Максим Тесли. Чистый. Казань: Ил-music, 2020
Десктопная версия телеграма издала неприятный гудок, ворвавшись в божественные звуки Фэроу Сандерса (пластинка Elevation, 1973 год, этот альбом можно переслушивать бесконечно).
Новое сообщение появилось в окошке без юзерпика, но с двумя до боли знакомыми словами: «Макс Тесли». Я втянул горький дым сигареты и открыл сообщение:
«Привет! Я тут написал нуар-роман! Мог бы выслать тебе, может, упомянете на „Горьком”. Можно *********** [разгромить], первый прозаический опыт».
«Не можно, а нужно», — подумал я и написал в ответ: «Не можно, а нужно».
Я всегда пишу, что думаю. Ну или почти всегда.
Максим Тесли хорошо знаком нашим читателям. Он не только участник достаточно литературоцентричных коллективов «Он Юн», «Щенки», «Сестры», но и внимательный читатель, а с недавних пор и издатель поэзии русского футуризма. С ним мы как-то обсуждали наследие Константина Олимпова, сам он рассказывал для «Горького» о не менее колоритном персонаже Венедикте Марте.
«Я завтра буду отсылать книжки в „Фаланстер”, мог бы лишний экземпляр для тебя отправить».
«Да, давай».
И вот через несколько дней я держу в руках очередное книжное чудо от издательства «Ил-music», до этого выпускавшее прозаические опыты Евгения Алехина и Константина Сперанского. Итак, что же такое «Чистый» Максима Тесли?
«Чистый» Максима Тесли — это тоненькая брошюра за безумные даже по нынешним непростым временам 600 рублей (ровно пятак за страницу), симпатичные иллюстрации Сергея Рыкова и лихой сюжет предельно заурядного бульварного романа, прибывшего в промозглый Питер будто прямиком из черно-белой Франции Жана Габена.
Главный герой, которого по удивительному стечению обстоятельств зовут так же, как автора книги, трудится частным детективом, в основном занимающимся доказательством супружеских измен и неограниченных возможностей своей печени. Застаем мы его на третьей неделе глубокого запоя: с переломанными ребрами, стаканом водки в руках и сигаретой во рту. Классическая несчастная девушка из нуара поручает ему задание — расследовать подозрительное самоубийство ее любовника и его жены. За несколько дней, как и следовало ожидать, рядовое дело выводит сыщика-самоучку на качественно новый уровень, туда, где сталкиваются интересы ГРУ и британской разведки (не будем считать это спойлером, поскольку читатель все равно забудет об этом сюжетном твисте, пока будет пробираться к нему через массированные описания пьянок и «жесткие», типа гайричевские, диалоги).
Несмотря на кажущуюся разнородность, творчество Тесли вполне монолитно и последовательно. Если определять его жанровую принадлежность, то отнести его можно к русскому постнацбольскому романтизму с его героикой аутсайдерства: лирического героя Макса и в песнях, и в стихах, и в прозе вечно бьют ногами, но, несмотря на это, он не теряет веры в некую условную идею революции и, что главное, не теряет надежд «жить как Лимонов, а погибнуть как Чаушеску».
Максим Тесли
«Чистый» — логичное продолжение этого одновременно брутального и бесконечно ранимого нарратива затянувшегося пубертата. Если выбросить из текста нецензурную брань, описания алкогольных оргий и прочие непотребства, получился бы детский детектив из легендарной серии «Черный котенок». Сюжетный серпантин здесь хоть и извилистый, но поразительно наивный, а богов из машины вылезает столько, сколько не увидишь в ином индуистском храме.
