Arik Kershenbaum. The Zoologist’s Guide to the Galaxy: What Animals on Earth Reveal about Aliens — and Ourselves. Viking, 2020. Contents
В мире научпопа Арик Кершенбаум пока не очень известен. Это немудрено: раньше он не писал книг для широкой аудитории, а публиковал только академические статьи по итогам собственных исследований. Область научных интересов Кершенбаума — звуковая коммуникация животных, в первую очередь млекопитающих. Ей он занимается уже не один десяток лет, работая в основном в Кембридже, но иногда и в университетах континентальной Европы, США и Израиля. Любимый объект исследований Кершенбаума — волки, но кроме волков он изучал звуки даманов, китообразных и некоторых птиц.
Помимо прочего, Арик Кершенбаум — член международного консультативного совета METI, некоммерческой организации, ищущей оптимальные способы передавать информацию внеземным цивилизациям (интересно, что туда же входит Айрин Пепперберг, воспитательница самого способного оратора и главного интеллектуала среди птиц, ныне покойного попугая Алекса). Как и любая организация по поиску и контакту с инопланетной жизнью, METI порой подвергается критике со стороны научного сообщества. Однако тема соседей по Вселенной неизменно популярна и привлекает даже тех, кто и не думает водить дружбу с биологией.
Эти обстоятельства и предопределяют содержание книги. Завлекающая аннотация и отзывы других авторов на последней странице обложки обещают нам подробный и шокирующий рассказ о том, что собой представляют инопланетные существа. И только один из отзывов — Ричарда Докинза — сообщает, что речь идет о проницательном взгляде автора на земную биологию.
Сразу во вступлении Кершенбаум сообщает: знаете, мы не будем додумывать детальные образы инопланетян, а просто возьмем зоологию и теорию эволюции, разберем общие принципы, лежащие в их основе, и скажем, что внеземные существа в целом живут по тем же законам, что и животные нашей планеты. Ведь тяготение, распространение света, сохранение массы и энергии работают не только на нашей планете. Так что десять глав книги и эпилог посвящены описанию биологии земных организмов. Только то тут, то там автор отмечает: а вот эта особенность может встретиться и за пределами Земли.
Таким образом, любители помечтать о жизни на других космических телах будут разочарованы: никакой конкретики они не увидят, разве что прочтут, что Голливуд в своих изображениях инопланетян вряд ли корректен. Автор отмечает лишь, что все свойства земного живого — дыхание, питание, размножение, гомеостаз, способность воспринимать внешние раздражители и двигаться — должны быть характерны и для инопланетных организмов. Скорее всего, независимо от количества голов, конечностей и хвостов, у внеземных «животных» есть семьи и прочие коллективы, они общаются между собой, конкурируют, эволюционируют.
Из всех особенностей земных организмов Кершенбаума больше всего интересуют звуки. Это обстоятельство отражается на содержании книги. Больше трети ее, а может, и добрая половина повествуют о способах коммуникации животных, их звуковых сигналах и «языках» (считается, что настоящие языки есть только у людей, так что тут это слово взято в кавычки). Не страшно, но несколько странно, ведь у любого организма еще столько аспектов жизни, столько особенностей, что зацикливаться лишь на одном признаке — значит искусственно ограничивать себя.
Необычно и то, что автор обсуждает только животных, почти не уделяя внимания остальным группам организмов. Это можно понять: зоолог говорит о том, в чем разбирается, и не рассуждает о том, что изучал не столь подробно. Мотив честный и благородный. Вполне вероятно, что, если бы Кершенбаум распылился на описание жизни всех основных групп организмов, книга содержала бы немало ошибок. На эту мысль наводит такая деталь: по словам автора получается, будто первые организмы получали энергию от Солнца подобно растениям. Скорее всего, это не так: чтобы «обучиться» фотосинтезу, нужна масса сложных молекул и структур, которые навряд ли успели сформироваться в телах первых земных обитателей. Куда проще и логичнее было бы им сначала потреблять органические молекулы, плавающие неподалеку.
Сравнение внеземных организмов с животными странно вот чем: животные — далеко не самые вездесущие и приспособленные к самым немыслимым условиям создания. Если уж где-то и есть жизнь, то она хотя бы поначалу будет больше похожа на простых, но неприхотливых бактерий и архей, чем на сложных и экологически хрупких осьминогов и муравьев. Об этом в The Zoologist’s Guide to the Galaxy ничего не сказано. Нет там и рассуждений о химии инопланетных организмов, хотя они напрашиваются.
