Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Мишель Пастуро. Ворон: культурная история. М.: АСТ: Лед, 2025. Пер. с фр. С. Мухамеджанова, науч. ред. и вст. ст. М. Майзульса. Содержание
Как пишет историк культуры Мишель Пастуро, любое общество заводит себе т. н. опорный бестиарий — компанию животных, с которыми у этого общества завязываются особенные, т. е. сложные и значимые отношения. Культурные биографии опорных существ Пастуро подробно разбирает (подобно тому, как подробно разбирал значения цветов), про книгу о волке мы уже писали, теперь из печати вышла работа о другом герое европейского символического зоопарка — вороне обыкновенном.
Главная интрига в судьбе черной птицы заключается в ее падении: высокочтимая языческими народами Европы, она была низвержена до статуса презираемой приспешницы Сатаны. Дело дошло до того, что христианские армии Карла Великого принялись истреблять богомерзких пернатых, причем у этой истории есть зеркальное отражение «в будущем»: начиная со второй половины XIX века либо — в некоторых случаях — после Первой мировой войны власти большинства европейских стран стали включать ворона в списки вредителей, откуда его выписали лишь во второй половине прошлого столетия.
Как подчеркивает в предисловии медиевист Михаил Майзульс, для Пастуро ворон выступает идеальной иллюстрацией того, как работает символическая классификация в человеческих культурах. Образ менялся по мере христианизации: интерпретация сцены библейского потопа поместила ворона в символическую оппозицию голубю, символу Святого Духа. Так бывший вестник богов и царь птиц стал обретать демонические и просто невероятные черты, которые по-своему преломлялись в энциклопедиях эпохи Просвещения, работах романтиков и классификациях агрономов.
Сегодня, как утешительно замечает автор, вороны совершают своеобразный «реванш»:
«Сообразительность ворона отмечали еще античные авторы, в частности Плиний и Плутарх. Церковь в Средневековье пыталась — и в этом преуспела — скрыть этот факт, однако повседневная жизнь деревни регулярно сводила человека и ворона, поэтому его интеллект для жителей деревень не был секретом. Этот факт признается сегодня всеми учеными: орнитологами, специалистами в области этологии и психологии животных, а также в сфере нейронаук. Многочисленные эксперименты, наблюдения и исследования, проведенные за последние несколько десятилетий, подтверждают, что ворон обладает крайне развитыми когнитивными способностями и поведенческим интеллектом (как и другие представители семейства). Его мозг полностью занимает черепную коробку и по отношению к размерам и массе тела огромен: у ворона значение индекса, выражающего соотношение массы мозга и массы тела, равняется 37–38 (у человека — 21, а у шимпанзе — 8). Разумеется, одно это не может быть универсальным объяснением, но тем не менее необходимо признать, что в ряде тестов вороны показывают результаты, сопоставимые с результатами человекообразных обезьян, а иногда и превосходящие их».
Наталия Осояну. Балканские мифы. От Волчьего пастыря и Златорога до Змея-Деспота и рыбы-миродержца. М.: МИФ, 2025. Содержание
В известном ролике Славой Жижек стоит на мосту через реку Любляницу и говорит примерно следующее: вам может показаться, что это просто милое местечко в cловенской столице, похожее на Париж, особенно летом: зелень, старые дома и все такое. Но вы ошибаетесь. Эта река — официальная географическая граница между Центральной Европой и Балканами. Так что осторожнее: по ту сторону реки — ужас, ориентальный деспотизм, женщин бьют и насилуют, и им это нравится. По эту сторону — Европа, цивилизация, женщин бьют, насилуют, и им это не нравится. Не перепутайте!
Сочинение Наталии Осояну прекрасно работает на жижековскую шутку. Кратчайший вывод, который можно сделать из «Балканских мифов», заключается в том, что в этих местах творится матерая дичь, и она, разумеется, детерминирована географически, ибо дело происходит на «перекрестке цивилизаций».
О чем, к примеру, можно узнать в этой нетолстой книге? О нравах нечистого осла Орка, который поднимает людей в небо и сбрасывает с высоты ради смеха. Об устройстве Вселенной согласно еретикам-богомилам. Или же о том, что река в Болгарии до сих пор помнит кулика-кроншнепа, который пил кровь некрещеных младенцев. Что делать с этой информацией, решать только вам, но нетрудно заметить, что балканский фольклор с его пестротой и смешением стилей и, в частности, эпические сказания сильно повлияли на европейскую литературу и искусство в целом. Это влияние объясняется как яркой необычностью балканской культуры, так и просветительской деятельностью множества исследователей — от профессиональных ученых до увлеченных энтузиастов.
