана и почему вызывающий духов человек с бубном и в странном одеянии продолжает восприниматься абсолютно всерьез многими нашими соотечественниками, хотя на дворе уже довольно давно не бронзовый век? В попытке найти ответы на эти вопросы этнограф и бывший директор Новосибирского государственного краеведческого музея Андрей Шаповалов и написал небольшую книгу «Говорящие с духами: Мир сибирского шаманизма».
В своем исследовании автор опирается на сведения, собранные в ходе многочисленных экспедиций и почерпнутые из этнографических коллекций российских музеев, беседы с шаманами Тывы, Хакасии, Горного Алтая и Монголии — и даже на персональный опыт: в 1998 году Шаповалов стал учеником тувинской шаманской школы. Это обучение не превратило его из этнографа в практикующего служителя духов, однако, как пишет Шаповалов, наделило «глубоким внутренним пониманием того, как работает шаман и что с ним происходит».
Шаповалов подробно разбирает, как устроена шаманская картина мира и из каких элементов складывается шаманская практика. Он описывает, как шаманы входят в состояние ритуального транса; как они взаимодействуют с духами и отвечают просителям из плоти и крови; как выбирают преемников и мучаются шаманской болезнью; как устроены их одеяния и атрибутика и почему ни один уважающий себя шаман никогда не станет обходиться без бубна. Книга обильно проиллюстрирована как архивными снимками шаманов и фотографиями их убранства, хранящегося в музейных коллекциях, так и портретами современных служителей духов, запечатленных фотографом Владимиром Дубровским во время экспедиций в Тыву и Хакасию.
Важнейшая составляющая шаманского мировоззрения — это вера в возможность совершать путешествия в иные миры и встречаться там со сверхъестественными акторами. К таким путешествиям, пишет Шаповалов, «шаман готовится с самого начала карьеры. Даже шаманская болезнь, с которой начинается путь любого шамана и посвящение в шаманы — это его первые мистические полеты в другие миры и встречи с иными сущностями. В них шаман узнает свои дороги, знакомится с топографией иного мира, осваивается в нем». Оседлав духа-помощника, принявшего по такому случаю облик верхового оленя, ворона или орла, медведя, а то и мамонта, шаман переносит себя в те области мироздания, куда простому смертному вход заказан, а члены общины, внимая его словам, узнают, как устроена потусторонняя реальность.
Изображение духа-покровителя охоты. Эвенки илимпийские. Россия, Якутия (Саха) (Вилюйский округ), начало ХХ века © МАЭ РАН
Сам по себе шаман далеко не всесилен, и его задача состоит в том, чтобы искать в этих мирах контакта с богами и духами, используя взаимодействие с ними на благо общины. Основная работа шамана — это врачевание, поскольку именно на его плечах лежит коммуникация с духами, а в традиционной картине мира телесная немощь воспринимается в качестве происков злых сил либо как результат того, что человек неправильно общался с собственной душой. Если злые духи похитили у человека душу или часть души, шаман должен выяснить, кто это сделал, пуститься за ним в погоню и вернуть украденное. «Его камлание — это магическая медицинская процедура, всегда направленная на искоренение причины — вмешательства злых духовных сил в естественную жизнь человека», — поясняет Шаповалов.
Сильному шаману подвластны также явления природы (умилостивив соответствующих духов, они способны вызвать дождь, грозу или засуху), время (благодаря чему они могут заглядывать в прошлое людей или в будущее, занимаясь предсказаниями) и пространство (поэтому шаманы часто занимаются поисками пропавших вещей, потерявшегося скота или скрывающихся преступников).
Шаманский универсум всегда состоит из трех частей, расположенных иерархично в соответствии с моделью мировой горы или мирового древа. В Верхнем мире находится обиталище демиурга и близких ему богов или духов, отвечающих за управление целыми стихиями и сферами жизни; в Среднем обитают люди и духи невысокого ранга (души умерших предков, хозяева мест), вступающие с ними в непосредственный контакт; Нижний мир — это царство страшного хозяина смерти и тлена. Границы между мирами проницаемы, и пересекать их могут не только боги, духи и шаманы, но и многие звери или птицы, а также человеческая душа (особенно после смерти).
Любой шаман может как подниматься вверх, так и спускаться вниз по лестнице мироздания. В зависимости от того, к путешествиям в каком направлении они испытывают наибольшую склонность, шаманы могут делиться на «белых» и «черных». Черные шаманы при этом не считаются злыми, ведь хорошее знание подземного мира тоже помогает им лечить болезни и взаимодействовать с враждебными человеку силами. Как пишет Шаповалов, «избранники духов верхнего мира не сильнее, чем избранники нижнего, но обладают большим диапазоном магических и духовных средств, и, как правило, именно они могут достигать вершин мастерства и становиться „великими шаманами“».
Согласно якутским поверьям, души будущих светлых шаманов в виде птенцов воспитываются на ветвях или в дупле ели, принадлежащей грозному владыке верхнего мира, а темные шаманы начинают свой путь на том же дереве, однако растущем в подземном мире верхушкой вниз. Чем выше или ниже находятся ветви или дупло, тем, соответственно, могущественнее вырастет в человеческом мире этот шаман.
