© Горький Медиа, 2025
Аглая Топорова
21 сентября 2021

По всем фронтам без перемен

Аглая Топорова — о новом романе Германа Садулаева

Фрустрированный писатель переживает кризис среднего возраста и отправляется воевать — сначала на Донбасс, а затем и в Сирию, где встречает снайпера с позывным «Бритни». Такова нехитрая фабула нового романа Германа Садулаева «Земля-воздух-небо», о котором для читателей «Горького» сегодня рассказывает Аглая Топорова.

Герман Садулаев. Земля-воздух-небо. М.: Эксмо, 2021

«Земля-воздух-небо» Германа Садулаева не является ни автобиографическим, или, как модно говорить, автофикциональным текстом, о чем автор любезно предупреждает на первой же странице, — и это сразу же избавляет рецензента от необходимости дистанцироваться от сопереживания главному герою и прочих внелитературных соображений.

А главный герой «Земли-воздуха-неба» дает достаточно поводов для сочувствия. Неуверенный в своем таланте и мужской силе писатель за сорок влюбляется в юную деву с юго-востока Украины в надежде одновременно решить проблемы с опостылевшей женой и собственной потенцией и отправляется на защиту Луганской народной республики. Этот жест он оправдывает размышлениями о воинском долге мужчины и необходимости женской верности одному-единственному. Утопившие боевой дух в луже женской свободы мужчины становятся не нужны и самим женщинам... Выход у них один — война и веданта. «У настоящего мужчины травма может быть только от того, что нет никакой войны. Он целуется с открытыми глазами и всегда готов всех убить», — заявляет герой Садулаева и, прихватив запас препарата от эректильной дисфункции, отправляется лечить свои травмы.

«Ты знаешь, у меня маленький член, и тот не стоит. Даже покупка нового джипа не помогла. Мне нужно развеяться. Мне нужно что-то покруче. Минометы и прочая артиллерия. Танки и авиация. Я хочу почувствовать себя живым, даже если мне придется для этого стать по-настоящему мертвым. Все мужики такие», — сообщает он на прощание жене.

С самого начала опустив героя — кто может быть презреннее воинственного импотента? — Садулаев парадоксальным образом заставляет прислушаться к его мыслям и попытаться посмотреть на мир его глазами.

И, надо сказать, получается довольно интересно. Первая часть «Земли-воздуха-неба» вообще выглядит пацифистской пародией на коллективного российского писателя, отправляющего на Донбасс запутавшихся в жизни персонажей и заезжающего «на передок» попозировать с автоматом на фоне флага ДНР.

В отсутствие активных боевых действий герой ведет активные половые и служит в народной милиции народной республики. Правда, ничего особо боевого и возбуждающего на линии разграничения не происходит, поэтому по мере опустошения загашника с «сиалисом» любовные утехи не столько даже сходят на нет, сколько сменяются жесточайшей (впрочем, исключительно умозрительной) ревностью героя к прошлому его восемнадцатилетней подруги. Ревностью традиционалистской и завистливой — можно подумать, что герой забыл о толпах барышень, пробегавших через его комнатку на улице Восстания. Тогда, как сообщает Садулаев на первых же страницах романа, он был так счастлив, что был готов умереть после каждой ночи с вином, марихуаной и совершенными юными телами». Теперь он готов умереть, потому что юные тела приносят счастье кому-то другому, а ему, как настоящему мужчине, остаются только война и веданта. Забавно, но в молодости он наверняка объяснял своим подружкам-ровесницам, что война нужна только настоящему импотенту, а мужчине — совсем другое.

Так или иначе, но луганская жизнь писателя не удовлетворила, и он отправляется на следующую войну — сирийскую, оставив возлюбленную на месте постоянной регистрации:

«Мы любили друг друга всю ночь, отчаянно, остервенело. Под утро она не хотела меня отпускать. Буквально держала мой член и пыталась с ним что-то сделать, хотя это было уже невозможно. Она сказала:

— Мне кажется, я вижу тебя в последний раз.

А мне кажется, что она обращалась не ко мне, а к нему. К моему члену. И была права, конечно».

