Марк Ванхунакер. В полете. Мир глазами пилота. М.: Синдбад, 2019. Перевод с английского Александра Коробейникова
Это похоже на историю счастливого каминг-аута. Мальчишкой понял, что влюбился. Долгое время не знал, как быть с этим новым, огромным чувством, заполняющим без остатка, до самых краев. Терпел годами, боролся с собственной природой, но в один прекрасный день решил, что больше так продолжаться не может. Первым делом, как это водится, признался маме — ни в коей мере, надо сказать, ее не удивив: она будто бы давно ждала, когда уже сын соберется с силами и откроется ей. Они обнимаются. Мама говорит, что одобряет, поддерживает его выбор. Он бросает университет и через какое-то время записывается в школу гражданской авиации.
«В полете» — роман-эссе о взаимоотношениях британского пилота Марка Ванхунакера и любви всей его жизни — «Боинга-747», четырехдвигательной двухпалубной громадины. Забавно, что на русской обложке при этом изображен 767-й: помимо очевидного факта, что двигателей у него не четыре, а два, от 747-го его, опять же, чисто внешне, отличают рисунок крыльев и форма фюзеляжа.
«Главный конструктор „Боинга-747” Джозеф Саттер с детства увлекался пернатыми — орлами, соколами, скопами. Наверное, ему было бы приятно узнать, что его любовь к летающим созданиям породила своего рода замкнувшийся круг — в книге о дикой природе Вирджинии большую голубую цаплю автор именует „Боингом-747 местных болот”».
На момент выхода первого англоязычного тиража в 2015 году Ванхунакер уже больше десяти лет осуществлял международные авиаперелеты, тем не менее весь текст его книги, буквально каждая страница, дышит такой радостью, таким непреходящим удивлением перед тем чудом, какое являет собой движущийся в небе самолет, что невольно возникает ощущение, будто все это написано человеком, едва начавшим летать, притом в качестве пассажира, а не пилота: пережил пару рейсов, понял, что не боится, и на какое-то время его захлестнула волна восторга и жадного интереса ко всему, что только может попасть в поле зрения. Однако нет, автор — опытный пилот, налетавший тысячи часов, но так и не утративший ни остроты восприятия, ни способности удивляться и испытывать благодарность за каждую прожитую — не только в полете — секунду. В этом смысле его первому трансатлантическому перелету не уступает в важности первая склеенная им вручную модель авиалайнера.
Могучий самолет, раскинувший крыла,
Почти законченный, стоит среди стола.
Это из «Преждевременной автоэпитафии» Дмитрия Быкова. Продлим цитату еще немного — она и правда очень здорово перекликается с текстом Ванхунакера:
А за окном темно. Уже идет к шести.
Работа кончена. Как бы готовый к старту —
Картинку на крыло теперь перевести —
Пластмассовый гигант воздвигнут на подставку
И чуть качается, еще не веря сам,
Что этакий титан взлетает к небесам.
Марк Ванхунакер
Вот это трепещущее удивление перед объяснимым и в то же время все равно непостижимым чудом полета, как бы передаваемое от мальчика только что собранной им неодушевленной модели, точно так же передается от Марка настоящему самолету. Он то и дело антропоморфирует свой «Боинг», потому что для него самого это, конечно, никакой не транспорт — это его прирученный дракон, камрад, бро. Волшебный исполин из сказки, однажды перешагнувший книжную страницу и представший перед нашим героем во плоти.
Все, кто хотя бы однажды оказывался в пассажирском кресле самолета, делятся на две категории: аэрофобы и аэрофилы (если кто-то скажет вам, будто летает так давно и часто, что для него или нее полеты стали рутиной и больше не вызывают особых эмоций, не верьте: в глубине души каждый все равно знает о себе одну из двух правд). На первый взгляд может показаться, что «В полете» — чтение исключительно для аэрофилов. Аэрофобы, открывая книгу, написанную тем или иным пилотом, зачастую ждут, что текст волшебным образом излечит от их не самого приятного недуга. Солидная часть отрицательных отзывов, оставленных читателями Ванхунакера на сайте Goodreads, сводится к одному и тому же: в его книге нет ни слова о том, как перестать бояться летать.
«Проблема» в том, что Марк, судя по всему, никогда, даже в детстве, не испытывал ничего хотя бы отдаленно напоминающего страх перед полетами: в его понимании эта боязнь, похоже, вообще противоестественна. Вот и документальный роман Ванхунакера написан как бы в обход или поверх аэрофобии. Единственная призма, сквозь которую сам он способен воспринимать происходящее на борту, — это призма любви и бесконечного живого интереса: в том, что открывается его взору, попросту нет места страху.
В этом смысле при внимательном чтении эффект, производимый «В полете», как раз таки может оказаться вполне терапевтическим: книга заражает той самой формой любви, в которой нет места страху.
Здесь много подробной информации об устройстве самолета, о работе бортового экипажа и наземных команд, о внутренней динамике полета, о джетлаге и так называемом плейслаге (термин придуман Ванхунакером) — состоянии, в которое впадает пассажир или член экипажа, если мозг отказывается признавать, что, например, семь часов назад ты был, скажем, в Лондоне и вот ты уже в Нью-Йорке. Поскольку я сам достаточно часто летаю, когда прочитал у Ванхунакера про плейслаг, почувствовал немалое облегчение, потому что после отдельных перелетов мне раньше и правда казалось, что с моим сознанием далеко не все в порядке.
Наконец, здесь собрано множество фактов, наблюдений и историй, о которых пассажир по определению знать не может — в лучшем случае заметит что-нибудь необычное, но, скорее всего, не придаст значения или же вовсе не поймет, что это было, и вскоре забудет.
«На корпусе летящего самолета всегда есть какая-то иллюминация, но в одиноких небесах Африки, посреди долгого ночного рейса, пилот одного лайнера, завидев другой, может поморгать посадочными огнями. Это своего рода приветственный кивок в ледяной пустоте — над джунглями или пустынями, а иногда под восходящим Южным Крестом. Другой пилот, увидев, что с ним здороваются, обычно отвечает тем же.
Иногда можно принять за огни далекого самолета звезду или планету, мерцающую сквозь толстый слой атмосферы. Тут можно вспомнить и разные мистические истории о неопознанных летающих объектах, и старую летчицкую байку о капитане, который сказал напарнику, только что подмигнувшему, как он думал, приближающемуся самолету: „У тебя что, друзья на Венере, сынок?”»
В интервью одной американской радиостанции Ванхунакер рассказывал, что, помимо авиации, его всегда живо интересовала литература («В полете», кстати сказать, местами напоминает читательский дневник; особенно часто Марк возвращается к автобиографическому роману Карен Бликсен — она же Исак Динесен — «Из Африки»), и до того, как стать пилотом, он в том числе подумывал о том, чтобы зарабатывать на жизнь писательством. Променяв письменный стол на штурвал «Боинга», он не прекращал литературных упражнений. Именно этим, на мой взгляд, объясняется тот факт, что «В полете», будучи дебютной книгой, — более того, написанной человеком «технической» профессии, — выглядит произведением удивительно ладным, тщательно выношенным и любовно взрощенным.
Наиболее удачно Марк овладел приемом бесшовного письма: там, где практически любой автор остановился бы, чтобы перевести дух, выдержал ритмическую паузу, оставил зазор после удачного или же просто логически завершенного эпизода, пропустил бы две красные строки, чтобы и читатель прочувствовал эту паузу, помолчал вместе с рассказчиком, — Ванхунакер, не моргнув глазом, продолжает свой ровный и стремительный монолог без пауз и проволочек, сообщая тексту непрерывность полета.