И помните: если вы вампир, обратившийся в пса, и разорвали юбку своей вдовы, то проверьте рот, иначе вас заколют вилами, заметив нить от платья промеж зубов.
«Богомилы признавали верховного благого Бога, который имел человекообразный вид и тело, созданное из тонкого вещества, а также был един в трех лицах — Сын и Дух были его проявлениями, а собственно сыном являлся Сатанаил. Сатанаил, во всем подобный Богу Отцу, восседавший по правую сторону от него, был опьянен властью и переманил на свою сторону часть ангелов, за что они все были изгнаны с небес на землю, на тот момент еще не устроенную. Там он и стал демиургом, когда решил пустить в ход те силы, какие имел, и сотворить новое небо, растения и животных, а также людей.
С сотворением человека вышло не слишком хорошо: Сатанаил, как ни пытался, не смог оживить вылепленное из глины и воды тело, зато случайно наделил частицей собственного духа только что сотворенную змею. В конце концов ему пришлось обратиться за помощью к Богу Отцу, и тот ответил. С той поры у людей, как мы уже знаем от орфиков, двойственная природа: тело, созданное отпавшим от благодати творцом материи, и душа от истинного божества».
Алексей Сафронов. Большая советская экономика: 1917–1991. М.: Individuum, 2025. Содержание
Довольно сложно представить книгу, которая в одном томе излагает долгую, сложную, а порой откровенно мучительную историю советской экономики от первых указов Ленина до последних указов Горбачева. Еще сложнее представить, что в работе по теме автор может удержаться от тенденциозных наблюдений, зависящих от личной симпатии или антипатии к социалистическому проекту.
Преподаватель Шанинки Алексей Сафронов социалистическому проекту симпатизирует и потому стремится максимально беспристрастно разобраться в причинах его провала. В России дела у социалистов сразу пошли не так, как ожидалось: точкой отсчета стал военный коммунизм, перечеркнувший изначальные ленинские проекты.
В дальнейшем, как убедительно доказывает Сафронов, экономическая история Советского Союза развивалась, колеблясь между двумя крайностями: радикальной централизацией и столь же радикальной децентрализацией. Первая неизбежно приводила к застою и превращению партийцев в буржуазный правящий класс аппаратчиков, вторая развязывала руки коррупционерам с нижних этажей власти. И это лишь один из великого множества сюжетов, уместившихся на чуть более чем 700 страницах, — объем, вероятно, минимальный для такой темы и такого хронологического охвата.
«Множество постановлений ЦК и Совмина по самым частным вопросам — от работы городского транспорта до развития гостиничного хозяйства — неизменно содержали фразы о том, что необходимо все улучшить, и требования к нижним этажам управления разработать конкретные мероприятия, которые позволят это сделать. Кто и как разрабатывал потом „конкретные мероприятия“ и разрабатывал ли вообще — неизвестно, но результата они не принесли. Здесь уместно вспомнить вышедший в 1977 году фильм „Служебный роман“. Его особенностью было крайне ироничное изображение трудовой деятельности главных героев, которые в офисе красятся, сплетничают, устраивают личную жизнь, но в чем, собственно, заключается их работа, для зрителей остается загадкой».
Пол Р. Кац. Дао среди мяо? Религия, этническая принадлежность и гендерная идентичность в Западной Хунани в современную эпоху. СПб.: Academic Studies Press / БиблиоРоссика, 2025. Пер. с англ. А. Федоровой, К. Савельева. Содержание
Коммунистическая власть в Китае в прошлом году отметила 75-летие. Со стороны может показаться, что этого времени хватило для превращения огромной и крайне неоднородной империи в монолит, беспрекословно подчиненный центру, на любые проявления инаковости отвечающий брутально и с размахом.