Тема члена, правда в более грубой форме, возникнет и в Сирии, куда герой отправляется в составе сначала безымянной ЧВК, ближе к концу романа прямо названной ЧВК «Вагнер» (интересно, так и задумывалось или это просчет редакторов?). Карикатурный генерал-инструктор Барс будет строить своих наемников в том же примитивно фрейдистском антивоенном духе, которым пронизан весь этот текст о войне и веданте:

«— Чечен, у тебя стоит ***?

— Никак нет, мой генерал!

— Правильно, если бы у тебя стоял ***, ты бы сидел дома и **** свою жену и не приперся сюда».

Пародия на «современных героев» доходит до высшей точки, когда генерал раздает своим солдатам удачи позывные: «И есть еще один снайпер, типа со снайперской винтовкой, ну в идеале. Его позывной Бритни. Потому что хоть у одного мужика должен быть женский позывной. Чтобы всем было весело. А Барс, когда был молодым очень часто онанировал на Бритни Спирс <...>. Наш Бритни ничем на певицу не похож, кроме разве того, что низкорослый. Он был контрактником в Чечне и имеет хороший боевой опыт».

Пока активные боевые действия не начинаются, писателю особенно нечем себя занять, поэтому он рассуждает о величии Эрнста Юнгера и пинает пацифиста Ремарка, что выглядит очень забавно: действительность романа Садулаева куда ближе к ремарковской тоске и безнадежности, чем не только боевой дух Юнгера, но и извращенное занудство «Благоволительниц» Джонатана Литтела. Чем больше писатель убеждает читателя в необходимости и суровой красоте войны, тем меньше ему веришь, ведь буквально каждый эпизод доказывает обратное.

Предоставив читателю возможность вдоволь посмеяться над писателем-наемником, его товарищами и суровым военным бытом, Садулаев неожиданно становится серьезным, да и его герой по мере развития сюжета становится не то чтобы умнее (он и так вовсе не дурак), но как-то свободнее. В его завиральных идеях появляется больше смысла, а в рассказываемых историях — подлинной грусти.

На войне, по Садулаеву, делать особо нечего, поэтому мужики, собравшиеся в отряд наемников для решения своих экзистенциальных и финансовых проблем, оказывают мелкие охранные услуги местному населению, за что получают деньги, которых хватает на марихуану и алкоголь, и предаются неспешным беседам обо всем на свете. Садулаев — прекрасный рассказчик, и истории его героев при всей их занимательности имеют серьезный просветительский смысл:

«— Ты хотел знать, Бритни, что такое „Русский мир”? <...> Это такое место, где собираются русские, чтобы убить друг друга и израсходовать как можно больше патронов, мин и снарядов <...> Утилизировать своих ******** в промышленном масштабе подальше от своих границ: это ли не мечта каждого нормального правительства? Поэтому, да, Бритни, да. Это миссия по утилизации опасного барахла: оружия, боеприпасов и людей, таких, как ты, Бритни, и, может быть, таких, как я».

Однако политической риторикой герой Садулаева не ограничивается. «Земля-воздух-небо» оказывается чрезвычайно познавательной и по части ракетостроения, чеченской тотемной системы, готов, древних воинских традиций, Великой Отечественной войны, правил пользования тиндером, особенностей создания сериалов... Вообще, на 250 страницах Герман Садулаев и его герой успевают высказаться по большинству вопросов человеческого бытия. Иногда это получается в духе патриотической передовицы, но чаще — лирично и даже сентиментально. Особенно отличается в этом плане альтернативная версия судьбы героя: чеченского писателя, эмигрировавшего во Францию от страха преследований и смерти, но ведущего скучную жизнь на пособие. Он тоже стремится в Сирию, чтобы закончить расследование, из-за которого в свое время вынужден был убежать в Европу.

В какой-то момент все сюжетные линии сходятся, и кажется, что герои наконец-то обрели то, что искали, — смысл жизни и душевный покой. Вот тут-то, как в классической антивоенной прозе, их и настигает случайная и бессмысленная смерть. Ну а чего еще они хотели, когда отправлялись на войну? Впрочем, может быть, это не смерть, а бессмертие — ведь какой бы грязной ни была и конкретная война, и сама ее идея, павших принято чтить вне зависимости от перемен на идеологическом фронте.

Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет

Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие

Подтверждаю, мне есть 18 лет

© Горький Медиа, 2025 Все права защищены. Частичная перепечатка материалов сайта разрешена при наличии активной ссылки на оригинальную публикацию, полная — только с письменного разрешения редакции.