Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Аксель Брунс. Реальна ли стена фильтров? М.: Издательский дом НИУ ВШЭ, 2023. Перевод с английского Анастасии Архиповой, научный редактор Александр Павлов. Содержание
Всякий знает, что со стороны мы похожи на куриц в шлемах для космонавтов: все ходят нахлобученные пузырями своих социальных сетей. Непознаваемые изменчивые алгоритмы сами решают, что нам читать и лайкать, ну а мир за пределами шлемов недоступно свеж и неизвестен. В результате сторонники самой дикой дичи — будь то теория плоской Земли или корни листвы — сплачиваются и группируются. Австралийский исследователь медиа Аксель Брунс уверен, что все это неправда и никаких эхо-камер не существует, точнее — их роль в формировании картины мира преувеличена и раздута в результате моральной паники.
В доказательство своей непопулярной точки зрения Брунс говорит следующее. Исследователи влияния эхо-камер неубедительны, поскольку они пользуются удобными, но плохо проработанными концептами, игнорируют внутреннюю неоднородность того, что со стороны представляется цельным сообществом, а также исходят из того, что «жители» пузырей не обращаются к другим информационным каналам.
«Проблема с рассылкой про инопланетный заговор не в том, что это эхо-камера, а в том, что эти люди считают, что существует заговор инопланетян». Иными словами, утверждает Брунс, настоящую угрозу представляет резкая поляризация общественных взглядов, которая вызвана причинами, не имеющими отношения к алгоритмам соцсетей. А именно — социально-экономическое неравенство, неучастие граждан в политике и разжигающая ненависть политическая пропаганда. Дальше Брунс начинает обвинять популизм, и это уже не так интересно.
Также отметим, что в книге около ста страниц.
«„Попытки убедить конспирологов в том, что их убеждения ложны, обычно проваливаются“, не в последнюю очередь потому, что ангажированные группы предвосхищают эти попытки и рассматривают их как очередное доказательство противостояния им „истеблишмента“, что лишний раз оправдывает их собственные взгляды. Враждебная реакция со стороны мейнстрима только „подтверждает их статус критически настроенного изгоя“».
Станислав Снытко. История прозы в описаниях Земли. М.: Новое литературное обозрение, 2023. Содержание
У совсем молодого на тот момент прозаика Станислава Снытко был рассказ под названием «Памяти выбитого зуба». Выглядел он следующим образом: «Один день молчания воспринимается мною как ночь или как смерть. Каждая бабочка, залетая в футбольную сетку, хочет стать крапивой или хотя бы шиповником. Так думают убитые дети, тщетно вспоминая резиновые дубинки и первые влажные простыни. Молча пересыпаешь манную крупу и, глядя в окно, выводишь на листке десяток имен: для судорог памяти. Под ноги стелешь капустные листки. За окном ребята целуются и матерятся. Такая уж у нас страна: можно быть одновременно индийским слоном и Максимом Горьким».
В книге «История прозы в описаниях Земли» утраченный автором зуб вырастает обратно — в виде рефлексий о фундаментальных пломбах книжной культуры, намертво влитых в десна «европейской» цивилизации: романах Гелиодора, Ксенофонта Эфесского, Томаса Мэлори, Гальфрида Монмутского, Рабле, Бальзака и так далее — вплоть до Леона Богданова с его «Заметками о чаепитии и землетрясении». Что перед нами? Автофикшн? Нет, слишком много здесь других в сравнении с собой. Сборник эссе? Отнюдь. Роман? Уже ближе к истине.
Но, скорее всего, это произведение в уникальном жанре выглядывания в окно. С последующим возвращением к ветхой и тем чудесной книге.
«Отложив Гальфрида Монмутского, я убрал в комнате свет, чтобы высунуться в окно. Из бледно-зеленого тумана с жестяным шуршанием выкатилась супермаркетовская тележка, со всех сторон обвешанная бурыми полиэтиленовыми свертками, гроздьями пластиковых бутылок, матерчатыми сумками и шубами. Владелец тележки выехал на середину перекрестка двух совершенно пустых улиц и произвел сокрушительный вопль».
Дитрих Воллрат. Зрелый рост: почему экономическая стагнация является признаком успеха. М.: Издательство Института Гайдара, 2023. Перевод с английского Максима Маркова и Александра Лащева. Содержание
Профессор Дитрих Воллрат долгие годы прицельно изучает темпы мирового экономического роста и ведет блог, в котором публикует результаты своих исследований и сопутствующие рассуждения.
В книге «Зрелый рост» с несколько провокационным подзаголовком «Почему экономическая стагнация является признаком успеха» экономист в первую очередь предлагает разделять просто ВВП и реальный ВВП. Воллрат указывает, что действительно рост ВВП за последние десятилетия замедлился в несколько раз по сравнению с послевоенным бумом. Однако здесь же обнаруживается, что реальный ВВП, от которого зависит качество человеческой жизни, на самом деле неуклонно растет.
Для экономиста в этом нет никакого парадокса, однако культ роста ВВП сказывается, например, в политической жизни, когда кандидаты перед выборами клятвенно обещают увеличить ВВП на столько-то процентов — это звучит весомо для большинства избирателей и совершенно бессмысленно для тех, кто занимается экономической наукой.
