Опыты нечеловеческого гостеприимства. Антология. Редакторы-составители Мария Крамар, Карен Саркисов. М.: V-A-C Press, 2018. Cодержание
Первая проблема, с которой можно столкнуться, заинтересовавшись постантропоцентризмом, — это совсем небольшое количество литературы на русском языке. В России почти не выходило книг, которые были бы посвящены конкретно постантропоцентризму или постгуманизму либо хотя бы использовали один из этих «измов» в своем названии. Крупные работы еще ждут переводов, да и сам постантропоцентризм пока не оформился во что-то единое и последовательное.
На данный момент лучшим введением в тему можно считать сборник «Опыты нечеловеческого гостеприимства», выпущенный по итогам одноименной выставки, которая проходила в Москве в 2017 году. Для каждой заявленной на выставке темы была подобрана и переведена статья иностранного автора, который тем или иным образом связан с постантропоцентризмом. Так среди участников сборника оказались Рози Брайдотти и Карен Барад, Эдуарду Вивейруш де Кастру и Донна Харауэй — крупнейшие исследователи философии, мира, природы и культуры, в которых человек больше не является центральной фигурой. Их статьи могут рассматриваться отдельно от контекста самой выставки и служить просто отправной точкой в изучении постантропоцентризма.
На первый взгляд кажется, что из всех авторов только Рози Брайдотти говорит непосредственно о постгуманизме (точнее, о постгуманитаристике — это слово содержится в заголовке ее статьи). На самом деле, посгуманизм в широком понимании не ограничивается как таковым «постгуманизмом» или только «постантропоцентризмом». В него также входит тема преодоления субъект-объектной парадигмы, критика прежней гносеологии и репрезентационализма, вопросы квантовой физики и других естественных наук. А еще постгуманисты уделяют внимание нечеловеческим формам существования и способности признать и принять их (в этом и заключается «гостеприимство»).
Собственно, сам дискурс постантропоцентризма восстает против практик выведения человека в центр мироздания и фиксации его исключительности (что хорошо показывают статьи сборника). Как отмечают составители «Опытов...», «речь идет не о выделении области нечеловеческого в отдельную герметичную категорию, а, наоборот, о ее усложнении, амплификации — не о проведении финальной черты, разграничивающей человека и не-человека, а об умножении границ и разделительных линий изнутри нечеловеческого». Эта мысль важна не только как обобщающее предуведомление к сборнику, но и как хорошее замечание по поводу сложности всей тематики постантропоцентризма.
Карен Барад. Meeting the Universe Halfway: Quantum Physics and the Entanglement of Matter and Meaning. London, 2007
Карен Барад работает в сфере междисциплинарных исследований, квантовой онтологии и феминизма. Разрабатываемая ею философская методология — агентный реализм. Барад получила докторскую степень по теоретической физике и сейчас занимается исследованиями на стыке философии и естественных наук.
Ее книга «Meeting the Universe Halfway» (одна из глав которой опубликована на русском в «Опытах нечеловеческого гостеприимства», а полное издание сейчас готовит пермское издательство HylePress — его переводом занимаются участники Петербургского философского кафе) описывает ключевые идеи эпистемологии, этики и онтологии агентного реализма. Она сосредотачивает свое внимание на материальности, интра-акциях и реконфигурациях мира, границах природы/культуры, на вопросах новой этики значимости, проблемах квантовой физики и так далее — список тем очень объемен, и каждая из них подробно прорабатывается в тексте. В этом смысле книга Барад невероятно насыщена, она предлагает обширный научный аппарат, состоящий из физических и математических терминов, иллюстраций и большого количества ссылок на академические работы.
Карен Барад рассматривает мир в его интра-активности (становлении и взаимопроникновении), в перспективе реконфигурации границ и отношений. В этот процесс включены не только люди: человек является всего лишь частью Вселенной и ничем не отличается от иных ее частей. Для Барад чрезвычайно важно преодолеть разделения между субъектом и объектом, природой и культурой, внешним и внутренним. Для этого она, например, использует дифракционный метод (метод анализа влияний и взаимодействий между агентами), заменяющий классическое понятие рефлексии и способный дать более точное описание реальности в ее недуальном становлении и «материальной хитросплетенности». Подобная постгуманистическая программа от Барад, предлагающая в том числе и постгуманистическую этику («этику мирового процесса»), органично вписывается в общее поле постантропоцентризма. Здесь нет места высокомерному антропоцентризму и пассивным объектам, а человек — «включенный наблюдатель», агентность которого рассматривается в мультиагентных отношениях. Это одновременно снимает его с пьедестала и наделяет новым типом ответственности.
Рози Брайдотти. Posthuman Knowledge. Polity, 2019
В относительно недавно вышедшей книге «Posthuman Knowledge» Рози Брайдотти, феминистка-исследовательница и создательница концепции критического постгуманизма, во многом продолжает развивать свои прежние идеи (ранее глава ее другой книги «Номадический субъект» была опубликована на русском в сборнике «Гендерные теории современного искусства»). Она разбирает вопросы о том, как связано производство гуманитарного знания и ощущение «границ человеческого», каким образом конституируется субъект и почему он все время приходит к «гуманистическому высокомерию» и стремится отделить себя от остального мира. Разотождествление с вековой привычкой мыслить антропоцентрично — вот одна из давно сформулированных задач Брайдотти, которую она пытается решить и в новой книге.