Шаман — духовное лицо и врач. Гиляки. Начало XX века © МАЭ РАН
Вероятно, каждому доводилось слышать о тех испытаниях, которые переживает будущий шаман, когда духи убеждают его принять дар и встать на путь служения им («шаманской болезни») — тяжелейшем состоянии, напоминающем глубокое психическое расстройство и сопровождающемся телесными мучениями. Шаповалов цитирует рассказ эвенкийского шамана, который в юности на протяжении целого года страдал от вздутия живота и частых обмороков. Затем ему явилось видение, в котором предки расстреляли его из луков, разделали его тело, съели мясо сырым и пересчитали кости, после чего признали, что одна из них оказалась лишней. «Если бы не хватило костей, то я не мог бы стать шаманом. Когда производили всю эту операцию, я целое лето не ел и не пил. В конце они пьют кровь оленя и дают пить мне... То же самое случается с каждым тунгусским шаманом. Только после того, как предки-шаманы таким образом разрежут его тело и разберут кости, можно начать шаманить».
Не менее интересны описываемые Шаповаловым обычаи, в соответствии с которыми производится отбор будущих шаманов. Чаще всего шаман сам определяет себе наследника и передает ему силу: например, в Тыве он может плюнуть для этого на спину ребенку либо возложить ему руки на голову или грудь. После этого на таком месте остается родимое пятно или шрам, которое означает, что через него в человека вошли сила и знания старого шамана. Некоторые люди вступают на шаманский путь случайно — например, найдя в лесу камень или подвеску, через которую бродячие духи умершего шамана вступают с ними в контакт. Встречаются даже те, кто добивается шаманского посвящения по собственному желанию в сознательном возрасте, однако такие шаманы, как правило, не достигают большой силы и не пользуются особенным доверием со стороны людей. В случае, если старый шаман умирает, не оставив преемника, сообщество само может определить кандидата на его место, подталкивая на эту роль ребенка, отмеченного какими-либо девиациями: тот может, например, родиться «в рубашке», очень рано перевернуться в колыбели или проявлять признаки психической неуравновешенности.
В тувинском обществе распространена вера в то, что, если с будущим шаманом с младых ногтей правильно обращаться, в дальнейшем его сила многократно возрастет. Такого ребенка мать до 5-6 лет продолжает кормить грудью, и ему не позволяют бегать или даже много ходить, постоянно перенося на спине или на руках. До 15 лет нельзя позволять будущему шаману «ночевать вне родительского дома, присутствовать на похоронах, в тех местах, где плохо пахнет, и вообще в любых „нечистых“ местах». О том, как он получал соответствующее образование — втайне, поскольку дело происходило во время советских антишаманских репрессий, —Шаповалову рассказывал тувинский шаман Сайлык-оол Канчыыр-оол и показывал пять длинных борозд, оставшихся у него на голове после того, как на нее, передавая ребенку дар, возложил руки его дед.
Шаманская палица из челюсти лося. Тлинкиты. США, штат Аляска, селение Киллисну, не позднее 1890 г. © МАЭ РАН
Отношение сообщества к шаману связано с тем, что «он всегда балансирует между профанным и сакральным, при этом чаще всего он сам определяет эту границу. Это его участь, поэтому от шамана вполне ожидаемо девиантное поведение». Именно в этой роли служителя духов как посредника, живущего на границе между материальным и духовным мирами, с точки зрения Шаповалова, и заключается квинтэссенция шаманизма как религиозного мировоззрения. Шаман — человек, отмеченный особой меткой, он переживает символическую смерть и возрождение, после чего наделяется способностью пересекать границу миров, превращаться в зверей и птиц, управлять волшебными помощниками, коммуницировать и даже конфликтовать с духами и божествами. При этом шаман всегда действует в интересах своего локального сообщества и может прийти ему на помощь фактически в любой ситуации, нарушающей привычный ход вещей. В то же время отличие шамана от колдуна заключается в том, что, как правило, он занимается только коллективными обрядами, связанными с интересами всей группы, и даже если берется лечить какого-то человека, то делает это ради общего блага, а не ради конкретной персоны. Таким образом, согласно Шаповалову, шаманизм сегодня представляет собой «высшую или, по крайней мере, самую развитую стадию идеи „посредник-человек“ и построенной на этой основе религиозной практики».
Впрочем, едва ли не сильнее, чем теоретические выкладки автора, читателя могут заинтересовать многочисленные занимательные истории, собранные в ходе полевой работы: не будем забывать, что Шаповалов и сам был близок к тому, чтобы стать шаманом, а значит, будучи глубоко погружен в соответствующую культуру, может эффектно переключаться между этическим и эмическим подходами к исследованию. Некоторые из этих историй касаются занятных деталей из шаманской практики — например, того, почему опытному шаману стоит снимать шапку перед тем, как развлечения ради петь ритуальные песни (в противном случае духи могут подумать, что он к ним обращается, обидеться на «ложный вызов» и вытворить какую-нибудь пакость, а без полного облачения они его не услышат). В других заходит речь о могуществе говорящих с духами — о том, как посреди засушливого июня небеса разверзаются после шаманского обряда ливнем вопреки любым прогнозам погоды или как старая хакасская шаманка проводит обряд исцеления для знакомой автора из Голландии, а попутно в деталях высказывает этой впервые увиденной ей женщине в лицо всю нелицеприятную правду о ее биографии и характере.
Допускать ли реальность подобных историй, искать им рациональное объяснение или считать фольклорным элементом, добавленным автором в книгу для лучшего погружения в атмосферу шаманского космоса? На этот вопрос каждому читателю книги Шаповалова предстоит ответить самостоятельно. Сам же автор честно предупреждает в предисловии, что он верит в реальность творимых шаманами чудес.