Ольга Романова*Признана в России иностранным агентом. Русь сидящая. CORPUS, 2018. Иллюстрации Олега Навального
Книга не столько о тюрьме и сидельцах, сколько о жизни в России, в которую под разными предлогами то и дело вмешивается универсум пенитенциарной системы. Романова, глава одноименного с названием книги движения «Русь сидящая», выстраивает галерею из нескольких десятков непохожих друг на друга героев, в деталях описывает их извилистые жизненные пути, иллюстрируя мысль нехитрую, но неизменно злободневную: тюрьма, наряду со школой и армией, один из главных российских институтов, наше всё.
Внешне «Русь сидящая» устроена как набор баек и анекдотичных околотюремных историй — к примеру, о том, как попрошайка, невинно осужденный за убийство, за время отсидки превратился в правозащитника; как академики, ночевавшие после протестов в ОВД, дебатировали с блатными о Путине; как девушке из Бразилии, перевозившей в своем желудке героин, всем СИЗО вязали варежки. Между делом Романова проводит экскурсию по миру российской тюрьмы: объясняет, кто такой «крадун» и чем он отличается от вора; как относятся на зоне к ВИЧ; как обманывают «заочниц» (женщин, переписывающихся с заключенными); дает уроки тюремного арго.
Впрочем, самое примечательное во всех этих историях — вовсе не их документальность, которая тут в большой степени условна, а, напротив, их старательная художественная обработка. Романова пытается вжиться в каждого героя, она пишет выпукло, цветисто, воспроизводя дурашливую интонацию опытного прозаика: многочисленные «жучилы пузатые», «волонтерихи», «целки-невидимки», «летехи», «мужчины-сорокеточки» придают тексту практически сказовый вид. «Русь сидящая» балансирует между эссе и рассказами, а ее автор — между позицией наблюдателя, описывающего окружающие типы и характеры, и писателя-демиурга, для которого реальные люди превращаются в условных «танечек», «костиков», «наденек» и «илюш».
При этом в книге не находится места для любого рода дидактизма: тюрьма здесь не цитадель зла и, разумеется, не чистилище — скорее, самодостаточный мир, в который попадают плохие и хорошие люди, правила в котором определяются теми же людьми, хорошими и плохими. Поэтому и формат баек выглядит оправданным —
«как-то раз», «жили-были», «а вот еще случай был».
Иэн Стюарт. Математика космоса: Как современная наука расшифровывает Вселенную. Альпина нон-фикшн, 2018. Перевод с английского Натальи Лисовой
«Математика космоса» похожа на идеальные школьные уроки астрономии, а ее автор — на того самого учителя, после общения с которым дети обклеивают свою комнату картами звездного неба и просят у родителей купить телескоп. При этом Иэн Стюарт, профессор Уорикского университета, пишет увлекательный космический научпоп на языке математических формул, что делает задачу, согласитесь, несколько сложнее.
Собственно, именно математика была и остается самым эффективным способом изучения Вселенной. Откуда взялась луна, почему планеты располагаются именно таким образом, как ведет себя пояс астероидов, откуда прилетают кометы, из чего состоят звезды — обо всем этом можно и нужно спорить, уверен автор, но конструктивнее это всё математически подсчитать, благо и инструментарий имеется: от закона всемирного тяготения до дифференциального исчисления и теории хаоса. При этом Стюарт пишет доходчиво и иронично, обстоятельно объясняет даже самые базовые вещи и разбавляет математические примеры профессорскими шутками: поведение термодинамического газа сравнивает с вечеринкой, кольца Сатурна уподобляет пицце размером со Швейцарию, а Вселенную — пене в тазике.
Самое привлекательное в чтении «Математики космоса» — возникающее ощущение интеллектуальной самостоятельности. Стюарт не втолковывает, а предлагает присоединиться к его размышлениям, постоянно подчеркивая, что Вселенная состоит из загадок, и именно поэтому не стоит игнорировать альтернативные гипотезы и принимать на веру даже самые традиционные решения. И пусть без математического образования за мыслью автора уследить не всегда бывает просто, нужный эффект книга все же производит: вместо того, чтобы испытывать священный трепет перед новостями об адронном коллайдере и темной материи, имеет смысл начать разбираться хотя бы в том, почему яблоко падает, а Луна нет.
Эми Демпси. Модернизм и современное искусство. М.: А+А, 2018. Перевод с английского Екатерины Куровой
Внятный путеводитель по изобразительному искусству от британского искусствоведа Эми Демпси. История искусства последних полутора веков дана здесь через описание более полусотни художественных школ — от импрессионизма до неоэкспрессионизма. Шанс если не полюбить авангард и современное искусство, то хотя бы перестать их бояться. О стилях Демпси дает минимум информации (главные техники, имена, собрания), но встраивает их в культурный контекст эпохи и связывает стили между собой — собственно, именно эти связки и позволяют воспринять историю новейшего искусства не как летопись экспериментов с латинскими префиксами («нео-», «пост-», «транс-», «гипер-»), а как живой процесс движения человеческой мысли.
В таком мелком масштабе интересно разглядывать не сами направления, а образованные ими большие тенденции — например, то, как изобразительное искусство все решительнее покидает границы холста, изобретая всевозможные видео, лэнд и саунд-арты, или то, как со временем границы художественных стилей все заметнее размываются, дискредитируя сам принцип какой-либо категоризации. Наблюдение за тем, как искусство, подобно маятнику, движется от утверждения одного визуального кода к противоположному и обратно, производит почти что убаюкивающий эффект.
Помимо этого, деление на школы, пусть местами и довольно условное, помогает выйти за пределы канонического списка известных художников: полезно вспомнить, что у нас есть не только Поль Гоген, но и синтетисты Эмиль Шуффенеккер и Эмиль Бернар; рядом с символистом Эдвардом Мунком находятся Одилон Редон и Джеймс Энсор; помимо Джексона Поллока и Марка Ротко, есть еще Барнетт Ньюман. Все знают Густава Климта, но гораздо меньше людей знают о том, что такое Венский сецессион. Именно такая нехитрая институциализация выводит разговор об искусстве из любительского гетто «нравится/не нравится» в область куда более прагматичную и многообещающую — «понимаю/не понимаю».
Систематизирование общих знаний и их удобная упаковка сегодня кажется занятием особенно востребованным. У того же издательства Ad Marginem не так давно вышла толковая «Краткая история мысли» Люка Ферри, где автор своими словами рассказывает о самых основных философских идеях, пренебрегая уже выстроенной классификацией и академическими терминами. Демпси, в отличие от Ферри, за термины крепко держится, а зря: без утомительных латинских префиксов книга всё же выглядела бы свежее.
«Ver Sacrum» (лат.«Весна священная») — журнал, издававшийся Венским сецессионом
Фото: www.belvedere.at