Работа Воллрата призвана развенчать многие мифы, связанные с экономическим ростом и указать на реальные проблемы, с которыми сталкиваются специалисты по всему миру. Профессор сам признает, что его подход может показаться слишком оптимистическим, но независимо от выводов, которые делает Воллрат, книга содержит массу ценных сведений, необходимых всем, кто хочет познакомиться с основами актуальной экономической теории и практики.
«В Китае проживает 1,3 миллиарда человек, а его ВВП примерно равен ВВП Соединенных Штатов. Какими бы ни были институциональные ограничения на инвестиции в китайскую экономику и какие бы налоги ни взимало китайское правительство, фирмам все равно имеет смысл вкладывать туда огромные средства, потому что эта экономика просто огромна. Хотя Голливуд иногда и снимает свои фильмы в Новой Зеландии, делает он это для китайского рынка. На программах МВА проводятся занятия о работе на китайском рынке. Несмотря на то что Китай облагает фирмы высокими налогами в форме регулирования, норм о подконтрольности собственности и фактических явных корпоративных налогов, инвестировать все равно имеет смысл. Масштаб имеет значение».
Джей Уинтер. Места памяти, места скорби: Первая мировая война в культурной истории Европы. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2023. Перевод с английского Александры Глебовской, научный редактор Борис Колоницкий. Содержание
Классический для всех, кто занимается вопросами коллективной памяти, труд вышел в оригинале в 2014 году. Его автор, американский историк Джей Уинтер, — известный специалист по Первой мировой. Свою задачу в этой книге он формулирует так: «проанализировать весь комплекс воздействия войны 1914–1918 гг. на культурную историю Европы, сосредоточившись при этом на одной основной теме: форма и содержание скорби по павшим в Великой войне». От знаменитого и почти одноименного труда Пьера Нора «Места памяти» работу Уинтера отличает в том числе сравнительный подход: он не ограничивается одной Францией, но добавляет в рассмотрение Великобританию и Германию.
Книга разбита на две части. В первой Уинтер рассказывает, как люди справлялись с потерей близких, и обращается к широкому спектру практик — от организации транспортировки останков до спиритических сеансов. Здесь же анализ того, как память о катастрофе становилась частью ландшафта в виде мемориалов, табличек, названий и т. д. Во второй части историк исследует, как Великая бойня осмыслялась в искусстве, и здесь его цель — показать, что осмысление происходило не только средствами модернизма, но и за счет вполне традиционного художественного языка.
Уинтер говорит следующую интересную вещь: хотя многими историками обе мировые войны воспринимаются как цельное явление, между ними есть радикальный разрыв с точки зрения «возможности утешиться». Раны Первой мировой врачевались с помощью нарратива о «больше никогда», который был растоптан еще более жестокой и масштабной мясорубкой. Вместе с ним оказалось растоптанным и все многообразие традиционных европейских языков увековечения и скорби, которые расцвели после Великой войны.
«В сентябре 1919 г. Конан Дойл с женой посетили еще более необычайный сеанс в Портсмуте. Медиум, Ивэн Пауэлл, спирит-валлиец из Мертир-Тидвил, говорил через „вошедшего“ в него духа индейца по имени Черный Ястреб. Послание было такое же: [погибший на войне сын писателя] Кингсли просил прощения и заявлял, что счастлив. На паре сеансов также появлялся брат Конан Дойла Иннес — его тяготило не то, что он умер, а то, что ему так и не довелось увидеть победу союзников и конец войны».
Ивлин Во. Полное собрание рассказов. М.: Иностранка; Азбука-Аттикус, 2022. Содержание
Для тех, кто, как автор этих строк, знаком с творчеством Ивлина Во в первую очередь по «Возвращению в Брайдсхед» и «Елене», полное собрание его рассказов, большая часть которых опубликована на русском впервые, наверняка станет настоящим открытием. Во-иронист и Во-сатирик местами доводит юмор до состояния полуобморочного бреда, так что среди ближайших аналогов оказывается «Затоваренная бочкотара» Аксенова — пытаться понять, что именно хотел сказать автор в том или ином случае, вряд ли стоит, можно просто наслаждаться каждым заковыристым пассажем и поражаться штучной виртуозности автора. Среди же перипетий сюжета встречаются и такие, как в заглавном рассказе сборника: к отсидевшему сироте-пироману, работающему в Эвтаназии, приходит девушка с бородой, но не для того, чтобы свести счеты с жизнью, и у них завязывается роман, который, впрочем, не сулит им ничего хорошего.
«Лето было в самом разгаре. Очередная прибывающая луна озаряла этих необычных любовников. Однажды они нашли прохладу и уединение среди высоких стеблей купыря и кипрея на заброшенной стройплощадке. В лунном сиянии полночи борода Клары вся серебрилась, как у патриарха.
— В такую ночь, как эта... — проговорил Майлз безучастно вглядываясь в лунный лик, — в такую же ночь, как эта, я сжег Авиабазу Военно-Воздушных Сил и половину ее личного состава».