Для этого она часто прибегает к анализу современных технологий, и в целом ее постгуманизм достаточно близко подходит к трансгуманизму, однако их все равно не стоит путать. Между ними есть существенное различие: трансгуманизм оставляет человека в центре, говоря лишь об улучшении его физических и когнитивных данных, в то время как постгуманизм, в том числе и постгуманизм Брайдотти, существует уже в координатах неантропоцентричного мира с условием радикальной смены субъектности или ее последовательного устранения. Субъект должен расстаться с привычными представлениями о своем Я — не раз говорит нам Брайдотти в своих работах. Это «расставание» с учетом интенсивного развития облачных технологий, искусственного интеллекта и новых программ генетических исследований должно изменить (или уже почти изменило) саму суть гуманитарного знания, которое больше не может быть исключительно человеческим.
По Брайдотти, новые научные открытия сильно повлияли на академические практики научного производства — ведь люди никогда не были его «нейтральными» участниками. Это, конечно, ставит под сомнение всю научную объективность и ее отвлеченность «от властных и привилегированных структур», которые часто работают в категориях «исключения» и «не исключения», погружая человека и мир в жесткие границы двойственности.
Таким образом, Брайдотти предлагает критический проект постчеловеческого знания — знания, которое сможет увидеть мир во всем его «нечеловеческом» многообразии и смешении, а также в отстранении от человекоцентричной дискриминации.
Жан-Мари Шеффер. Конец человеческой исключительности. М.: Новое литературное обозрение, 2010. Содержание
Название этой книги вполне могло бы стать кратким описанием всего постантропоцентризма. Жан-Мари Шеффер, современный французский философ, уверен, что использовать Тезис (это именно важнейший антропоцентристский Тезис с большой буквы) о человеческой исключительности больше некорректно с научной и философской точки зрения. Шеффер предлагает отойти от этого Тезиса и обратить внимание на более актуальное понимание биологического статуса человека — ведь научные открытия последних двух столетий наглядно показали, что человек больше не является чем-то исключительным и о его сущности нельзя говорить в условиях разделений на природное, культурное и общественное.
Шеффер, как и другие авторы, которые включены в этот обзор, не удовлетворен дуалистической концепцией человека, которая была развита Декартом и которая постоянно конституирует разделение на материальное и духовное, на тело и душу. История Тезиса о человеческой исключительности показывает, как теология, а затем и философия занимались постоянным «культурным» отделением человека от других существ. Именно поэтому, определяя человека как «субъект биологический», Шеффер разбирает теории эволюции и благодаря им показывает всю «не исключительность» человека по отношению к другим биологическим видам.
Несмотря на то, что книга Шеффера очень близка по духу к другим постгуманистическим исследованиям и является единственной работой «по теме», на данный момент вышедшей на русском языке, к ней следует отнестись с осторожностью. Выстраивая подробную наукоцентричную критику прежних философских парадигм, Шеффер не предлагает взамен столь же объемную альтернативу, его идеи не так радикальны, как у Барад или Брайдотти, и он постоянно норовит соскользнуть в опасный для таких работ субъект-объектный дуализм и весьма замкнутый новый натурализм. И все-таки «Конец человеческой исключительности» наглядно и ярко демонстрирует варианты развития постантропоцентризма и близких к нему концепций в отвлечении от других направлений современной философии (в том числе, нового материализма и спекулятивного реализма).
Эдуарду Вивейруш де Кастру. Каннибальские метафизики. Рубежи постструктурной антропологии. М.: Ад Маргинем Пресс, 2017. Содержание
Эдуарду Вивейруш де Кастру, одна статья которого также представлена в «Опытах нечеловеческого гостеприимства», несколько выпадает из общего постантропоцентристского ряда авторов. Скорее его «Метафизики» ближе к постъевропоцентризму или постколониализму, что, однако, не мешает включить эту книгу в наш обзор. Ведь Вивейруш де Кастру так же, как и другие, предельно смещает оптику философского анализа от субъект-объектной парадигмы и предрассудков о привилегированном положении западного человека, показывая, что антропоцентризм по большей мере явление именно западной «культуры».
«Каннибальские метафизики», делезианская по своему настрою книга, предлагает антропологическую программу «деколонизации мысли» (а также деантропоцентризации, можем добавить мы). Уже в самом начале работы Вивейруш де Кастру постгуманистически заявляет: «Бремя человека — быть всеобщим животным, ради которого существует вселенная». Помимо этого, вслед за Делезом бразильский антрополог восхваляет имманентность и призывает прийти к новой антропологии имманентности, которая бы смотрела на предмет своего исследования не «сверху вниз», а с равных позиций одной плоскости. Как замечает Вивейруш де Кастру, это поможет перейти от ограничивающей позиции «воображаемых дикарей» в реальной философии (и антропологии) к «воображаемой философии» у реальных дикарей, то есть поможет признать Других в роли полноценных участников общего антропологического процесса и понять, что «отношения важнее границ».
Вивейруш Де Кастру опирается на многие работы Леви-Стросса, Делеза, Латура, Роя Вагнера и других авторов, разрабатывая (это именно разработка — сам автор называет свою книгу комментарием к другой «вымышленной книге, которая все никак не выходила у него из головы», — «Анти-Нарциссу») идеи перспективизма, мультинатурализма и демонического альянса. Этими идеями (суть которых трудно обрисовать без непосредственного обращения к тексту) книга де Кастру, конечно, не ограничивается. Небольшие по объему «Каннибальские метафизики» легко вмещают в себя еще целый ряд постантропоцентрических концептов, которые, однако, редко принимают завершенный вид и скорее провоцируют размышления о том, какой может быть «туземная метафизика» и другой «интенсивный мир», не ориентированный на западное самосознание.