Чем же тогда хороша книга Арика Кершенбаума, если заявленной теме она не соответствует, а фактическую тему раскрывает довольно однобоко? Кому она будет интересна, кому понравится? Ответ неожиданный и ожидаемый одновременно: тем, кто интересуется зоологией, поведением и эволюцией животных.
В начале книги Кершенбаум отмечает: в науке важны общие принципы, концепции, однако понимать концепции учат только в вузе, а до этого представляют ученику некую область знаний как набор разрозненных фактов, частностей.
Увы, это похоже на правду. Если вы не изучаете животных профессионально, то, скорее всего, ваше научное знакомство с ними завершилось в конце седьмого, максимум восьмого класса школы. Там, конечно, рассказывали об инфузории-туфельке, жизненных циклах бычьего цепня и печеночного сосальщика, а также о том, какая ветвь системной дуги большого круга кровообращения редуцирована у птиц, а какая — у млекопитающих. Вся эта информация, полезная в определенных условиях, на школьников, а часто и на студентов профильных вузов ложится мертвым грузом. Непонятно, к чему ее применить и какое значение она имеет. И тем более редкий учитель и редкая книга объясняет, почему что-то случается в зоологии, зачем нужен тот или иной процесс.
The Zoologist’s Guide to the Galaxy тоже не расскажет, зачем было все это изучать, но покажет интересные закономерности (земной) жизни, о которых вы, вероятно, не задумывались. Например, оказывается, что концепция из теории игр, равновесие Нэша, применима в науках о поведении и эволюции: в обществе обманщиков выгодно иногда бывать честным, а в обществе честных — обманывать, и изжить какой-то из этих типов поведения не представляется возможным. Другой интересный пример — определение общения (коммуникации). По Кершенбауму, это ситуация, в которой поведение получателя информации изменяется так, чтобы повысить приспособленность ее отправителя. Эта формулировка подробно разбирается в книге. Один из выводов этого разбора особенно занятен: по такому определению общения телепатия оказывается почти бесполезной, особенно если она появилась у кого-то одного, а остальным недоступна.
Примечательны и рассуждения Кершенбаума о происхождении звуковых и зрительных символов для обозначения предметов и явлений. Быть может, лингвист найдет в его логике ошибки, но неспециалисту идеи автора покажутся разумными. Слова и их прототипы, пишет Кершенбаум, не должны быть похожи на свои значения. Они должны быть в первую очередь хорошо различимыми (например, чтобы не спутать сигнал о приближении опасности сверху с сигналом об опасности снизу), достаточно короткими (иначе информация устареет до того момента, как будет закончена ее передача). Теоретически можно изъясняться и «иероглифами» на теле, как это делают каракатицы с их меняющейся окраской, но это уже другая история.
Нетривиально автор пишет и о самособирающихся роботах. Скорее всего, такой «жизни» нет и на других планетах, поскольку она должна эволюционировать по мало изменяющейся программе, можно сказать, по-ламарковски. Любой, кто способен спонтанно меняться и тем самым противостоять спонтанностям мира, в конечном счете выиграет эволюционную гонку у такого бота. Ситуация может стать иной только в том случае, если какой-то инопланетный сверхинтеллект создаст существо, способное удалять малопригодные последствия мутаций и оставлять лишь полезные элементы «сборки». Все перечисленное — лишь небольшая часть интересных пассажей книги.
Кершенбаум честно излагает опасение, что его первая книга для неспециалистов может оказаться слишком скучной и непонятной. Но опасения, как мы уже отметили в самом начале, напрасны: она легко читается, по крайней мере, на языке оригинала. Речевых клише и псевдолитературных приемов в ней не видно, за что автору и редакторам огромное спасибо.
Личность автора, кстати, в книге почти не проявлена. Например, об увлечениях Кершенбаума можно судить лишь косвенно, он не выставляет их напоказ. Кажется, Арику не чужда фантастика: «Звездный путь» и его персонажи в книге упоминаются несколько раз, а само название The Zoologist’s Guide to the Galaxy подозрительно похоже на отсылку к Hitchhiker’s guide to the Galaxy. Ну и ханаанская собака по кличке Дарвин (питомец автора) получает свои минуты славы в благодарностях. А эпизод, когда Кершенбаум лично просит пауков вылезти из ванны, и вовсе получился очень милым. В целом отлично выдержана грань между научными данными и историями из собственной жизни — а это нечасто удается американским авторам.