Любитель капибар

Рецензия на книгу «Венесуэла и Уго Чавес»

Николай Платошкин. Венесуэла и Уго Чавес. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2018

Уго Чавес еще при жизни заработал себе репутацию исторического персонажа, который не оставляет по отношению к себе равнодушных наблюдателей. К нему нельзя относиться нейтрально, он не допускает о себе полумнений: его или любят, или проклинают; либо превозносят, либо поносят. Он или спаситель страны, или ее могильщик. О Чавесе готов порассуждать любой, хотя сложно представить, что все эти неравнодушные к Чавесу люди действительно являются венесуэловедами. Скорее тут идет речь о пакетном мышлении: скажи мне, как ты относишься к Чавесу, и я скажу тебе, кто ты. Каждая из позиций подразумевает определенный набор уже готовых шаблонов. Нравится Чавес — значит, ты левый или как минимум сочувствующий левым идеям, а скорее всего, еще и пламенный почвенник. Не нравится Чавес — значит, твои взгляды относятся к праволиберальным и западническим.

Что печально, так это то, что книг о Чавесе в России прискорбно мало. Есть вышедшая достаточно давно и столь же давно распроданная умеренно-античавесовская книга, которую написали Кристина Маркано и Альберто Баррера Тышка: «Уго Чавес. История одной личности». Есть восторженная книга Виктора Чернова «Уго Чавес. Его боялась Америка». Есть книга «Уго Чавес» Константина Сапожникова, которая выходила в ЖЗЛ сперва в прижизненной, а затем и в посмертной серии. Беспристрастного разбора деятельности Чавеса не хватает. В рецензируемой книге вы его не найдете, но она все равно крайне интересная.

Здесь все начинается с доисторической Венесуэлы, в которой люди сосуществовали с «гигантскими ленивцами и двухметровыми броненосцами». Дальше появляются индейцы, а за ними испанцы: сперва Колумб, затем Олонсо де Охеда, который и придумывает слово «Венесуэла» — «маленькая Венеция». Потом тут ненадолго обосновываются немцы, которые грабят колонию как могут. Испанцы возвращают эти земли себе, но в колониальные времена Венесуэла столь бедна, что два вице-королевства, одно с центром в нынешней Мексике, другое с центром в нынешнем Перу, спорят за то, кому не будет принадлежать Венесуэла.

Франсиско де Миранда

Ближе к концу XVIII века появляются первые борцы за независимость — самый известный, конечно же, Франсиско ди Миранда. Он же первый венесуэлец, тесно связанный с Россией: вместе с Потемкиным и Екатериной II Миранда путешествует по стране, посещает Крым. В тот момент у Российской империи территориальные споры с испанцами в Северной Америке, и восстание в колониях может ослабить позицию Мадрида. Впрочем, Россия лишь одна из стран, у которой просит поддержки Миранда. Он просит ее у всех, но великие державы больше обещают, чем помогают.

Наконец восстание начинается. Повстанцы одерживают первые победы, потом удача переходит на сторону испанцев, так происходит несколько раз подряд. Республики провозглашаются и гибнут. На смену Миранде приходит Боливар. К чести автора стоит отметить, что эту фигуру, святую для многих венесуэльцев, да и для многих отечественных поклонников Чавеса, он описывает без прикрас. Венесуэльские революционеры были детьми своего времени. Например, долгое время они не имели успеха, потому что борьба за независимость по сути была игрой богатых потомков испанцев, куда не пускали черных и мулатов. Армия лоялистов, сторонников власти испанского короля, наоборот, в какой-то момент состояла из «чернокожих в набедренных повязках». Один из самых опасных генералов королевской армии Бовес изначально поддерживал идею независимости. Но для республиканцев он был человеком слишком низкого положения, да и женат он был на мулатке. Повстанцы сожгли его пивную, убили жену и тем самым дали королевской армии прекрасного полководца, а себе нажили опасного врага.

Лично Боливару тоже достается. Вроде бы революционер, но рассуждавший о конституционной монархии в формате пожизненного президентства. Освободитель, который не смог выполнить свою главную задачу — превратить бывшие испанские колонии в Соединенные Штаты Южной Америки по североамериканскому образцу. После Боливара и вплоть до Чавеса история Венесуэлы разворачивается по одной и той же схеме: короткий период правления гражданского правительства сменяется приходом к власти очередного «сильного человека». Иногда такой человек приходит к власти в результате военного переворота, иногда для этого требуется гражданская война. Для недовольных всегда есть тюрьма или эмиграция в голландские колонии. Там скрывались борцы с Испанией, туда бежали — поколение за поколением — венесуэльские оппозиционеры. Большая часть населения пребывает в нищете вне зависимости от того, кто у власти, гражданские или военные, правые или левые. Уго Чавес родился в деревне, где не было электричества.

Нефть принесла стране определенные деньги, но не решила проблемы с бедностью и инфраструктурой, а инфляцию и коррупцию только ухудшила. И вот к власти приходит очередной сильный человек, который, с точки зрения автора книги, действительно пытается вытащить страну из бесконечного цикла неудач. Тут возникает два вопроса: насколько получилось (любой человек, читающий новости о бесконечном экономическо-политическом кризисе в Венесуэле, понимает, что получилось как минимум не все) и произошло ли это из-за ошибок или из-за того, что Чавесу мешали внутренние и внешние враги. Чем ближе к концу жизни Чавеса, тем больше книга из последовательного повествования превращается в перечисление козней, которые американцы и оппозиция устраивали Чавесу, а заодно в перечисление бесконечных достижений боливарианского режима — количество открытых заводов или построенных для бедняков жилых домов, рост килокалорий на каждого венесуэльца (он при Чавесе вырос на 30%). А читатель вправе разделить или не разделить восторги автора в адрес президента-реформатора, чьим любимым блюдом была капибара, которую католическая церковь в свое время записала в рыбы. Это, без сомнения, самый прекрасный факт из книги.