Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Евгений Алехин. Фоторужье. СПб.: Прорубь, 2023
Чай, сигареты и сбитый режим сна помимо воли определяют ритм моей жизни последние несколько месяцев. Такого длительного плохого расклада не было, кажется, с тех пор, как я бросил пить. Когнитивные способности падают, начинает подводить память. Чтобы привести голову в порядок, нужны чай и сигареты, из-за них же не удается затем уснуть. Или наоборот: если я не иду куда-то после работы, а сразу возвращаюсь домой, желание спать становится неконтролируемым, так что приходится ложиться. Через несколько часов сна — пробуждение, сонливость уходит бесповоротно и возвращается где-то ближе к утру. На выходных сплю долго, а потом еще раз засыпаю в течение дня, если дома, на второй день сплю так же обрывочно в два захода. В общем, все это похоже на алкогольные будни на минималках — невозможность контролировать процесс и невыспанный тупняк вместо похмелья.
Закончилась зима, дни стали длиннее, и вот я вновь засыпаю после рассвета. Не самое приятное чувство. Лег около семи, проснулся в час. Скоро в гости должны будут зайти художники Алек Петук и Катя Смолянская. На самом деле это рассказ не обо мне, но о конкретной книге. Так что буду опускать не относящиеся к делу подробности. Вскоре гости пришли. Петук заинтересовался моей библиотекой и стал перебирать новые книги, которые я складываю в очередь на чтение. «А это тот Алехин, что из „макулатуры“?» — раздалось из комнаты. «Да, это тот Алехин, что из „макулатуры“», — подумал я, но не помню, сказал ли это вслух.
Вечером вернулся домой не поздно. Можно было попробовать лечь в двенадцать и проспать всю ночь, как нормальные люди. Сонливость подкапливалась и располагала. К тому же я понял, что забыл купить сигарет. В пачке оставалось четыре штуки, и если я не буду спать, то этого явно не хватит. Круглосуточных магазинов рядом нет, а идти ночью подальше — невероятно лень. Очень давно не попадал в такую ситуацию... Уснуть будет оптимальным. Перед сном я бросил взгляд на книжную полку над кроватью — что-то было не так. Я понял, что во время перебирания Петук нарушил порядок книг, три штуки лежали не на своем месте, да еще и повернутые корешком к стене. Взяв одну, я увидел «Фоторужье» Евгения Алехина. «О, точно, — подумал я, — надо будет почитать. Может, в ближайшие дни». А сейчас дочитал последние десять страниц первого тома Арватова, сходил покурить (в пачке осталось три сигареты) и лег спать...
Процесс засыпания шел по плану минут двадцать. Затем я перевернулся на бок и стал понимать, что сонливость сходит. Сходит, сходит — всё, полностью сошла. Полежал еще, но она не возвращалась. Время было около часа. «Ну что ж. Читать второй том Арватова я сейчас не готов, а вот про Алехина не зря сегодня вспоминали. Пришла его очередь», — подумал я. Включил лампу и взял книгу. Благо курить пока не хотелось.
Книга с первых же страниц возвращала в Женин мир. Попытки обустроить жизнь, балансируя между алкогольными срывами, сексоголизмом и психическими обострениями — это выглядело как сериал, с той разницей, что финал неизвестен и находится в будущем. До которого ты сам не факт, что доживешь, — твой финал также неизвестен. Сложно было не вспомнить и «Бесконечную шутку», которую я хоть и не читал, но знал центральный образ как символ зависимостей — и объем книги. «Было бы забавно издать все романы Алехина одной толстой тысячестраничной книгой, чтобы они сложились в одно огромное повествование, — подумал я. — Тогда на фоне хождений по кругу в бесконечной шутке на первый план выходила бы и общая жизненная динамика или ее отсутствие». Много было личного пласта — встречались отголоски тем, которые мы обсуждали в предпоследнюю нашу встречу...