На примере Западно-Хунаньской автономной префектуры исследователь религиозной жизни Пол Р. Кац доказывает, что это не так. Никакие меры по борьбе с «мракобесием» не искоренили в этом регионе автохтонные традиции, которые партийные работники определяют как «первобытные». Впрочем, судите сами:
«Вызывают пожилую женщину (обычно духовного медиума), которая совершает обряды, позволяющие ее сверстницам, а также более молодым женщинам входить в состояние транса. В экстазе они начинают танцевать и петь юмористические (или непристойные) любовные песни. Сведения о таких ритуалах исходят из Гучжана, где старшая женщина-медиум индуцирует близкое к трансу состояние у более молодых женщин, особенно во время полового созревания. Каждая одержимая женщина/девушка закрывает лицо носовым платком, держа в руках палочки благовоний. Возносятся призывы к явлению Седьмой Девы. Присутствие божества становится явным, когда молодые женщины и девушки начинают раскачиваться взад-вперед и ронять слюну».
Через подобные ритуалы, от которых наиболее сознательным китайским гражданам становится нехорошо, раскрываются сложнейшие социальные отношения, включая гендерные. Настолько сложные и смыслообразующие, что они, видимо, переживут и Компартию, даже если она будет править еще несколько миллиардов лет. Кац не только распутывает эти хитрые отношения, но и рассказывает о сути ритуалов, которые у последователей этой версии китайского шаманизма, кажется, есть на все случаи жизни.
«Люй Янчжэн вспоминал, как во время „культурной революции“ его отправили в сельскую местность в Западной Хунани (точное место не указано). В семье мяо, где он жил, был болезненный сын, еще не достигший половой зрелости, а его сверстники уже женились и обзаводились детьми. Поэтому родители решили тайно провести один такой ритуал (ночью, за закрытыми дверями и без музыки), чтобы обеспечить ему лучшее будущее (был ли невыполненный обет причиной отставания в развитии сына, не объясняется). Несмотря на то что сам Люй не был из народности мяо, его считали почетным гостем (буквально „человеком, посланным председателем Мао“)».
Джанфранческо Пико делла Мирандола. Стрига, или О глумлении демонов. М.: Наука, 2025. Пер. с лат. Р. Шмаракова, ст. Г. Бакуса, коммент. Г. Бакуса и Р. Шмаракова. Содержание
Начнем с того, что читатель будет несколько озадачен, если примется за эту книгу, спутав Джанфранческо Пико делла Мирандолу (1469–1533) с его прославленным дядей Джованни Пико делла Мирандолой: оба они были учеными мужами, гуманистами и знатоками Античности, однако второй, при всем его интересе к оккультизму, ничего подобного «Стриге, или О глумлении демонов» не писал, видимо, в силу сугубо теоретического склада ума. Племянник же выдающегося философа был человеком более практичным, отвоевывал собственное имение у родственников, с которыми не мог его поделить, и там же как представитель гражданской власти принимал непосредственное участие в процессе над ведьмами и колдунами, по результатам которого многим не поздоровилось. Словно бы в оправдание его благочестивого рвения, которое не могло не вызвать некоторых вопросов, и был сочинен демонологический ренессансный диалог, подробно объясняющий, кто такие ведьмы, как они вступают в сношения с демонами и как их нужно допрашивать перед тем, как сжечь (о том, как их нужно пытать, не уточняется, поскольку специально подготовленные люди, видимо, и так были в курсе). По содержанию все это мало чем отличается от горячо любимого массовыми издательствами «Молота ведьм», но с литературной точки зрения «Стрига» сильно выигрывает: текст, несмотря на его повышенную ученость (бесконечные отсылки к античному наследию с обильными цитатами из классиков и их обсуждением), читается бодро, персонажи диалога не дают ведьме спуску и выпытывают у нее всю подноготную относительно того, куда, на чем и с какой целью она летала. Кроме источника множества полезных сведений, эта книга служит также напоминанием о том, что, помимо Плиния Старшего, гуманисты занимались и некоторыми другими, менее замечательными вещами — слова из песни не выкинешь.
«Во всех протоколах допросов ты прочтешь, что дьявол, или демон, или сатана, как хочешь его назови, усваивает облик человека во всем, кроме ног, это часто меня удивляло, а причина, по-моему, такова: чтобы не показывал человеческого облика в его полноте, ему не позволено уподобляться человеку в ногах, а почему именно ноги, а не все прочие члены, не согласуются с призраком, какой он изображает, так это оттого, что в мистических речениях принято было через ноги обозначать душевные расположения: из-за этого они у него вывернуты и обращены назад [о распространенном выражении „ноги ума“ (pedes mentis) или „духовные ноги“ (pedes spirituales) см.: Perifano 2007, 163; Pappalardo 2017, 346]».