Норберт Заксер. Человек в животном. Почему животные так часто походят на нас в своем мышлении, чувствах и поведении. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2020. Перевод с немецкого Наталии Штильмарк под научной редакцией Елены Гороховской Содержание
Свою первую научно-популяризаторскую работу «Человек в животном» Заксер написал в 2018 году, хотя идея этой книги зародилась еще в 1990-х на волне повсеместного обсуждения биоэтических проблем и междисциплинарного диалога между естественными науками, с одной стороны, и теологией и философией — с другой. Тогда основной тезис Заксера звучал так: «В животном кроется гораздо больше человека, чем нам кажется».
Эта же мысль лежит в основе биологии поведения (этологии), которая родилась благодаря трудам немцев Конрада Лоренца, Николаса Тинбергена и Карла фон Фриша. За свою работу эти ученые получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине в 1973 году. Тогда бихевиористы и классические этологи спорили по вопросу понимания врожденного и приобретенного поведения животных и пришли к выводу, который в изложении Заксера звучит так:
«Сегодня ясно: различия в поведении могут быть обусловлены как генами, так и средой. При этом в постоянных условиях среды даже минимальное изменение в единственном гене может привести к резкому изменению в поведении. В то же время различные условия жизни формируют различное поведение даже у генетически идентичных особей».
Более того, многие исследования доказали, что различное поведение животных одного вида может передаваться из поколения в поколение путем социального обучения. Например, шимпанзе, «изобретая» новый вид приготовления пищи, а именно его мытье перед поеданием, за несколько лет передает свое знание всей своей группе, что становится ее отличительным признаком.
Сегодня поведенческая биология задает себе уже другие вопросы: как социальное окружение влияет на животное на протяжение всей его жизни? обладают ли животные эмоциями? существуют ли у животных уникальные личности? Заксер считает, что, отвечая на них, поведенческие биологи смогли изменить наши представления о животных.
Например, в книге описываются все стадии взросления животных и влияние социального окружения на них. Удивительно, что с поразительной точностью какие-нибудь морские свинки — животные, на которых проводил свои исследования Заксер, — повторяют поведенческие стереотипы людей (или это люди повторяют за свинками?).
Одно из самых интересных исследований, описанных в книге, касается влияния нестабильного социального окружения на развитие плода в период беременности самок различных животных. Скажем, ассистентка Заксера в ходе эксперимента выяснила, что морские свинки рожают дочерей с маскулинным поведением и сыновей с инфантильным поведением в том случае, если они находятся в условиях нестабильного социального окружения — например, если их постоянно перемещают из клетки в клетку, подсаживая новых «соседей». Такой эффект развивается из-за выделяемых гормонов стресса (кортизол и адреналин) матери, которые влияют на развитие плода. Заксер обращает внимание на то, что такой эффект ученые биологи не трактуют как негативный — это способ приспособления будущего поколения к условиям среды. Более «пробивная» самка легче может получить статус доминанты и вырастить своих детей, а инфантильный самец, сигнализируя альфа-животным, что перед ними вовсе не соперник, не расходует напрасно энергию в стычках. «Как показывают исследования, такая стратегия с высокой вероятностью приводит к тому, что в будущем, став более крупными и тяжелыми, именно эти животные занимают альфа-позиции», — пишет автор.
Что касается подросткового возраста у животных, то и здесь происходят изменения в поведении, обусловленные выработкой половых гормонов. Но от чего зависит вектор этих изменений? Заксер в экспериментах над морскими свинками одним из первых показал, насколько важную роль для будущего поведения животного играет его социальный опыт в подростковый период. Так, самцы морских свинок, вырастающие в колониях, спокойно реагируют на встречу с чужаками, в отличие от самцов, растущих в уединении или в паре с самкой. Первые приобретают опыт общения с альфа-самцами, то есть учатся быть в роли подчиненных, в отличие от вторых. Эти данные подтверждаются и в опытах с другими животными.
«В общей сложности подростковый период рассматривается как отрезок жизни, в котором окончательно формируется поведение. В отличие от пренатальной фазы, животные теперь воспринимают мир с помощью собственных органов чувств. И, в отличие от детства, на их поведение уже не влияют родители. В этой ситуации происходит перепроверка поведенческого профиля, как если бы подростки спрашивали себя: ну и как, правильное поведение дала мне в дорогу мама или нет? Правильный темперамент? Хорошо ли я приспособлен к окружающему миру? Наконец, животные также всю свою жизнь могут учиться новому», — заключает Заксер.