Дело было в начале февраля 2022 года. Женя написал и предложил встретиться. «О, как здорово, — подумал я, — приятно, что помнит обо мне». Тогда я уже год не присутствовал в публичном поле, так что это действительно дорогого стоило. С радостью откликнулся и пригласил к себе в гости. Сидели, общались, что-то обсуждали. Женя рассказал, что будет играть Бориса Рыжего в кинофильме. «Забавно, я когда-то делал мемы с Борисом Рыжим», — вспомнил я. Тут вдруг зазвонил домофон. «Очень странно, кто это может быть, я никого не жду». «А это ко мне», — ответил Женя. Об этом варианте я не подумал, но ход событий мне очень понравился. Оказалось, что это идет гримерша (не уверен, что правильно называю профессию) с целью примерить на Женю парик Бориса Рыжего. Дело заняло минут десять, после чего девушка ушла, а мы продолжили общение. Евгений подарил мне две свои новые книги — «Девственность» и сборник верлибров. В ответ я подарил ему одну из последних копий носков «Ленина Пакет», красную. Пошли прогуляться до метро, по дороге зашли в «Сабвей». Сидя в заведении, вспомнил, что на днях мне моя давняя подруга, бывшая слушательница «макулатуры» и читательница Алехина — еще годы назад многочисленными историями о группе зафиксировавшая ее в моем кругозоре — прислала пост бывшей жены Евгения с некими яркими внутренними разборками. Мне показалось знакомым, но все еще печально забавным, что такие события распространяются шире, чем какие-то творческие дела, — и я рассказал Жене, что, мол, читал, а попало вот так. Увидел, как Женя загрузился в ответ. «Какой же я тупой, — подумал я. — Если для меня это просто история из интернета, то можно уж было подумать, что для Жени это живое болезненное событие, и говорить об этом стоило аккуратнее». Принялся извиняться, что задел, в ответ он выговорился. Отошел Женя относительно быстро, и расстались мы на положительной ноте...
Собственно, «Фоторужье» начиналось с рассказа об этой же публикации, в книге продолжался февраль 2022 года, а съемки фильма о Борисе Рыжем начались через три недели после нашей встречи. Знакомость тем вызывала двоякие чувства. Возникало ощущение, что чтение книги не отличается от живого разговора, что уменьшало литературность. Другие темы книги возвращались из предыдущих книг. Конечно, впечатляющий творческий поток — рэп, стихи, проза, концерты. Примерно те же писатели, что и раньше. Взаимоотношения с фотографической техникой. Эмоциональные пассажи о веганстве с описанием редких срывов. Прочитав порядка 60 страниц из 200, я собрался встать и покурить...
Предыдущие две книги Алехина я прочитал больше года назад. «Девственность» мне приглянулась своим в чем-то христианским посылом — несмотря на обилие и разнообразие описанных любовных отношений, Евгений постулировал стоящую за ними пустоту. Формально темой книги было размышление о мужской девственности — с выводом, что единственным способом ее нарушить будет зачатие ребенка. Так в любовных похождениях появлялся элемент самоотрицания. Затем я приступил к «Луноходу-1», по горячим следам написав отзыв:
Проза Алехина — необычное для меня чтение, принципиально отличающееся от иного вот чем: 1. я знаю автора лично; 2. автор примерно из моего поколения; 3. это радикально автобиографичная проза. По последнему пункту иногда даже возникает неловкость: не все хочется знать о человеке, есть ощущение невольного нарушения личных границ; но было бы странно не читать. Так было с предыдущими книгами Алехина, но тут случай вдвойне особый, «Луноход-1» — книга о детстве.
В начале недолгого чтения (малый объем, много красивых картинок — два часа чтения были растянуты по одному дню) я был унесен от сюжета книги размышлениями: что было бы, окажись я на месте автора, то есть начни я систематически описывать свое детство — что бы я там обнаружил и как бы это на меня повлияло?
Другой мыслью был вопрос: насколько его детство объясняет его характер и жизненные проблемы, психические трудности, живо описанные в других книгах? Явно сам Евгений был ведом схожей мыслью, сосредоточенно фиксируя и детский эротический опыт — художественного таланта автора достаточно, чтобы текст действительно погружал в атмосферу детства, так что эти детали звучат органично, а не эпатажно, — что делает книгу более редкой: обычно авторы мемуаристики о детстве откидывают указанную сферу, сужая широту психологической точности. Впрочем, легко могу их понять и сам делал бы так же, если бы делал.
