Среди 365 космонавтов, астронавтов и тайконавтов, побывавших в космосе, пока не было ни одного антрополога. Возможно, настанет день, когда антропологи отправятся в космос, чтобы изучать племена земных покорителей межзвездного пространства, постколониальную политику НАСА или даже языки и материальную культуру внеземных цивилизаций. Тем не менее сегодня антропологи уже изучают космос и все, что с ним связано. Некоторые из них, такие как Джо Эйкен, даже работают по контракту с НАСА и проводят «насыщенное описание» (thick description) границ и законов приватности на космической станции. Этот термин предложил антрополог Клиффорд Гирц. Насыщенное описание означает максимально возможную детализацию наблюдения с целью определить контекст каждого действия. Немного непонятно? Гирц в качестве примера приводит моргание. Каждое движение, каждый мимический жест космонавта, который, скажем, находится в скафандре, имеет значение. Новый космический язык нужно понимать и разбирать. Чтобы понять смысл движения век, нам нужен более широкий контекст, поскольку моргание может оказаться нервным тиком, подмигиванием, репетицией подмигивания и т. д.
Джо Эйкен считает, что антропология, в отличие от других дисциплин (в частности, психологии), дает больше возможностей для понимания действий астронавтов в условиях замкнутого пространства космической станции. Ниже представлен небольшой обзор непереведенных на русский язык антропологических исследований, в которых космонавтика предстает не только научным и технологическим мероприятием, но и сложным искусством взаимодействия между людьми.
Messeri L. Placing outer place: An earthly ethnography of other worlds. Durham; London: Duke University Press, 2016
Лиза Мессери обращает внимание на то, что космос как необъятное и пугающее пространство (outer space) обычно парадоксальным образом представляется как место (place). Мы понимаем и осваиваем космос тогда, когда видим его близким, знакомым, одушевленным земным местом, в котором мы могли бы потенциально присутствовать. Пространство в место можно превратить с помощью практик картографирования, «обговаривания», описания, визуализации и обживания.
Одомашнивание космоса происходит, например, посредством двойной экспозиции (double exposure) — совмещения земного и космического планов. Мессери участвует в работе Марсианской станции в пустыне Юта, где специалисты ищут ландшафты, похожие на марсианские и проводят там геологические разработки. Антрополог обращает внимание на практики «размещения» (placing) — превращения космических объектов в знакомые места. Так, Земля становится Марсом при помощи воображения, специальных текстов и даже очков с оранжевыми стеклами. Двойная экспозиция работает в обе стороны: среди множества изображений Марса для публикации отбираются кадры, где ландшафт похож на земные места. Для того, чтобы сделать Марс знакомым, на Земле ищутся похожие виды.
Это работает и с дальним космосом. Загадочные экзопланеты, как наиболее труднодоступные и ускользающие научные объекты, описываются учеными через земные метафоры и термины. Когда астрофизики сталкиваются с информационными лакунами в изучении звезд, воображение становится основным ресурсом конструирования. Именно здесь неопределенность и множественность интерпретаций правят бал. То, что близко и понятно, — наиболее интересно. Поиск «подобного» становится важной частью исследования и популяризации космоса. Мессери рассказывает историю: группа исследователей экзопланет регулярно консультировалась с коллегами на тему, выглядит ли их презентация правдоподобной, когда они рассказывают об экзопланетах как о местах, где, возможно, есть атмосфера, вода и жизнь.
Более того, астрофизики, которые сегодня могли бы работать с цифровыми данными из любого места (из своей квартиры или лаборатории в университете), традиционно предпочитают работать в труднодоступных обсерваториях высоко в горах. Таким образом через присутствие в обжитых, но традиционно «устремленных к звездам», особенных, аккумулирующих энергию воображения пространствах они делают далекие объекты более близкими и знакомыми. Обсерватории приближают нас к обитаемым планетам.