Еще один важный вопрос, на который ответила поведенческая биология, касается личности животных. Феномен личности у животных (animal personality) в последнее время исследуется учеными очень скрупулезно: за последние 20 лет было опубликовано более 5 000 статей на эту тему. Для владельцев домашних животных это не новость, ведь каждый знает, что разные собаки или кошки имеют разные привычки и особенности, что характеризует их поведение в общем и доказывает у них наличие уникального характера и личности.
Но есть ли личность у рыб или насекомых? Заксер утверждает, что есть: «Последние исследования показывают, что такие „личности” характерны даже для беспозвоночных животных. Так, жуки-листоеды заметно разнятся в том, насколько быстро и активно та или иная особь исследует новую территорию. Когда те же наблюдения повторили через четыре недели, оказалось, что чем смелее был жук в первый раз, тем смелее он проявил себя и во втором».
Теперь мы знаем, что животные вполне обладают такими «человеческими» качествами, как изменение поведения с возрастом и социальным окружением, наличие неповторимой личности и характера, но присущи ли животным такие качества, как альтруизм, сострадание, любовь и верность? На эти вопросы Заксер отвечает во второй половине книги, вспоминая известные труды Чарльза Дарвина, исследования Уильяма Гамильтона и менее известные в непрофессиональных кругах работы по изучению альтруистического поведения у животных Роберта Триверса. Нет смысла здесь подробно описывать суть исследований этих ученых, если учитывать, что сам автор сделал это в своей книге очень подробно. Стоит только резюмировать: главное отличие человека от животных состоит в том, что альтруизм животных существует только благодаря генетическому эгоизму. То есть каждое животное стремится передать свои гены следующему поколению, и здесь не важно, как именно это делать: убивать своих братьев, «изменять» своим партнерам или жертвовать собой ради выживания своих родственников. Важен конечный результат, а не средства, важен естественный отбор, этику здесь видим только мы.
Одно из ярких подтверждений тому касается такого феномена, как инфантицид — убийство чужих детенышей, чтобы их мать перестала лактировать, а значит, смогла быстрее забеременеть от нового самца и принести ему потомство. Подробно такое поведение описано в книге А. Маркова и Е. Неймарк «Перспективы отбора», рецензия на нее уже выходила на «Горьком».
Но здесь нельзя сказать, что только самцы «аморальны» и делают все, чтобы передать свои гены следующим поколениям. На примере гнездовых певчих птиц, образующих устойчивые пары, Заксер показывает, что самка тоже ищет «лучшие варианты» и может спариваться с самцом «лучшего качества», который уже занят другой самкой, но при этом оставаться в гнезде со своим партнером, принося ему чужое потомство:
«С незапамятных времен они считались олицетворением супружеской верности — самец и самка образуют пару, вместе строят гнездо, насиживают яйца и вместе выращивают потомство на благо своего вида. Таким было общепринятое мнение. Однако генетическая экспертиза показала: значительная часть потомства в гнезде происходит вовсе не от того самца, который выкармливает и выращивает птенцов. При исследованиях на синицах выяснилось даже, что 80 % птенцов происходят от внебрачных контактов самки с самцами из ближайших окрестностей. Ученые сначала предположили, что такие спаривания инициированы прежде всего самцами. Однако затем оказалось, что именно самки целенаправленно ищут „связи на стороне”».
Поэтому Заксер призывает нас не думать, что животные «лучше нас» или наделять их человеческой этикой и моралью — только человек в состоянии преодолеть «диктат эгоистичных генов» благодаря воспитанию, толерантности и аккумуляции культуры. Но при этом и не стоит слишком отделять себя от животных. «Вряд ли существует хоть какое-то человеческое качество или способность, которых хотя бы в зачатке не имели бы другие млекопитающие. С точки зрения биологии поведения животные стали ближе к нам. В животном уже очень много человека. Но отделяет ли нас от них количественное или качественное различие, с помощью результатов биологии поведения решить нельзя. Этот вопрос в конечном счете каждый решает для себя сам», — такими словами автор заканчивает книгу.