Ну а дальше уже совсем вечерело, и я погрузился в текст и переживания героя. Так, что отвлекся от любых обобщающих мыслей, лишь наблюдая, что книга вот-вот закончится. Это казалось странным: выбранный темп и стиль позволяли продолжать описание сотнями страниц, а детство — процесс плавный, можно просто по нему плыть. Прерывание плавания стало понятным, когда дочитал до события, проводящего водораздел. Не то чтобы детство на нем оборвалось, но принципиальность перемен явно указал сам Евгений. И, что интересно, он же дал явный ответ на вопрос, который я ставил для себя выше: «...детские воспоминания приобрели связность, и я увидел их так, главу за главой. Спасибо, что все так сложилось, и я могу сказать: „Да, и мое детство — счастливая пора, несмотря на все ограничения и трагический элемент. Я был неправ, когда говорил, что сантименты вокруг детского счастья — пошлая чушь. Счастье ребенка для меня больше не оксюморон“».
«Фоторужье» я решил отложить — захотелось разрядить события во времени. Откладывал-откладывал, и сегодня обстоятельства сложились. События в книге пестрели, перескакивая между разными эпизодами жизни, и я начал втягиваться. Неожиданностью было обнаружить на страницах прозы упоминание книги Оруэлла «Глотнуть воздуха». В юношестве я ценил Оруэлла и прочитал все доступные его тексты, вплоть до эссе о чае и других. Название Coming Up for Air манило загадочностью и интриговало — текст тогда не был переведен. Запомнилось как нечто недоступное, запало в память, так что использовал потом в тексте песни «Омещанились» — и каждый раз, когда мы ее пели с Вовой Айгистовым, вспоминал о романе. А тут оказалось, что он уже переведен! Аж в 2019 году. Немедленно отвлекся и заказал. Вернулся, дошел в «Фоторужье» до съемок фильма о Борисе Рыжем. И тут произошло погружение в текст. К первым дням съемок случилось три события — одно общее, 24 февраля, и два личных для Евгения — новый роман с девушкой и состояние психоза. Описание последнего оказалось столь интересным, что было уже сложно представить, чтобы такое можно было передать через обычный разговор во всех подробностях. Удивительно, но в этом состоянии Алехин умудрялся выполнять актерскую работу. Я почувствовал, что передо мной именно литература, и взаимодействую я с ней в своем восприятии так же, как с книгами незнакомых авторов. Так произошло принятие «Фоторужья», а предыдущие впечатления рассеялись.
Дальше читал не отрываясь, на все про все ушло около двух с половиной часов. Были какие-то слабоватые фрагменты, были и смущающие подробности о жизни знакомых людей, в первую очередь Никиты из «Голландского Штурвала», но все это уже не сбивало положительного впечатления. Были и приятные неожиданности — из книги узнал о судьбе подаренных красных носков. Так и дочитал. Заглянул на заднюю обложку. «Забавно, можно подумать, что тут прославляется Коммунистическая партия Советского Союза», — подумал я. Отложил книгу и пошел курить. На часах было три, но тревожное чувство, что что-то идет наперекосяк, ушло — наоборот, было гармоничное ощущение от удачного попадания книги в момент. Помыв руки, я решил совершить очередную попытку уснуть...
Но организм действовал по собственным законам. Покой не приносил сон, а в голове крутились мысли о статье. По ходу чтения в голове рождались обрывки будущего текста, но цельной картины не было. Вдруг пришло решение — станет органичным ходом, если я стилизую отзыв о книге под прозу Евгения. Без излишней увлеченности, сохраняя свое лицо, но все же — пусть это будет легким автобиографическим рассказом. Удивительно, что такой прием использовался мной не однажды — но каждый раз такая идея воспринимается мной как новая и неожиданная. «Наверное, потому, что ее невозможно придумать заранее, до чтения книги, но можно лишь тогда, когда ты уже вчитался и ощущаешь, что произошел резонанс со стилем, что он западает в мышление», — подумал я.
Удовлетворившись ответом и идеей, лежал дальше и продумывал детали статьи. Сон приближался, но без спешки. Успел продумать весь текст целиком. Встал выкурить последнюю сигарету. Посмотрел на часы — 4:33. «Ладно уж, через несколько часов вставать на работу, не высплюсь, но все сложилось хорошо, и число тоже хорошее», — подумал я с улыбкой. И вот сон стоял на пороге. «Пожалуй, после всего этого стоит помолиться за Женю. Господи, помоги рабу Божьему Евгению. Господи, помоги рабу Божьему Евгению», — таковы были мои последние мысли в этот день.