Vertesi J. Seeing like a rover: how robots, teams and images craft knowledge of Mars. Chicago: The University of Chicago Press, 2015
Джанет Вертези провела антропологическое исследование, находясь в команде специалистов, управляющих движением марсохода по поверхности Марса. Это называется «методом включенного наблюдения». Тут нужно сразу сказать, что управлять марсоходом — это непростая работа. Алгоритм взаимодействия с ровером достаточно сложный. Необходимо получить от него изображения, чтобы понять, где марсоход находится и что видит, обсудить на онлайн-конференциях рабочей группы (SOWG — Science and Operation Working Group) эту информацию и принять решение, куда дальше должен двинуться аппарат и какую информацию ему необходимо собрать. При этом команда ориентируется на марсианские сутки (сол — 24 часа 39 минут 35,24409 секунды) и проводит встречи в соответствии с марсианским временем. Мало того что участники команды (150 человек) находятся в разных странах (университеты, космические агентства, частные компании), говорят на разных национальных и дискурсивных языках, живут в разных часовых поясах, так у них бывают и разные, иногда полярные, взгляды на то, что должен делать ровер. Инженеры хотели бы экономно использовать ресурсы аппарата в условиях ограниченного объема памяти и емкости солнечных батарей, а исследователи нацелены на новые открытия и хотели бы получать все больше открыток (postcard). Это такие красивые виды, которые будут растиражированы в научных и научно-популярных ресурсах. Они привлекут внимание общественности к проекту.
В итоге эффективность работы зависит от умения договориться внутри коллектива. Решение никогда не принимается единолично. На команду не действует иерархия и бюрократия НАСА. Вертези обращает внимание на практики переговоров, на изобретение и внедрение правил взаимодействия. Например, все участники совещаний говорят по очереди. Кроме того, антрополог обращает внимание на практики взаимодействия людей и роботов. Команда управления и ровер становятся своего рода одним целым — сложным антропоморфным организмом. Как сказал один из участников команды, «после того как вы поработаете некоторое время в команде, вы научитесь видеть как марсоход». В итоге эффектные марсианские пейзажи, которые марсоход поставляет на землю, являются социальным достижением. Это результат, который достигнут, потому что была выработана система правил, принципов равенства, предпочтений и приоритетов.
Redfield P. Space in tropics: from convicts to rockets in French Guiana. Berkeley; Los Angeles: University of California Press, 2000
Питер Редфилд проводил свое исследование во Французской Гвиане на космодроме Куру. В философии освоения космоса есть что-то имперское и колониальное; это масштабный проект покорения и преодоления границ. Поэтому Редфилд обращает внимание на связь между количеством запусков и ростом антиколониальных выступлений в мире — они связаны. Гвиана — бывшая колония, куда свозили особо опасных преступников, а ныне это полигон технологического развития и всемирно известный космодром. Место для запусков было выбрано в конце неслучайно. Близость к экватору (всего 500 км) и геостационарной орбите существенно удешевляет стоимость запусков, а низкая плотность населения снижает риски при внештатных ситуациях. Однако строительство и эксплуатация космодрома изменила жизнь местного сообщества: работа в Куру привлекла научных и технических специалистов из Европы, а рабочие приезжали не только из соседних с Гвианой государств, но и со всей Южной Америки. Соответственно, за сорок с небольшим лет население французской провинции существенно выросло. Гвиана перенаселена сезонными и постоянными трудовыми мигрантами. При этом тропическое государство не имело развитой социальной инфраструктуры. Все, что строилось, было так или иначе подчинено Куру и направлено на развитие самого космодрома. Так, в 1990-е через страну проходило единственное шоссе — Spacе Road (Космическая Дорога), — которое использовалось для того, чтобы обслуживать Куру. Этой дорогой пользовались и жители Гвианы, но во время запусков шоссе перекрывалось. На волне деколонизации ситуация вокруг Space Road породила протестное движение среди граждан французской провинции. Так космическая дорога стала символом земного противостояния.
Попытки найти компромисс с помощью строительства объездного шоссе не увенчались успехом. Казалось бы, космос дает шанс для возникновения обновленного человечества без различий (перед Большим все равны), но в Гвиане он порождает своего рода хаос — противостояние политических движений, местных администраций и французского правительства. Для того, чтобы запустить ракету, необходимо решить земные проблемы здесь и сейчас. Космос в Куру «прикреплен», привязан к Земле, и далекое оказывается предельно близким.