Ликбез по полиамории, тайные смыслы Рабле, находка в архиве Батая, рождение статистики из духа немецкой экономики, а также психологические проблемы американских солдат. Как обычно по пятницам, Иван Напреенко рассказывает о самых любопытных новинках недели.

Маша Халеви. Полиамория. Свобода выбирать. М.: Альпина нон-фикшн, 2021. Перевод с английского Александры Копелян. Содержание

Хотя тема горячая, книга израильского психолога российского происхождения Маши Халеви — лишь первое большое исследование полиамории (практически одновременно выходит книга отечественного психолога Ольги Дулепиной «Больше двух» — о том же самом). Впрочем, слово «исследование» слишком громкое, скорее это довольно пристрастный ликбез.

Основной массив текста отведен под обоснование вполне очевидного тезиса, что моногамия — не более (добавлю, но и не менее) чем социальный конструкт, не единственно возможный вариант гармоничных отношений и, соответственно, иные способы построения этих отношений разумно дестигматизировать. Трудно спорить!

Чего Халеви совершенно не затрагивает (сказываются ограничения оптики, которые, впрочем, касаются не всех психологов), так это социальных условий самой полиамории, которая позиционируется как сугубо рациональная «свобода выбирать», а свобода, как заметил один выдающийся юрист, всегда лучше несвободы.

Но и в рамках психологического анализа есть неоднозначные моменты. Так, например, автор касается феномена неверности в открытых отношениях. Она объясняет его через страх и привычку, хотя куда любопытнее было бы задуматься о структурных особенностях самого сексуального желания, которое трудно упаковать в парадигму сознательного выбора товаров в магазине. Любой, кто сталкивался с муками выбора нужного сорта сыра или чего-то подобного, поймет, о чем я говорю.

«Сам по себе вид отношений не указывает на патологию или какую-либо проблему. На это может указывать мотивация, которая побудила людей вступить в тот или иной вид отношений».

Клод-Сосфен Грасе д’Орсе. «Ловкие воры», «фонарный язык» и другие криптографические исследования. М.: Издательство книжного магазина «Циолковский», 2021. Перевод с французского Александра Мурашова Содержание

Автор этой книги, археолог и мифолог, относится к плеяде французских эзотериков, в которую следует также включить имена Элиафаса Леви (его учителя), Фулканелли, Фабра д’Оливе, маркиза д’Альвейдра. По определению Евгения Всеволодовича Головина, большого почитателя Грасе д’Орсе, его метод толкования текстов следует назвать «фонетической кабалой» — именно так, с одной «бэ». Чтобы вычленять тайные, сакральные смыслы, кабалист фокусируется на формальных созвучиях и народной этимологии. Чтобы стало понятнее, как это работает: мем «путин краб» изготовлен по технологии, одобренной духом д'Орсе на спиритическом сеансе.

С точки зрения нормальной — в смысле «современной», «рациональной» — науки эти сочинения представляют сугубо исторический и архивный интерес. Но, как точно заметил цитируемый в предисловии историк Жан-Клод Друэн, д'Орсе, — «безумец от исторической науки, но, быть может, есть в его презираемых трудах какой-то отблеск гениальности».

Этот блеск вполне сопоставим с галлюцинаторным свечением текстов упомянутого Головина. Работая с материалом Рабле, д’Орсе выворачивает наизнанку карманы истории параллельной Европы, где правят бал тайные сообщества, толпе всегда противостоят посвященные, а масоны блюдут ключи миропорядка. Все связано и пронизано соответствиями, которые так гипнотизировали романтиков (в этом смысле Новалис и Бодлер — ученики д'Орсе). Реальность двоится, мерцает — и вот уже охранники «Пятерочки» предстают жестоковыйными полифемами.

«На фонарном языке, „четки из золота, покрытые эмалью, patenostre d’or emaille”, — это „наш отец спал здесь”, pater nostre dormi l’y est. Таков был иероглиф, обозначавший инцест».

Адам Туз. Статистика и Германское государство. 1900–1945. Создание современного экономического знания. М.: Издательский дом «Дело», 2021. Перевод с английского Анны Белых. Содержание

«Эта книга представляет собой одно из первых исследований, посвященных созданию систем больших данных», — говорит британский историк Адам Туз в предисловии-интервью к русскому изданию работы (в оригинале она вышла 20 лет назад). Статистические данные формируют наше представление об экономике: мы рассуждаем о ценах или уровне безработицы в категориях «растет» или «уменьшается», ссылаясь на конкретные цифры. Эти цифры появляются в результате некоторых статистических процедур — причем весьма юных процедур, которые в самом сыром виде возникли только в начале XIX века. Туз задается вопросом: а как вообще стала возможной эта специфическая форма экономических знаний в форме статистики, этот орган зрения, без которого не способны сегодня существовать ни государство, ни общество?