Разумеется, Тесли прикалывается, но прикалывается с фигой в кармане. Вроде он и иронизирует над собой, но подспудно и по-хитрому возводит памятник идеальному себе: поцелованному Богом любимцу женщин, которому не страшны ни литры алкоголя, ни унции кокаина, ни банды карикатурных кавказцев. Идеальный Тесли — классический подлец, бабник и хитрюга, циник, единственная декларируемая цель в жизни которого заключается в том, чтобы раздобыть побольше денег и остаток дней провести в окружении среднеазиатских гейш и гашишного дыма. Но вместе с тем он еще и отличный парень, циничная маска с которого отваливается сразу, как только речь заходит о действительно важном: друзьях, возлюбленных и судьбах Родины. Однако не оказывается ли под этой маской еще одной, более плотно приросшей маски или, вернее, намордника Нарцисса? Посмотрим на этот вопрос под другим углом.
Всякая книга пишется с конкретной задачей и в конкретной культурной ситуации. Почему безделушка вроде «Чистого» была написана Максом Тесли весной 2020 года, а не, допустим, зимой 2012-го? Очевидно, потому что исторический момент проходит либо мимо России, либо по касательной. До боли знакомая и нежно любимая рука государства отводит от нас и великие катаклизмы, и великие свершения. Весь мир будто слетел с катушек: там движение Black Lives Matter из маргинального стало мейнстримным, здесь экономика скоро загнется от ковида, даже долготерпеливая Беларусь вдруг восстала против засидевшегося в своем кабинете президента. Россия же оказалась в довольно непривычной для себя позиции стороннего наблюдателя, одновременно вовлеченного в глобальные процессы, но и не принимающего на себя хуки времени. Что в таких обстоятельствах остается честному молодому человеку, кроме как писать агитки в воображаемый боевой листок несуществующей партии? Агитки фиглярские, полные многослойной иронии, но все же искренние, зараженные жовиальным эгоизмом единственного ребенка в семье.
Когда нет коллективного субъекта, живущего и чувствующего вместе со страной, нет и высокого нарратива. Даже удивительно, как этого не понимают граждане вроде Татьяны Соломатиной, устроившей на вручении «Нацбеста» трогательное шоу с заламыванием рук и причитаниями об агонии отечественной литературы. Мы же глубоко убеждены в том, что литература существует нелинейно и не обязана выдавать этически и эстетически выверенные шедевры день за днем — иначе это не литература, а конвейер по производству этического и эстетического фастфуда, по которому так изголодались ценители духовности быстрого приготовления. Еще раз повторим: литература нелинейно отзывается на происходящее в мире. «Возмездие» Блока адекватнее описывает настоящее, чем «Средняя Эдда» Дмитрия Захарова. А «Чистый» Максима Тесли во всей своей безделушности лучше улавливает, прости господи, цайтгайст, чем свежая колонка Олега Кашина или кому там сейчас заглядывает в рот просвещенная часть общества.
Евгений Алехин пишет: «„Чистый“ — далее следует любое существительное, которое представит читатель. Для меня это и кайф, и эмоция, и чистый дар поэта и писателя, наконец раскрывающийся во всю природную силу».
Для нас же «Чистый» — это чистое искусство, которое в свою очередь всегда является чистым эрзацем культуры. И чем это искусство чище, тем сильнее его тянет на культурную периферию, туда, где заканчиваются представления о сиюминутном и вечном, имеющем ценность и ценности не представляющем — так Ален Роб-Грийе когда-то начал детективом, а закончил снаффом. Если талантливому человеку нечего сказать о мире, то это уже высказывание о мире. А Тесли сказать явно нечего, и тем, как ни странно, четче и яснее его не-высказывание.
Если подводить какой-то промежуточный итог в наших рассуждениях о прозаическом дебюте молодого автора, то можно сказать следующее. Перед нами возмутительно вторичная и третьесортная книжка, полная нарциссизма особого порядка: герой-рассказчик в буквальном смысле слова любуется собою, любующимся собою. Перед нами пусть и бойкий, но преступно инфантильный эскапистский роман, неизвестно зачем написанный и не претендующий даже на коммерческий успех. С какой стороны ни посмотри, а «Чистый» Максима Тесли — это полнейший беспросветный отстой. И именно поэтому «Чистый» Максима Тесли — главный роман года.