Юваль Ной Харари выпустил графическую адаптацию своего бестселлера 2011 года «Sapiens. Графическая история» — книги, в равной степени любимой читателями и ненавидимой критиками. Зачем один из самых популярных поп-философов современности упростил и без того не самую сложную вещь, попытался понять Эдуард Лукоянов.

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

Юваль Ной Харари, Давид Вандермелен, Даниэль Казанав. Sapiens. Графическая история. Часть первая. Рождение человечества. М.: Синдбад, 2022. Перевод с английского Ирины Филипповой

Интересный все-таки человек Юваль Ной Харари: пока весь мир болезненно переживает запоздалое осознание своей экстремальной переусложненности, израильский макроисторик продолжает упорно гнуть свою линию, последовательно все упрощая. И, вопреки всем злопыхателям, все выше и выше поднимается по статусной лестнице, ведущей его к званию самого влиятельного поп-мыслителя современности (после Джордана Питерсона). Так, совсем недавно Харари поучаствовал в дебатах со Славоем Жижеком (после Джордана Питерсона, конечно, не самое громкое достижение, но все же).

Впрочем, дебатами этот диалог между философом и историком можно назвать лишь формально — Жижек сидел со своим обычным ворчливым видом и рассказывал про антропоцен, а Харари с ним преимущественно соглашался; в итоге пришли к выводу, что все будет хорошо, если мы, с одной стороны, перестанем бояться искусственного интеллекта, а с другой — остановим эксперименты в области генной инженерии. Если же мы будем продолжать бояться искусственного интеллекта и не остановим эксперименты в области генной инженерии, то на заводах будут трудиться генетически модифицированные рабочие, что отправит нас прямиком в тоталитаризм. В общем, ничего качественно нового, если не считать диковатого сочетания спикеров (как, будем честны, и в случае с дебатами между Жижеком и Питерсоном).

Харари, повторюсь, не стремится к сложным умопостроениям, его конек — предельное упрощение и универсализация человеческого опыта. И в этом он снова идентичен Джордану Питерсону — естественно, с поправкой на то, что Харари — гуманист и либерал с левым уклоном, а его злой брат-близнец из Канады ненавидит все живое и прогрессивное. Но между ними есть еще одно, более существенное, отличие: если Питерсон регулярно удивляет людей своими странными суждениями, быстро становящимися локальными мемами, то Харари предпочитает шокировать обывателя своими книгами и тем успехом, который им неизменно сопутствует.

В 2011 году с его именем на обложке вышел бестселлер «Sapiens: Краткая история человечества». Лучшие умы мира ломали голову над секретом феноменальных продаж этого труда, который не добавляет ровным счетом ничего к сумме знаний, полученным человеком в школе. По сути, это действительно школьный учебник, переписанный с учетом личного взгляда историка на биологию, физику и антропологию. Если вслед за Харари совсем уж упрощать его труд, то ведущая мысль «Sapiens» элементарна: когда-то человек жил в пещерах и не знал огня, а теперь у него есть ядерное оружие, способное стереть с лица земли крупнейшие города мира. Вроде бы ничего удивительного — пожалуй, эту книгу можно дать ребенку в качестве дополнительного чтения, но не более того.

Но, повторюсь, один из самых успешных (или все-таки удачливых?) интеллектуалов современности умеет удивлять. И теперь он зачем-то выпустил графическую адаптацию и без того нехитрой книги.

«Графическая адаптация» — самое подходящее определение для этой книги, которую трудно назвать, скажем, комиксом. Более всего она напоминает иллюстрированную энциклопедию для самых маленьких, причем в том виде, в каком они попадали в наши руки в 1990-е — зачастую с бедноватой и, прямо скажем, невыдающейся графикой. Соавторами Харари стали художники Давид Вандермелен и Даниэль Казанав. «Их творческий гений позволил нам троим пересказать историю человечества с совершенно новой точки зрения», — комментирует труд иллюстраторов Харари. В чем же заключается эта «совершенно новая точка зрения» на историю человечества?

Сперва Харари собственной персоной (похожий на подводного упыря) сообщает нам, что Вселенная возникла четырнадцать миллиардов лет назад в результате Большого взрыва. Со временем на нашей планете появились животные, среди которых доминирующим видом стал человек, но перед этим он проделал долгий эволюционный путь. Сперва он научился добывать огонь и производить орудия труда, а теперь у него есть ядерное оружие, способное стереть с лица земли крупнейшие города мира. (Почему-то именно его технологический пессимист Харари раз за разом преподносит как наивысшее достижение человечества, а не, скажем, трансплантацию органов.) «Совершенно новая точка зрения на историю человечества» таким образом оказывается совершенно не новой точкой зрения, которая заключается в том, что история человечества — это череда уничтожений целых биологических видов. «Кто был самым смертоносным серийным убийцей в истории животного царства?» — спрашивает Харари с таким видом, будто читатель ни за что сам не догадается, кто истребил мегафауну Австралии и Америки, сибирских мамонтов и неандертальцев.

Банальность, впрочем, не самый страшный грех Харари. Куда печальнее то, что его книга так и страдает биологическим детерминизмом, через который историк безапелляционно объясняет примерно все в человеческой природе. Этот детерминизм неизбежно приводит к забрасыванию читателя ничего на самом деле не значащими, а то и сомнительными фактами: «вам едва ли удастся поддерживать по-настоящему близкие отношения с более чем 150 других людей»; «большинство войн в истории велось из-за мифов»; «будучи историком, я неплохо знаю историю» и так далее.

Шаг за шагом Харари подводит нас к своей ключевой идее: главное свойство человека — способность создавать большие мифы. К ним он относит религию, государственность, товарно-денежные отношения, права человека. Таким образом человеческая жизнь и человеческая же смерть целиком и полностью подчинены мифам, в которые мы верим.

Но так и хочется спросить у Юваля Ноя Харари: если все фундаментальные основания нашего бытия — лишь плод человеческого воображения, то почему у тебя такая довольная физиономия? Полагаю, в ответе на этот вопрос и кроется секрет феноменального успеха израильского автора. Он убедил себя в том, что понял вообще все в этом мире, и потому ко всему на свете относится легко и непринужденно. (Надо заметить, это поразительное качество для историка, родившегося в ближневосточном регионе.) В этой картине мира Первая мировая разгорелась из-за спора о том, кто лучше: Германия или Франция; общественная функция религии редуцируется до объединения сообщества единой идеологией; революция — это коллективный отказ от доминирующей государственной идеи.

В этом простом и понятном мире действительно очень хочется жить. В нем нет секретов — ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Обитателю этого мира не дашь под дых — ни эпидемии, ни войны, ни экономические кризисы для него не новость. Наверное, тайна Юваля Ноя Харари в том, что он счастливый человек. Или заставляет в это поверить своих многочисленных поклонников, которых с каждым новым катаклизмом будет только больше.