Ответ дается на материале, в котором Туз разбирается лучше всех, — истории немецкой экономики первой половины XX века. Чтение не требует специальной экономической подготовки, но как минимум живой интерес необходим: это сухое, но авантюрное чтение. Одна из самых интересных сюжетных линий связана с самостоятельной акторностью статистических служб. Статистика предстает не «объективным слепком реальных протестов», но производной сложной борьбы интересантов (в духе акторно-сетевой теории, хотя эта концептуальная параллель автором не проводится).

«Разумеется, Управление военно-экономического планирования вполне могло бы преодолеть проблемы, обусловленные неопределенностью ситуации, составив несколько планов для различных сценариев. Однако для этого потребовалось бы сосредоточиться в первую очередь на узких местах. Вместо этого управление стало осуществлять чрезмерно детализированное планирование».

Отрывок из этой выдающейся работы «Горький» публиковал.

Александр Кожев. София, фило-софия и феноменология. М.: ИИЦ «Праксис», 2021. Содержание

Это крохотное издание содержит текст рукописи, найденной в конце 1990-х в архиве Жоржа Батая и изданной впервые в 2007 году в Историко-философском ежегоднике. Александр Кожев работал над ней в 1940—1941 годах, когда знаменитый курс «Введение в чтение Гегеля» уже был закончен; по замечанию автора предисловия Алексея Руткевича, этот набросок является первой попыткой Кожева изложить собственную философию.

По состоянию на 2007 год расшифровка была далека от полноты: восстановили лишь часть введения к 900-страничному документу. Однако в этом году в издательстве V-A-C выйдет полный текст этой работы, поэтому содержащееся в предисловии утверждение, что людей, способных понять почерк Кожева, на свете не осталось, следует счесть некоторым преувеличением.

Кожев пишет в своей характерной манере, которую точнее всего характеризуют слова «властная ясность»: мыслительная цепочка сохраняет прозрачность по всей своей длине, и можно без труда двигаться по ней, прослеживая, как мы оказались в данной точке размышления. Так он набрасывает проект философии как способности отвечать на любые осмысленные вопросы (и демонстрирует, как быстро самый банальный бытовой вопрос превращается в вопрос метафизический) и увязывает момент создания системы всеобъемлющего знания с концом реального процесса исторического развития человечества.

«Пусть меня спросят, например, почему я моюсь по утрам. Если бы я мог ответить: потому что мне это нравится (доставляет удовольствие), то цепь ответов сразу бы прекратилась. Но тем самым я бы признался, что я не знаю, почему я моюсь, т. е. не вполне знаю, кто я такой. Однако — по совести — я не могу сказать, что мне это нравится; а когда холодно, мне это даже явно неприятно, и тем не менее я моюсь. Значит, я это делаю не „инстинктивно”. Значит, я должен уметь словесно ответить на вопрос, почему я это делаю. Почему же? Скажем, потому что это „гигиенично”. Но вот тут-то и начинаются трудности».

Развернутый фрагмент рукописи можно прочитать на «Горьком».

Теория и практика западной военной психологии: психотерапия стрессовых расстройств военнослужащих и членов их семей. Под общей редакций С. Зверева. СПб.: Алетейя, 2021. Перевод с английского Сергея Зверева. Содержание

Сергей Эдуардович Зверев — преподаватель ряда военных академий, автор учебных пособий по военной риторике и, по-видимому, книг «Крот против оборотня», «Вернуть общак», «Святой: русский йогурт» (помимо десятков других). Издание, о котором идет речь, представляет собой выборочно переведенные отрывки из коллективной монографии американских военных психологов. В 2009 году его выпустило авторитетное издательство Routlege в качестве руководства для профилактики и лечения посттравматических расстройств у американских солдат.

Безусловно, это специализированное, но интересное чтение — причем интересно оно не только в том случае, если вы сочиняете роман о войне на Донбассе (фактура текста колоритна) или любите бегать в камуфляже по заброшенным пансионатам.

Во-первых, мы недавно рассказывали, как современные войны просачиваются в ткань повседневности, и нет причин сомневаться, что это проникновение будет расти; лучше быть в курсе. Во-вторых, это практичная книга: стресс от разрыва гранаты в общем и целом не слишком отличается от стресса, который можно получить на митинге в защиту политзаключенных. Наконец, как говорит сам автор, эта книга является достойной «попыткой напомнить широкой публике, прежде всего военнослужащим, что те, кто усилиями недобросовестной пропаганды у нас нередко воспринимается под уничижительными кличками „пиндосы”, „амеры”, „америкосы”, — как правило, хорошие люди, причем, люди, способные испытывать страдание и боль, движимые честью, долгом и любовью к близким».

«Страх быть пораженным ракетой или минометной миной ночью во время сна может порождать бессонницу и фрагментацию сна».